– Думаю, что нет. – Почему же вы пришли ко мне? – Потому что у профессора тоже похитили ребёнка. – Вы уверены? – Да. Но вы ни с кем не должны делиться этой информацией. – Понимаю, не дурак. А что вы хотите услышать от меня? – Вы знали, что Алина сильно переживает из-за ухода отца? – Знал. Но если вы думаете, что я кого-то похитил… – Нет, я так не думаю. Просто мне почему-то кажется, что вы интересовались жизнью его новой семьи. Или я ошибаюсь? На лице парня отразились следы внутренней борьбы. Она чувствовала, что ему очень хочется сказать: «Вы ошибаетесь». Но он нашёл в себе силы и сказал: – Да, я интересовался тем, как живёт её отец с новой женой. – Выходит, что вы тоже поработали частным детективом, – подбадривающе улыбнулась ему Андриана. – Угу. Следил я за их семейкой. – Зачем? – Хотел найти трещины, которые можно было бы расширить и вернуть отца Алине. – И что? – Начал я с отца. Но с ним ничего интересного не происходило. Дом – работа – дом. Поэтому я переключился на его молодую жену. Как я понял, она сейчас в декрете, сидит с маленьким ребёнком. «Сидела», – хотела поправить Андриана, но благоразумно промолчала. – Короче, они много гуляли. Чаще всего в парке недалеко от их дома. У неё даже была любимая лавочка, на которой она сидела и что-то читала или разговаривала по телефону. Мне захотелось узнать, с кем она там болтает. – И что же вы сделали? – Ничего особенного, – улыбнулся он краешком рта. – Купил себе несколько штук мороженого, сложил его в пакет, заранее пришёл в парк, сел на скамейку, на которую обычно садится она, достал первое эскимо и стал есть. Вскоре подошла она, толкая впереди себя коляску, села, достала телефон и стала болтать. – Она что, не обратила на вас внимания? – Представьте себе, никакого! Подумаешь, сидит какой-то парень, ест мороженое и слушает музыку. – Музыку? – переспросила Андриана. – Да, я забыл вам сказать, что всё устроил так, будто мои уши ничего не слышат, кроме льющейся в них из наушников музыки. – А на самом деле вы слышали её разговор? – Я слышал только то, что говорит она, о словах её собеседника я мог только догадываться. – Что же говорила она? – В основном жаловалась на свою скучную жизнь. – Что? – удивилась сыщица. – Разве она не получила то, чего желала? – А чего она желала? – неприязненно проговорил Логачёв. – Увести из семьи Алинкиного отца? – Ну… – протянула Андриана и добавила: – Потом, опять же, ребёнок. – Вот на ребёнка-то она как раз и жаловалась больше всего! – В смысле? – удивилась сыщица. – В том смысле, что из-за него она вынуждена сидеть дома! А она к этому не привыкла! И её это тяготит. Рассказывала, какая насыщенная и интересная жизнь у матери Алины. – Оно и понятно, – проговорила Андриана Карлсоновна, – Васса Савельевна работает, и не простой лаборанткой. – Точно! – воскликнул Сергей. – Но, как я понял, эта дамочка думала, что с её выходом замуж за Липатова интересная жизнь его первой жены перенесётся на неё. – Я не предполагала, что она могла так наивно рассуждать. – Лаборантка, – пожал плечами Логачёв. – Далеко не все лаборантки одинаковы, – возразила ему Андриана. – Согласен! Но эта оказалась тупой как пробка, – с плохо скрываемым злорадством констатировал парень. – Хорошо, – сказала Андриана. – Ева Липатова разговаривала по телефону. А что делал в это время ребёнок? – Что он мог делать? – удивился её вопросу парень. – Лежал в коляске. – Вы его видели? – Нет, не стану же я заглядывать в чужую коляску? Да и зачем мне это нужно?! Лежит себе малыш тихо, и ладно. – Он что, не плакал? – удивилась сыщица. – Не возился? – Ни разу не слышал. – Лицо Логачёва теперь выглядело растерянным. – Вам не показалось это странным? – спросила Андриана со скрытым укором. Она была уверена, что ребёнок, лежащий в коляске, должен был возиться, плакать. Хотя своих детей у Андрианы никогда не было. – Тогда нет, – признался он, – а сейчас не знаю. – Как часто вы подслушивали разговоры Евы Липатовой? – Всего пару раз. Не мог же я постоянно торчать на этой скамейке! Это вызвало бы подозрение у самой набитой дуры. – Значит, в дальнейшем вы наблюдали за ней издали? Правильно ли я вас поняла? – Правильно. К тому же я наблюдал за ней далеко не каждый день. Но однажды, – оживился парень, – я заметил, что за женой профессора наблюдаю не я один. – За Евой Олеговной ещё кто-то следил? – Представьте себе! – И кто же? – Какая-то женщина в тёмной куртке и таком же тёмном берете. – А вы не рассмотрели её лицо? – Нет. Я бы не обратил на неё внимания, если бы она не натянула берет почти до самых глаз! К тому же на ней были очки, типа хамелеонов, а нос и рот закрывала маска. – Человек-невидимка, – пробормотала Андриана. – Верно подмечено, – невесело усмехнулся парень. – Почему же вы об этом никому не сказали? – О чём? О том, что за Евой следит какая-то тётка? – спросил он. Андриана кивнула. – Во-первых, меня бы спросили, откуда мне это известно. А во‑вторых, она попадалась мне на глаза только дважды. А потом, как я предположил, потеряла к Липатовой всякий интерес. – Или узнала всё, что ей нужно, – вздохнула Андриана, не имея ни малейшего представления, как можно отыскать подозрительную женщину без лица по тёмной куртке и тёмному берету, надвинутому чуть ли не на очки. «Как она умудрялась при этом что-то видеть?» – недоумённо подумала сыщица. Потом спросила у Логачёва: – А больше ничего подозрительного вы не заметили? – Нет. Липатова перестала появляться в парке с ребёнком, и я подумал, что она сменила место дислокации. Тут на меня навалились мои собственные дела, и мне пришлось сделать перерыв…