В тот момент, когда Зак вырвался наружу, в его легкие проник самый сильный вдох, который он когда-либо делал. Грудь мальчика напряглась до предела. Затем он издал вопль, похожий на рев дракона. Он перекрыл крики чаек и шум воды, кружащейся вокруг него с силой урагана. Воду рассекали мокрые, как ливень, воющие ветра. Руки Зака покрывали черные меридианы ци, и он знал, что его глаза тоже стали мертвенно-черными. Должно быть, он выглядел устрашающе. Отлично. Вода, пропитавшая одежду мальчика, дрожа, отступила, оставив его сухим в эпицентре бури. Он чувствовал связь со всем океаном — тот был готов прислушаться к его команде. «Наш народ, клан ин, был народом Восточного моря. Мы пришли с этих берегов». У Цзэтянь и Тан Тайцзун глазели на него из спасательной шлюпки, забыв, что нужно отбиваться от атакующих чаек. — Ты выбросила меня за борт! — зарычал Зак на У Цзэтянь, вокруг его ног продолжал вращаться водоворот. Она пришла в себя и снова замахнулась на птиц кнутом: — Летело еще больше чаек, парень! Они бы разорвали тебя на части! — Сейчас не время препираться! Нам нужно уходить! — Тан Тайцзун выпустил три духовные стрелы подряд, и каждая из них достигла своей цели. Птицы упали в океан. Он вздрогнул от болевой отдачи, которой наказало его оружие. Зак внезапно увидел, что их тела — тела Саймона и Мелиссы — покрыты кровоточащими царапинами, оставленными клювами чаек, а одежда изорвана. Его сердце смягчилось, как и вызванный им водный шторм. Он приземлился в шлюпку так, что ее встряхнуло. Императоры взвизгнули от обрушившихся на них соленых брызг, но Зак смахнул лишнюю воду, двинув рукой, словно раздвигал занавески. Круизный лайнер плыл впереди, оставляя на темной воде пенистый V-образный след. Зак не хотел догонять его, чтобы избежать лишних вопросов. Последнее, что ему было нужно, — это стать героем вирусного видео. Повернувшись лицом к корме, мальчик велел океану нести лодку прочь: он закинул руки назад и снова и снова толкал воду вперед. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы приноровиться; затем лодка, оседлав скоростную волну, рванулась вперед. Ночной ветер развевал его волосы. Он держал одну руку перед собой, растопырив пальцы, а другой беспрерывно вращал, словно крутил педали. Вскоре они мчались уже так быстро, что чайки не могли их догнать. Тан Тайцзун и У Цзэтянь рухнули на сиденья перед Заком и застонали. — У-ф-ф. — Рядом с ними, хватаясь за свою виртуальную голову, появился Цинь Шихуан. — Клянусь, Мэн Цзян становится сильнее с каждым столетием. Почему теперь она может управлять птицами? — Их контролировала не она, — сказал Тан Тайцзун. — Разве ты не чувствуешь это? Ими овладели духи рабочих, погибших при строительстве Великой Китайской стены. Цинь Шихуан поднял голову, словно прислушиваясь к чему-то, и выражение его лица помрачнело. — О нет, это же сюжет фильма «Мумия: гробница императора драконов», только с птицами вместо воскресших трупов! — Ты что, правда посмотрел этот фильм? — У Цзэтянь бросила на него неодобрительный взгляд. — Я смотрю все фильмы о себе. — Первый император вскинул руку, будто констатировал очевидный факт. — Типичный Цинь Шихуан. — Тан Тайцзун повернулся к У Цзэтянь и закатил глаза. — Типичный, — она закатила свои в ответ. Цинь Шихуан указал на них ладонью: — Поговорим, когда и про вас снимут известные высокобюджетные голливудские фильмы! — Разве в том фильме тебя не победили? — заметила У Цзэтянь. — Меня играл Джет Ли. Это того стоило. — В любом случае я не хочу с тобой разговаривать! — Она отвернулась, скрещивая руки на груди. — Ты единственная причина, по которой эти духи напали на нас! Тайцзун и я не были тиранами, и нас не волновала Великая Китайская стена. Во время моего правления простые люди были счастливы. Я упорно трудилась, чтобы им это гарантировать, — даже самые мизогинные историки не могут это отрицать! — По крайней мере, птицы не станут преследовать нас дальше. — Тан Тайцзун оглянулся назад. — Их духи не должны отлетать слишком далеко от стены. — Э-э-э… — заговорил Зак, — в каком вообще направлении мне нас толкать? Его руки устали, поэтому он присел и стал экспериментировать, стараясь поддерживать высокую скорость, делая более мелкие движения. — А, точно. — Тан Тайцзун прокрутил свои карты до определенного подданного. — По приказу своего императора восстань, легендарный поэт Ли Бай! Ветер засвистел сильнее. Из груди Тан Тайцзуна вырвался свет. В причудливых цветах, похожих на красную акварель, из него материализовался человек, который поглаживал свою длинную бороду. На нем был струящийся халат со множеством складок. На поясе у него висел меч. ЛИ БАЙ Бессмертный в поэзии Годы жизни: 701–762 гг. н. э. Самый выдающийся поэт в истории Китая. В период расцвета династии Тан путешествовал по всей стране, оставил после себя тысячи стихов, которые могли «заставить плакать призраков и богов» (как свидетельствовал его коллега, поэт Ду Фу). Известен тем, что почти всегда был пьян и слишком сильно любил Луну. — Ваши величества, — невнятно пробормотал Ли Бай, приложив кулак к раскрытой ладони, выполняя какое-то традиционное китайское приветствие. — Пришло время указать нам путь, сяньшэн, — сказал Тан Тайцзун с благодарным кивком. На портальных очках Зака загорелось пояснение: Пиньинь: Xiānsheng. Уважительный титул, эквивалентный господину. — Тот… — Ли Бай покрутил пальцем, прежде чем твердо ткнуть им в темноту. — Тот путь. Зак был немного обеспокоен тем, что Ли Бай давал указания, будто находясь в каком-то духовном опьянении, но у него не было иного выбора, кроме как направить лодку, куда он говорил. Уже скоро они увидят мифический остров. Если повезет. Глава 12. Как легендарные поэты выясняют отношения Зак не знал, сколько они плывут, но уже усовершенствовал управление лодкой до легких взмахов руки. Он попытался сделать это исключительно силой мысли, но из-за этого у него тут же закружилась голова. Шкала его ци опустошалась все больше и больше. Когда энергии осталась лишь треть, он повернулся к Ли Баю, чтобы спросить, сколько еще им предстоит проплыть. Но затем вдалеке мелькнул проблеск, как будто вода засветилась. Императоры насторожились. — Это оно? — Зак поискал глазами остров. — Нет, но мы, вероятно, уже близко. — Глаза Цинь Шихуана горели почти маниакальным безумием. — Эта часть океана настолько изобилует легендарной магией, что некоторые духи могут собирать из окружающей среды свободную ци и принимать форму без смертного носителя. — А это значит, что нам придется от них отбиваться. — У Цзэтянь расстегнула рюкзак Зака и, достав оттуда дополнение в виде маски для плавания, надела его мальчику поверх портальных очков. — Если потеряешь — всю жизнь расплачиваться придется. С этим было трудно поспорить, поэтому Зак проглотил жалобу на то, насколько тяжелой и неудобной оказалась маска. Также У Цзэтянь стянула с мальчика рюкзак и надела его уже после того, как застегнула на нем спасательный жилет, просто «на всякий случай». Это было неудобно, но спереди у рюкзака был поясной ремень, поэтому сидел тот довольно плотно. Зак почувствовал себя черепахой. У Цзэтянь сделала то же самое для себя и Тан Тайцзуна. Расстояние между их шлюпкой и мерцающим светом быстро сокращалось. Над ним нависали черные облака, которые закрывали луну и звезды, создавая впечатление, что океан и небо поменялись местами. Как только ребята подплыли к границе сияния, стало ясно, что светится не вода, а какие-то существа под ее поверхностью. Нет, не просто существа. Они были похожи на людей, словно… — Это что, русалки? — Зак неосознанно замедлил лодку, когда она приблизилась к ним. Те обернулись на него в ответ, их волосы расплывались в воде, как чернильные пятна, а светящиеся лица искажала рябь волн. Но вместо одного чешуйчатого хвоста у них были по две мягкие конечности, покрытые короткими радужными волосками. ЦЗЯОЖЭНЬ Китайский аналог русалок. Если светят луна и звезды, ночь тихая, а море спокойное, то их можно обнаружить плетущими непромокаемый драконий шелк. Их слезы могут превращаться в жемчуг, а жир — гореть в лампах тысячи лет. Наиболее известный пример его использования — освещение Цинь Шихуаном своего мавзолея. Зака вдруг охватил ужас. Слишком поздно он заметил ярость во взглядах русалок. — Кхм-м, ты реально делал из них лампы? — спросил он Цинь Шихуана обвиняющим тоном. — Просто плыви быстрее! — император замахал руками. — Давай, давай, давай! Зак снова разогнал лодку до максимальной скорости. Но когда они промчались над русалками, из воды взметнулись их светящиеся руки. Их пальцы цепляли, царапали и хватали борта шлюпки, раскачивая ее. Зак подавил крик. У Цзэтянь призвала свой духовный кнут и ударила русалок по рукам. Тан Тайцзун тоже попытался оттолкнуть их, но напряжение, которое он испытывал в связи с поддержанием духовной формы Ли Бая, явно его ограничивало.