После того как все утихло, в конце туннеля забрезжил свет. Слабое мерцание огня. Среди членов отряда прокатился ропот беспокойства, хотя не было слышно ни единого звука, намекающего на пожар. Однако они услышали странное механическое эхо, будто вдалеке что-то со скрипом вращалось. Зак подождал бы, пока кто-нибудь из взрослых первым проверит, что это, но Фусу направил его тело прямо к проему. Открывшийся Заку вид заставил его на целых полминуты потерять ход мыслей. В огромной, будто выдолбленной в скале пещере, которая была настолько большой, что он не видел ее конца, поднимались и опускались высоченные бронзовые горы, покрытые текстурными снежными шапками и лесами. Между них текли серебряные реки. Нет, не серебряные. Ртутные. «Боже мой». Это были буквально реки ртути. Как когда-то сказал Саймон. Фусу шагнул в одну из них, и серебристое вещество окутало его по самые колени. — О нет, нет, нет, она же ядовитая! — мысленно взвизгнул Зак. — Не волнуйся. — Принц побрел по реке. Механические шумы становились все громче: должно быть, именно издававший их механизм заставлял ртуть течь. — Эта усыпальница связана легендарной магией, поэтому осталась такой же, какой была построена две тысячи лет назад. Ртуть не попадет в твое тело. Тиффани и другие члены команды остановились у оставленной взрывом дыры, а Джейсон рассмеялся и плюхнулся вслед за Фусу. — О, мы бы уже давно были мертвы, если бы все это имело хоть какой-то научный смысл. Пока Фусу оглядывался, Зак постарался рассмотреть все получше. Высокий черный потолок украшали звезды, сделанные из сверкающих драгоценных камней. От бронзовых деревьев, увешанных масляными лампами, такими же, какие Зак видел в мире воспоминаний Фусу (или что это было такое), исходил мерцающий свет. — Русалочий жир, — мысленно удивился Зак. — Он действительно может гореть тысячи лет. — Крайне бесполезный декор, — пробормотал Фусу. — Верно, да. На нас из-за него напала стая разъяренных русалок. — Моего отца никогда не интересовало чье-либо благополучие, кроме своего собственного. — Это точно. Очень точно. Зак немного успокоился насчет всего происходящего. Если Фусу его не покалечит, возможно, все сработает как надо. Они увидели, что река заворачивает за горы, и в поле их зрения появилась огромная армия из статуй воинов и запряженных лошадьми колесниц, которые располагались на обширных бронзовых равнинах, испещренных ртутными реками. Эта армия напоминала Терракотовую, только здесь статуи были цветными, а не однотонными глиняными. Они охраняли возвышение, на котором стоял огромный, покрытый орнаментами гроб, который окружали бронзовые деревья с лампами из русалочьего жира. — Вот оно, — вслух заметил Фусу, выходя из реки. Как он и обещал, никакие ядовитые капли не остались на его… на штанах Зака. — Тело моего отца. — А где портал? — Джейсон подошел к нему. — Под ним, конечно. Видишь мерцание в воздухе? Это первые вырвавшиеся духи. При этих словах Зак тоже его заметил: вокруг основания гроба расходилась рябь, как в летний зной. — Ха, — усмехнулся Джейсон, — он использовал собственный гроб в качестве пресс-папье над воротами в подземный мир, да? Как на него похоже. — Ага, — кивнул принц. — Что ж, тогда давай… Фусу дернул Джейсона в сторону. Мимо них пронеслась красная духовная стрела и попала в статую воина, проделав в ней дыру. — А вот и лакеи моего отца. — Принц обернулся. — Уже здесь. Глава 24. Как рождается новый император — Мы не его лакеи! — закричала спрятавшаяся за бронзовой горой Мелисса. — Я думал, что мои люди удержат их взаперти, пока все это не закончится, — Джейсон вытащил из кармана своего комбинезона телефон. — Ах, нет сигнала. — Ты похитил Саймона и Мелиссу? — воскликнул Зак, прежде чем вспомнить, что его слышит только Фусу. Неужели из-за него ребята пострадали? — Очевидно, они сбежали, — вслух ответил Фусу. — Императоры, должно быть, бездействовали и не помогали своим носителям следовать за нами, поэтому я не смог их почувствовать. Саймон и Мелисса по собственной воле прошли через полосу препятствий со смертельными ловушками? Конечно, отряд Фусу деактивировал большинство их, но все же… почему они так сильно доверяли императорам? Не могли же за всем стоять только деньги и слава. — Не причиняй им вреда, — призывал Зак. — У них дух моей мам… Не дожидаясь, пока Зак закончит, Фусу закричал: — Тан Тайцзун и У Цзэтянь, я приказываю вам сложить оружие и выйти ко мне лицом к лицу! Кто-то из них соскользнул с гладкой бронзы и с грохотом приземлился на пол. Затем ребята шумно плюхнулись в ртутную реку и, двигаясь неуклюже, как марионетки, вброд направились к Фусу. Зак мысленно выругался. Он надеялся, что принц не знает, как использовать печать. Или же… но почему? Разве он не хотел, чтобы Фусу преуспел? — Я снова чувствую, как ты колеблешься, дитя мое, — мысленно произнес тот. — Чем ты недоволен сейчас? И правда, в чем заключалась проблема? Они стали врагами. Уже не были его друзьями. Они солгали ему, ужасно солгали. Может быть, из-за того, что они выглядели как дети, у него в голове что-то путалось. Теперь мальчик знал, что чувствовали бессмертные, когда сочли, что Цинь Шихуан застрял в его теле. Пробираясь через реку, Тан Тайцзун снова поднял лук: — Переворот у ворот Сю… — Я приказываю вам двоим замолчать! — М-м-м! — они не оставляли свои попытки. — Как жалко, — Джейсон покачал головой. — Два величайших императора Китая выставляют себя дураками потому, что отказываются признать, что проиграли эту битву. Вдруг все масляные лампы в зале задрожали. Из сумки Тан Тайцзуна выскользнуло черное облако. Еще одно поднялось из гроба Цинь Шихуана. Они слились воедино над рюкзаком, в котором, должно быть, находились портальные очки Зака, и собрались в фигуру… — Отец, — выдохнул принц, настолько переполненный эмоциями, что Зак почувствовал отдачу, как от взрыва. — Фусу, — произнес Цинь Шихуан после небольшой заминки, его фигура двигалась вперед вместе с медленно приближающимися императорами. — Фусу, не делай этого. Ты не представляешь, что такое истинный хаос войны, — я позаботился об этом! — Не веди себя так, будто покончил со Сражающимися царствами ради меня, а не ради собственной славы! — Фусу обвел рукой роскошную усыпальницу. Цинь Шихуан выглядел так, будто серьезно жалел об этом дизайнерском решении. — Хорошо, да, я тщеславный тиран, страдающий манией величия! Но еще я тот, кто искренне заботится о будущем Китая. Я могу быть и тем и другим! И изменить это не сможет никто. А теперь ты должен остановиться! Чем сильнее ослабевает портал, тем могущественнее становятся духи, включая богов! — Он указал на Джейсона. — Желтый император использует тебя, чтобы стать сильнее! — И что? — холодно отозвался Фусу. — Из того, что я видел, можно сделать вывод, что человечество будет отлично развиваться под властью богов. Желтый император — гораздо лучший правитель, чем ты. — Это неправда! Он просто лучше скрывал свою тиранию! Разве ты не слышал утраченные, но вновь обнаруженные легенды о том, что он сделал после победы над Чию, богом войны? Желтый император натягивал кожу Чию на мишени для стрельбы из лука, надувал его органы, как воздушные шары, и пинал их, а еще сделал из его плоти мясной соус, которым насильно кормил любого, кто бросал ему вызов. «Стоп, что?» Зак этого не знал. Никто ему про это не говорил. Видимо, Цинь Шихуан все-таки оказался кое в чем прав: не существовало добра и зла, героев и злодеев. Каждый в этой усыпальнице был по-своему ужасен. Но тогда… как же миссия? — Боги опасны, — продолжал Цинь Шихуан, черные края его духовной формы колыхались как темный огонь. — Дикие духи опасны. Демоны опасны. Вы понятия не имеете о том, какие последствия ждут вас, ослабь вы этот портал! — Последствия? — Фусу взвизгнул, его голос зазвенел эхом. — Как ты смеешь говорить со мной о последствиях? Ты никогда в жизни о них не заботился! Ни разу! Если бы ты просто назвал меня наследником, или позволил матери стать Первой императрицей, чего она заслуживала, или взял в жены любую другую женщину, после твоей смерти империя Цинь не развалилась бы на части! Всех моих братьев и сестер — всех твоих детей — не убили бы. Не изувечили бы. Не стерли бы из истории. Но нет. Ты не хотел с кем бы то ни было делить власть. Ведь был уверен, что сможешь найти ключ к бессмертию и править вечно! — Фусу… — с трудом заговорил Цинь Шихуан, и в этот момент его голос звучал поистине ранимо, — я действительно искренне сожалею обо всех несправедливостях, которые навлек на тебя. — Нет, не сожалеешь! — Из общих глаз Фусу и Зака брызнули слезы. — Ты Цинь Шихуан, объединитель Семи Сражающихся царств, всем известный Император-Дракон! Ты никогда ни о чем не сожалел! — Ты должен понимать, что наша династия была обречена с самого начала, — мягко продолжал Цинь Шихуан. — Все, что я делал, было направлено на то, чтобы разрушить старые устои, уничтожить прежние силы и вывести Китай в новую эру. Но Цинь тоже была стара, хотя продолжала цепляться за жизнь. Именно по этой причине мы продержались всего на пятнадцать лет дольше, чем другие Сражающиеся царства. Мы мешали развитию нового мира. — Продолжай говорить себе это и оправдывать свои неудачи. Оглянись вокруг, отец. О чем говорится в последней строчке посвященного тебе стихотворения Ли Бая? «И в глубь тяжелую земных слоев лег саркофаг златой и хладный прах»[30]. Ты проиграл и тогда, и сейчас потому, что всегда думал только о себе. Ты, ты, ты. Твоя миссия, твоя империя, твои желания. Что ж, сегодня ты не получишь того, чего хочешь. И уже не сможешь остановить меня. Тан Тайцзун и У Цзэтянь выбрались на берег перед Фусу.