В какой-то момент мы с Воскресенским замерли друг напротив друга. Рядом со мной была та самая тележка из-под инструментов, и, как только толстяк рванул в очередную атаку, я толкнул ее ногой ему навстречу. Не ожидавший подобного урод не успел остановиться и, споткнувшись, грохнулся в каких-то двух шагах от меня. Не теряя ни секунды, я принялся работать тесаком. Раз за разом я обрушивал лезвие на затылок толстяка, превращая его в месиво и надеясь, что этого наконец окажется достаточно для победы. Но нет: Воскресенский зарычал, а затем очередным взмахом руки попросту подсек меня. Я рухнул рядом с ним, больно приложившись о кафель локтем, но тут же вновь оказался на ногах. Как и сам толстяк. Бой продолжился, однако на сей раз противник двигался не так быстро. Вдобавок он время от времени замирал и дергал развороченной башкой, подставляясь под удары тесаком. Я продолжал рубить голову Воскресенского, и вскоре та попросту развалилась. Однако и после этого ублюдок продолжал стоять на ногах, хоть и стал практически беспомощным. Все, на что его хватало, — слепые взмахи руками, от которых я уворачивался без особого труда, и беспорядочные перемещения из стороны в сторону. На то, чтобы зарубить его, потребовалось не меньше четверти часа. И когда изувеченная безрукая туша с вываливающимися внутренностями наконец рухнула и замерла, я едва стоял на ногах, тяжело дыша и обливаясь потом. Убедившись, что больше этот кусок мяса не представляет угрозы, я дошаркал до стены, сел и прикрыл глаза. Руки и ноги тряслись, мозг едва не кипел, а из-за вони от трупа Воскресенского к горлу то и дело подкатывала тошнота. Но при всем при том мне хотелось есть. Очень сильно. Кабо я вызвал минут через десять, когда более-менее пришел в себя. Красавица, по своему обыкновению, просто материализовалась — на сей раз сидящей на том самом столе, где Воскресенский убивал проституток. Новый наряд девушки представлял собой переплетение широких бирюзовых лент из шелка, плотно обхватывающих ее божественное тело. Я поневоле залюбовался, и Кабо, ответив довольной улыбкой, очень соблазнительно потянулась. — Как дела у моего героя? — промурлыкала она, не торопясь опускать руки. — Ты выглядишь уставшим, Пайн. — Пришлось потрудиться, — ответил я. — Уже побежденный противник захотел второй раунд. Кабо понимающе покивала, затем перевела взгляд на то, что осталось от Воскресенского. Прищурилась, явно изучая труп, и спустя три-четыре секунды я впервые увидел на прекрасном лице ненависть. Глаза красавицы потемнели, ноздри гневно раздувались, а верхняя губа чуть заметно задрожала. — Какая же тварь… — процедила Кабо, не отрывая яростного взгляда от груды мяса. — Просто… подонок… — Да, — я попытался подняться, но желудок свело жесточайшим спазмом. А голод, и без того сильный, стал терзать меня еще яростнее. — Что с тобой, Пайн? — встревожилась Кабо. — Не знаю, — просипел я, борясь с желанием кинуться к мертвому Воскресенскому и начать его жрать. — Что-то… Я оборвал себя на полуслове, когда осознание происходящего молнией сверкнуло в одурманенном голодом мозгу. Проклятие, превратившее Воскресенского в ненасытную тушу, все же перебралось по «мосту» моей силы и теперь осваивалось в новом теле. Моем теле. Ишт-илхо… — Погоди-ка, — Кабо соскользнула со стола, приблизилась и присела напротив меня. Красавица прикрыла глаза и обхватила мою голову теплыми ладонями. От ее прикосновения сразу стало легче. — Ох, Пайн, — вздохнула девушка. — Как же ты так?.. — Да вот, видимо, заразился, — я заставил себя усмехнуться, хотя на самом деле мне было очень тревожно. Голод не ослабевал, и я поневоле представил, как начинаю жрать круглыми сутками, постепенно превращаясь в заплывшее жиром нечто. А самое паршивое, что моя магия была совершенно бесполезна против проклятий. — Да уж, заразился, — озабоченно произнесла Кабо. — Все плохо, да? — Сейчас выясним. Пойдем-ка. Девушка взяла меня за руку и потянула. Я поднялся и вслед за ней подошел к столу. — Ложись на спину, — велела Кабо и, как только я устроился на жесткой металлической поверхности, забралась на меня сверху. — Неожиданно, — выдавил я, любуясь девушкой и чувствуя, что накатившее возбуждение немного ослабило голод. Та легким движением губ обозначила улыбку, но взгляд ее оставался серьезным. — Сейчас, Пайн, тебе может стать очень больно, — сказала Кабо, упираясь руками мне в грудь. — Но нужно терпеть. Ладно? — Да, — кивнул я. — Действуй. Несколько секунд ничего не происходило. Кабо замерла на мне, я продолжал скользить взглядом по соблазнительной фигуре и прекрасному лицу, больше всего жалея, что руки скованы стальными браслетами с короткой цепью. Очень хотелось положить ладони на бедра девушки. Или даже чуть повыше. А потом мне действительно стало больно. Желудок словно наполнили лавой или расплавленным металлом, так что я лишь чудом не заорал и не стал дергаться. — Терпи, дорогой, терпи, — зашептала Кабо, наклонившись к моему уху и сжав мои бока бедрами. — Не думай о боли. Пытка продолжалась. Я скрипел зубами и со свистом втягивал воздух, а адское пламя в желудке и не думало затухать. Вдобавок меня затошнило. — Уже очень скоро все кончится, — продолжала Кабо. — Ты молодец. Просто подожди еще немного. Она потерлась щекой о мою щеку, и я заставил себя улыбнуться. Однако в следующее мгновение тошнота стала такой сильной, что я едва успел повернуть голову. Из разинутого рта вместе с горькой желчью вырвалось облако бурой пыли. Оно замерло возле стены, а Кабо выпрямилась и нацелила на него ладонь. Сосредоточенная, нахмуренная, девушка боролась с проклятием, не позволяя ему вернуться в мое тело. И у нее получалось. Крупицы пыли беспорядочно перемещались, само облако пульсировало и постепенно становилось меньше. Я в это время жадно заглатывал воздух, наслаждаясь отсутствием сильнейшего голода, боли и тошноты. Облако наконец растворилось. Кабо облегченно выдохнула и с тревогой посмотрела на меня. — Как ты, Пайн? — Сейчас — прекрасно, — улыбнулся я. — Спасибо. Красавица кивнула и, увы, стала слезать с меня. Как только она грациозно соскользнула на пол, я сел, а затем посмотрел на то, что осталось от Воскресенского. — Так что насчет него? — спросил я. — Подходит? — Более чем, — ответила Кабо, и ее лицо вновь ожесточилось, а глаза потемнели от ненависти. — Мерзавец… Тварь… Девушка пару раз вдохнула, справляясь с нахлынувшими эмоциями, затем подошла к останкам толстяка и вытянула над ними руку. Все время, пока труп обращался в пыль, которая исчезала в ее ладони, красавица брезгливо кривилась. Ни Матвей, ни Конев, ни маг-очкарик не вызывали у нее такой бури чувств. В случае с Воскресенским определенно было что-то личное, но интересоваться я, само собой, не собирался. — Готово, — облегченно выдохнула девушка, когда толстяк исчез. Устало посмотрев на меня, она улыбнулась и спросила: — Итак, мой герой, что дальше? Я спустился на пол и протянул к Кабо руки, закованные в металл. — Можешь помочь? — Разумеется, — красавица с улыбкой кивнула и взялась за цепь. Серьезно посмотрела на меня и произнесла: — Но тебе снова придется немного потерпеть. Я кивнул, и от девушки пошла волна магии. Настолько темной и опасной, что мне стало не по себе. А наручники вскоре нагрелись, почернели и рассыпались прахом. — Круто, — сказал я, заставляя себя сохранять невозмутимый вид. Все-таки Кабо была на моей стороне. По крайней мере пока что. С дверью, ведущей в помещение с проститутками, я справился сам. Просто выбил ее, усилив удар ноги магией. Таня и светловолосая взвизгнули и сжались в дальнем углу. — Спокойнее, спокойнее, — произнес я. — Казнь отменяется — палач подох. Кабо за моим плечом звонко рассмеялась. Стоило проституткам ее увидеть, как лица обеих вытянулись, а в глазах Инги помимо удивления мелькнула зависть. — Вы еще кто такие? — процедила она, стараясь держаться за Таней, которая глядела то на меня, то на Кабо, растерянно хлопая глазами. — Свалить отсюда и жить дальше хотите? — спросил я и, дождавшись, пока обе кивнут, продолжил: — Тогда делаете все, что я скажу. Молча и быстро. Понятно? Проститутки вновь закивали. Ну и молодцы. Я же, обернувшись к Кабо, кивнул на электронный замок. — А с этой штуковиной сможешь разобраться? — Это будет еще проще, — мурлыкнула красавица и, соблазнительно покачивая бедрами, приблизилась к двери. Она вытянула руку, приложила ладонь к замку, и по помещению опять разлилась темная магия. Это почувствовал не только я. Таня просто побледнела, а Инга сжала виски ладонями и оскалилась словно от боли. — Бляха муха, — выдохнула она с таким видом, будто ее вот-вот стошнит. — Что происходит-то? Замок, тем временем, оплавился, а дверь чуть приоткрылась. — Готово, — Кабо с очаровательной улыбкой посмотрела на меня. Я кивнул и первым двинулся на выход. Кабо и проститутки пошли следом. — Слышь, подруга, — послышался шепот Инги. — А вы вообще кто такие?