Если Тим Донг хоть немного похож на меня, он поймет. Осталось только дождаться следующих гонок. Сидеть три дня рядом с мужем, который был уверен в измене жены, оказалось выше моих сил. Я постыдно сбежала к маме и сестрам. Возможно, в этот момент я совершила большую ошибку: муж, убежденный в том, что супруга завела себе любовника, вполне мог поступить так же. В отместку. Я едва не сорвалась, едва не вызвала Феньку, едва не позволила Ричарду увидеть моего дракона до гонок. Но потом поняла, что это точно будет большой ошибкой. Он должен понять, что я – борец. Что я могу постоять за себя, могу стремиться к победе наравне со всеми. Он должен увидеть Мариту Хорвин на соревнованиях и только после этого узнать правду. Поэтому я приняла решение уехать, чтобы не мозолить ему глаза. Гонки стали тем самым днем, к которому готовишься без устали. Трепет от ожидания с каждым днем все рос и рос и в конце концов превратился в настоящий мандраж. Сердце бешено колотилось от страха, когда я вызвала Феньку к нашему старому месту, с которого мы улетали до того, как я переехала в замок герцога. Эта гонка станет решающей для нашего с Ричардом брака. В загоне, как обычно, воняло и едой, и отходами, и вообще какой-то гадостью. Перед началом соревнований мы, как правило, приводили животных в порядок и только после этого собирались на месте старта. Тим Донг тоже был в загоне. Он холодно скользнул по мне взглядом и продолжил чистить шкуру своего питомца. А я – мелкий Джон Рут – вместо того, чтобы проигнорировать Донга, прошла мимо его стойла и улыбнулась. По-доброму так, словно уже была готова поделиться своей тайной, с полным и безоговорочным доверием распахнув перед ним душу. Наверное, это выглядело странно. Но я была готова показать мужу, кто я есть на самом деле. Гонка началась как обычно – с громкого клича судьи. Драконы взмыли в воздух и зашли на первый круг. Участников собралось много, каждый из них стремился к победе. А победить – значит обогнать Тима Донга. Я, наверное, единственная стремилась только догнать его. Облетая других участников, я не трогала их. Они боролись друг с другом, иногда пытались достать меня, но мы с Фенькой уворачивались, пресекая любые попытки сбить нас с пути. Мы летели к Донгу, который, как обычно, с самой же первой секунды вырвался вперед. А когда мы догнали его, я не стала подрезать темного дракона, кидать в его всадника «бомбочки» или «шипучки», даже не использовала стихию. Донг напряженно ждал, когда сможет ответить на мое нападение, но вместо того, чтобы бороться с ним, я вновь улыбнулась. Фенька поравнялся с Карой. Я раскинула руки в стороны, откинулась назад. Я пыталась безмолвно сказать: «Посмотри, какая красота. Ты чувствуешь этот ветер? Я чувствую его каждой клеточкой тела, даже моя куртка насквозь пропиталась ветром. Я не могу без него жить». Затем вновь вцепилась в седло и заставила Феньку уйти вниз, чтобы через секунду взмыть к вершинам гор, а оттуда – снова вниз. Облететь Донга со счастливым смехом. Это моя попытка показать ему скорость. Он должен увидеть, какой восторг во мне вызывают все эти перепады высоты, как я обожаю, когда становится нечем дышать, а пальцы невозможно разжать, потому что они примерзают к седлу. Я это люблю. Вот такая я странная. Мы зашли на второй круг, и к нам присоединились другие участники. Сегодня Рогатый Дог был в хорошем настроении и с безумным смехом заставлял животное пускать шипы в произвольном порядке. Его пытались приструнить и огненной струей, и ледяными глыбами, но это так и не смогло усмирить его пыла. Тим Донг ударил ногами своего дракона и обогнал меня, принципиально вырвавшись вперед. За ним тут же рванули остальные участники, жаждущие победы. Я не жаждала победы. Не сегодня. Со спокойной душой пересекла финишную прямую верхом на Феньке и уже собиралась отправиться к своему мужу. То, что слишком сильно расслабилась на этой гонке, поняла только в тот момент, когда почувствовала боль в теле. Какой бы восторг я ни испытывала от полета, это никогда не позволяло мне терять бдительность на соревнованиях, где борьба велась не на жизнь, а на смерть. Где каждая гонка могла стать последней, потому что риск был невероятно велик. Я собиралась лететь к своему мужу и каяться во лжи. Но, опустив глаза, увидела огромный драконий шип, торчащий у меня из живота. Трясущейся рукой прикоснулась к ране. На ладони осталась кровь. – У-у-у! – взвыл Фенька. Больно. Ему больно. Нам больно. Я дотронулась до шипа, поскольку никак не могла осознать, откуда эта штука взялась во мне. – А-а-а! – теперь это уже был мой крик. Дыхание стало тяжелым, прерывистым. То и дело из горла вырывался болезненный стон. Паника плотными тисками сжала горло. Мне нужна помощь. – Черт, нет, – бормотала хрипло, пока спускала Феньку на землю. – Нет, нет, нет… Я прижимала руку к тому месту, в которое вонзился шип, чувствуя, как по ладони бегут неторопливые струйки крови. В голове осталась одна мысль: я умру. Мне пришлось слезть с Феньки. Я старалась делать это медленно и осторожно, но от каждого движения боль становилась сильнее. Как только оказалась на земле, тут же прижалась к дереву и застыла, тяжело дыша. – Помогите… помогите… – шептала еле слышно. По лбу катился пот. – Помогите… кто-нибудь… помогите. – У-у-у, – недовольно завыл Фенька, наворачивая круги вокруг меня. Перед глазами все поплыло. Его мельтешащая фигура смазалась, превратившись в голубое пятно. Я всхлипнула и почувствовала, как изо рта вырываются беззвучные рыдания. – Р-р-а-а! – зарычал дракон и громко ударил хвостом по земле. – Тихо, Феня, тихо, – начиная приходить в себя, пробормотала я. – Ты прав, надо что-то делать. Сейчас… сейчас… я что-нибудь придумаю… потерпи. Кровь не останавливалась. Кто-то должен был вытащить из меня эту штуку. У дракона Рогатого Дога шипы были разной длины. Они предназначались для атаки на других драконов. Я внезапно почувствовала, как зашевелились волосы на затылке. Медленно опустила глаза и несколько секунд тупо пялилась на шип. Судя по диаметру, он небольшой. Не удержалась от облегченного всхлипа. Мне крупно повезло. – Дружок, останься тут. Не уходи никуда. Я пойду за помощью, – прерывисто выдавила я. Нетвердой походкой направилась в кабак. Одной рукой зажимала рану, другой прикрывала живот сумкой. Никто не должен был увидеть, что со мной произошло. Когда я только узнала о гонках, сунулась сюда без всякой подготовки. Так с ходу и представилась встреченному арендатору Маритой. После чего мне даже не намекнули, а ответили матом, что девушек на эти соревнования не принимают. Тут имелся врач, который после каждых гонок обязательно кого-нибудь подлечивал. Но мне нельзя было идти к нему, иначе все узнали бы, кто такой Джон Рут. Перед глазами поплыло в тот момент, когда я добралась до лестницы. Не знаю, заметил ли кто-то мое странное состояние – не осталось сил смотреть по сторонам, но если кто и заметил, надеюсь, списал это на алкогольное опьянение. Не выдержав, прислонилась к стене и сделала глубокий вдох. Мимо меня спустились два человека. – Джон, ты в порядке? – Кто-то положил мне руку на плечо. Судя по голосу, это был Факс, один из участников соревнований. – Угу, перебрал маленько, – часто моргая, выдавила я, с трудом понижая голос. – А ты ведь… – Я уставилась на женские ноги. Подозрительно знакомые женские ноги. – Ты ведь Селена, да? – Да, – ответил мне мелодичный голосок. – Не знаешь, Донг здесь? – Не-а, он даже не приземлился, сразу куда-то улетел. Домой он улетел. Проверять наличие жены. – А в какой комнате Симона? – Малютка Джон, я же за ними не слежу. Она вроде с Сизым, а они обычно в девятнадцатом бывают. Ты ее только не отвлекай, хорошо? Селена, словно заботливая мамочка, погладила меня по плечу. – Эй, дорогуша, харэ трогать всяких неудачников, – оскорбился Факс и повел девушку дальше.