Я переводила непонимающий взгляд с красных полосок на чужой коже на лицо служанки и обратно. Пока вдруг с ужасом не поняла, что все эти ахи и охи – не более чем игра. Девчонка была до ужаса довольна собой. – Я надеюсь, вы понимаете, какие грязные обвинения и намеки сейчас бросаете? – спросила, едва сохранив самообладание. – А я не намекаю, я говорю прямо. Не думай, что ты у него одна-единственная, – едко отозвалась любовница герцога. – Убирайтесь, – холодно приказала я. – А кто же тогда намылит вам спинку, миледи? Служанке было все равно, каков мой статус. Оно и понятно – пока герцог отсутствовал, она могла безнаказанно дерзить даже герцогине. – Убирайтесь. И пригласите другую девушку. – Не могу, это меня назначили вашим «комнатным питомцем». Хотите решить этот вопрос, обратитесь к Эрте. – Убирайтесь! Вон! – Я сорвалась на крик. Наглая незнакомка словно бы только этого и добивалась. Довольно хмыкнув, она поднялась и покинула ванную комнату. Как только дверь за ней закрылась, я поспешно вылезла из воды, обтерлась полотенцем, судорожно надела камизу, поверх нее – шелковый халат. Завязала пояс и босиком бросилась в коридор. Поймав первую встречную служанку, расспросила ее, кто такая Эрта и где ее найти. Оказалась, что это главная служанка. Нашлась она на кухне. – Миледи? – удивилась полная женщина. – Вы что-то хотели? – Да, – зло сказала я. – Девушка, которая помогала мне сегодня принимать ванну, больше никогда не должна появляться в этом замке. Эрта посмотрела на меня снисходительно. – Вижу, Элина вас все-таки навестила, – хмыкнула она. Элина. Ужасное, мерзкое, противное имя! – Вам смешно? – не поняла я. – Нет, миледи. – Эрта подарила мне еще одну снисходительную улыбку. – Постараюсь выполнить вашу просьбу. – Будьте так любезны. С этими словами я развернулась и быстрым шагом поднялась по лестнице – кухня находилась в подвале, чтобы запах еды не мешал обитателям замка, и вела прямиком в столовую, чтобы можно было быстрее подавать блюда. Почему-то я была уверена, что с Элиной мне придется разбираться самой. Поведение Эрты лишь подтвердило опасения, преследовавшие меня со дня замужества. Слуги относились ко мне как к маленькой девочке, попавшей в этот замок по чистой случайности, и ни во что не ставили ни саму меня, ни мой статус. Гонки всегда проводились в полночь, но из замка я стала выбираться, как только сумерки плавно сменились еще неплотной, но уже достаточной для побега темнотой. Под моим окном стена оказалась гладкой, несмотря на то что каменная кладка была старой. А вот под окном мужа обнаружилось столько выбоин, что это место представлялось просто идеальным для побега. Я вытащила из-под кровати черную льняную сумку и начла преображаться. Первым делом заплела косу. Придерживая ее у спины, обмотала талию плотной тканью, призванной не только удержать волосы, но и создать видимость, что груди у меня нет. С этим, кстати, возникли некоторые сложности. Еще когда я обучалась в пансионе для благородных девиц, мне говорили, что, наградив меня слишком объемными женскими прелестями, Бог наказал за грехи в этой или прошлой жизни. Видимо, это действительно так. Как бы плотно я ни наматывала ткань, грудь все равно чуточку выделялась. Поэтому поверх шерстяной рубахи я надевала объемную куртку, чтобы уж наверняка скрыть свои формы. Штаны я когда-то взяла из папиных вещей, которые мама приказала сложить в коробки и спрятать на чердаке. Как всегда, затянула их кожаным ремнем, чтобы не свалились в самый неподходящий момент. Ботинки тоже были папиными. Легкие, позволяющие свободно менять положение в седле и защищающие ноги от холода. Последним штрихом стали голубые накладные усы и косынка, концы которой я завязала на затылке. А также легкая подводка черным углем под глазами – в книгах так делали пираты. Это чтобы уже наверняка никто меня не узнал. После того как все приготовления закончились, схватила сумку, закинула ее на плечо и проникла в комнату герцога. Вытащила веревку, нашла, куда ее привязать, и, высунувшись из окна, начала спускаться по стене. После удачного приземления дело оставалось за малым. Веревку так и оставила, надо надеяться, что стражникам не придет в голову изучать территорию вокруг замка. Я наблюдала за ними все три дня и выяснила, что к главному входу они даже не приближаются – чаще всего рассредоточиваются по саду, подъездной аллее и перед воротами. Красться пришлось по кустам. Сад имел вид лабиринта, который стража обходила каждый час. Подгадав время, добралась до высокой стены, пробежалась вдоль нее и с удивлением обнаружила, что и на ней есть выбоины. Да по ним же просто идеально лезть вверх! Интересно, к герцогу уже кто-то пытался пробраться? Или кто-то от него убегал? В любом случае, мне это только на руку, так что рассказывать об этом Ричарду и навсегда лишать себя идеального пути для побега я не собиралась. Феньку позвала только тогда, когда отошла от замка на приличное расстояние. Дракон почувствовал мой мысленный призыв и уже через пятнадцать минут опустился на полянку, которую я выбрала, специально позаботившись, чтобы он не повредил крылья о ветки деревьев. Я очень соскучилась по полетам. Когда мы взмыли вверх, не удержалась и раскинула руки в стороны, наслаждаясь холодным ветром, бьющим по лицу острыми иглами. Да, было немного больно, после гонок у наездников иногда зуб на зуб не попадает, а руки приходится окунать в горячую воду из-за холода, от которого даже перчатки не спасают. Но все мы сознательно идем на эти жертвы. Душевное тепло, которое приятными потоками разливается по телу, когда ты тянешься к облакам, а под тобой раскидываются невероятные ландшафты, стоит любого холода. Фенька покинул территорию герцогства Хильдеберхт и влетел в графство Годгест. Вернее, если муж сейчас действительно заполняет нужные бумаги с моим дядей, то графства Годгест официально уже не существует. Здесь два промышленных города, один из которых – Буклон. А вот в герцогстве Хильдеберхт нет ни одного. Когда отец Ричарда завоевал близлежащие территории, он приказал уничтожить любой намек на мануфактуры, а жителям предложил на выбор два варианта: либо остаться в деревнях, которые возводили на месте уничтоженных городов, либо перебраться в другие промышленные центры под специальную расписку. Поэтому в обществе распространились самые разные слухи о нынешнем герцоге Бёме. Ведь, не имея в своем распоряжении ни одной фабрики, он тем не менее был невероятно богат. Преодолев огромную расщелину и скрывшись среди горных массивов, мы с Фенькой добрались до места проведения гонок. Я повела дракона в стойло, чтобы почистить ему шкуру и побыть наедине со своим другом. Вот только друг, вместо того чтобы вприпрыжку бежать на свое место, сунул морду в стойло темного дракона. – Фенька, ты что! – испугалась я. Причем не столько за животное, сколько за себя. Нельзя трогать чужих драконов! Нас могут за это дисквалифицировать! – А ну пошел отсюда! – ожидаемо просипел Тим Донг, и Фенька получил тряпкой по носу. Меня едва не хватил инфаркт. Фенька зарычал. Причем зарычал не зло, а очень-очень-очень обиженно. А если Фенька обиделся, то это все. Голубой дракон недовольно замахал хвостом. И хотя загон был рассчитан на огромных животных, предполагалось, что между стойлами они будут ходить в длину, а не в ширину и не размахивать при этом хвостом. Но прежде чем я успела дернуться и предотвратить непоправимый урон, наносимый как помещению, так и наезднику, с громким: «Да на!» – в Феньку полетел кусок хлеба. Дракон раскрыл пасть, слопал угощение за несколько секунд, раскидал крошки по полу и, невероятно довольный собой, зашел в стойло. Я добрела до конца загона и с искренним изумлением посмотрела на Тима Донга. Тот как ни в чем не бывало чистил темного дракона. Заметив мой взгляд, мужчина недовольно просипел: – Ты мог бы лучше следить за своим драконом! Я поджала губы, развернулась на пятках и с таким же изумленным видом подошла к Феньке. – Ты выпрашиваешь у него хлеб?! – возмутилась очень-очень тихо. Фенька стыдливо сжался и опустил голову. – Я не знала, что драконы любят хлеб! – шепотом пожурила его. – Ты мог мне намекнуть! Зачем выпрашивать хлеб у наших злейших врагов?! Чешуйчатая морда виновато отвернулась. Всплеснув руками от избытка эмоций, я вернулась к стойлу темного дракона. – Надеюсь, он тебя не сильно замучил, – проговорила мужским басом. – Если надо, я верну деньги за хлеб. – Забудь, – огрызнулся Донг. Он закрыл стойло, остервенело бросил туда тряпку и удалился. Так, похоже, сегодня Тим Донг не в духе. Что ж, это, возможно, сыграет нам на руку. …Настроение Тима Донга не то что не сыграло нам с Фенькой на руку, а повергло меня в давно забытую панику. Я с расширившимися от ужаса глазами наблюдала, как темный дракон выводит из строя Рогатого Дога.