— О, я помню, однажды Ричард взял меня прямо на лестнице, это было так грубо и так восхитительно, что у меня тоже появился синяк на животе. Я поджала губы. Судя по контексту, «взял» он ее вовсе не на руки. — Не могли бы вы потереть мне спину, — попросила невозмутимо. Пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить душевное равновесие. — Я вот о чем подумала, миледи, — дождавшись, пока я сяду, и неторопливо водя мочалкой по моей коже, Элина продолжила нападки. — Ричард уехал несколько дней назад, а у вас синяк только-только окрасился синевой. Где же вы успели развлечься? — Ночью мне снился кошмар, и я упала с кровати, — тихо сказала, прижавшись щекой к коленям. — Не будьте так глупы, герцогиня. Даже ребенок придумает оправдание лучше. — Перед вами я вообще не должна оправдываться, — возразила ей. И тем не менее добавила: — Вы вините меня в том, что потеряли все виды на моего мужа. Но вся Актория знала о дружбе семей Хорвинов и Бёме, и только глухой не слышал о заключенном брачном договоре. Я не представляю, насколько надо быть ограниченной, чтобы пытаться что-то найти в постели априори женатого герцога. Элина возмущенно открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент я подняла голову и посмотрела на нее с жалостью: — Он же холоден, как камень. Он бы вам ничего не дал, даже если бы вы решили сбежать вместе, укрываясь от навязанного брака. — Ты считаешь меня глупой?! — Девушка удивленно подняла брови. Марита Хорвин должна была придумать деликатный ответ, но проснувшийся в ней и взбунтовавшийся Джон Рут точно знал, что к любовницам мужа уважения обычно не проявляют, и честно сказал: — Да. — Ты — маленькая неразумная девчонка, будешь учить меня жизни?! — Кажется, она была восхищена моей наглостью. Но произнесенные слова были вовсе не наглыми, а правдивыми, и служанка это понимала. — Я еще слишком мало знаю о жизни, чтобы учить ей. — Да он несколько лет искал способа избежать брака с тобой! Думаешь, ты ему нужна? Ты для него была помехой и помехой осталась! Я ничего не требую, со мной легко, а на тебя ему приходится тратить деньги и время. Уж поверь, вскоре ему это надоест, и ты, благополучно обвиненная в измене, отправишься в монастырь! Я судорожно вздохнула и уткнулась лбом в колени, после чего тихо сказала: — Я ему не изменяю. — Отнекивайся, сколько хочешь, я-то о твоих подозрительных синяках молчать не буду. — Пожалуйста, не забудьте помыть все тело и голову тоже, — холодно ответила, возвращая лицу прежнюю отрешенность. Оставшееся время мы провели в молчании. Как только помывка подошла к концу, я вернулась в свою комнату, вызвала служанку. Еще одна незнакомая девушка помогла мне одеться, привести в порядок волосы и любезно сообщила, что можно спускаться к завтраку. Казалось, что я живу от гонок до следующей субботы. Промежуточные дни напоминали тлеющие страницы книги, на которые не нанесли текст, они были просто пустыми. Я думала о своей жизни и уже сейчас понимала, что в ней отыщется всего несколько цельных страниц: суббота, потом гонки, потом суббота, потом гонки, потом суббота… и так до бесконечности. Неделя без герцога позволила мне освоиться в замке, научиться смелее обращаться со слугами и делать вид, что не замечаю постоянно маячащую перед глазами Элину. Но вместе с тем мне казалось невыносимым находиться в четырех стенах, даже если это длилось всего день или два. Я прошлась по четырем башням, что примыкали к углам квадратного замка, но ничего интересного там не нашла. Хотела спуститься по дороге, ведущей прямо от замка в низину, где располагались загон для лошадей и курятник. Но, снедаемая сомнениями относительно уместности появления леди в таком месте, так и не решилась мозолить слугам глаза. К тому же слуги и так не воспринимали меня всерьез. Это чувствовалось не только по тому, как они вели себя со мной (некогда заикающаяся служанка вскоре перестала даже обращаться ко мне «миледи»), а по их взглядам и перешептываниям. Приходилось сохранять спокойствие и усиленно делать вид, что ничего не замечаю. Я могла лишь требовать должного обращения, но не больше, ведь герцогиня — только официальный статус. На деле же уважаемой хозяйкой замка я не была. Когда наступила суббота, я при пробуждении едва не расплакалась от счастья. Одевшись и спустившись к завтраку, с удивлением обнаружила, что стол накрывает Эрта. — Ваш омлет, миледи, — поклонилась она. — Благодарю. Не хотите присесть со мной? — огорошила ее. — Простите, мне не положено сидеть за одним столом с герцогиней. — Я настаиваю, — повторила с требовательной интонацией. — Еще раз прошу прощения, миледи, но я не могу, — ответила Эрта, тем самым показав, что приказы герцогини ее мало волнуют. Поклонившись, полная женщина удалилась на нижний этаж. Задумчиво посмотрев на омлет, я спокойно взяла тарелку и проследовала на кухню. Гостей мы не принимали, в столовой завтракаю только я, так что слугам не нужно было готовить много и быстро. Они занимали себя тем, что разговаривали на какие-то отвлеченные темы и поглощали остатки еды. Заметив, как я осторожно спускаюсь по довольно крутой лестнице, держа на весу тарелку с омлетом, все мгновенно замолчали. — Миледи? — удивленно воскликнула Эрта, приближаясь ко мне. — Вы не должны появляться здесь. — Я знаю, — заверила ее. — Но раз служанке нельзя присесть рядом с герцогиней, герцогиня присядет рядом со служанкой. Насколько мне известно, правила приличия подобного не запрещают. С гордо поднятой головой прошла к деревянному столу, уселась на лавочку и украдкой тяжело вздохнула, понимая, что в данный момент ко мне приковано два десятка пар глаз. — Никто не подаст мне вилку? — вежливо спросила у замерших в нерешительности слуг. Молодой парень среагировал быстрее всех и протянул нужный предмет. Рука у него не тряслась, в глазах не замечалось трепета. Они меня не уважали, и это было вполне закономерно. Эрта со вздохом опустилась напротив и вопросительно взглянула на меня. — Вы так и не выгнали Элину из замка, — задумчиво напомнила я женщине, отправляя в рот малюсенький кусочек омлета. — Я выполнила вашу просьбу, миледи, — не согласилась Эрта, — но без одобрения герцога даже я не могу отправить человека на улицу. — Я выросла в дворянской семье, у меня прекрасное образование, леди Эрта, — с достоинством ответила ей, — так что мне прекрасно известно, что слуги живут в замке по желанию. Почти у всех у вас есть свои дома в деревне или в городе, где находятся ваши семьи. Тут я немного приврала. Об этом мне рассказала Симона. В глазах Эрты проскользнула смешинка. — Не стоит называть меня «леди», ваше сиятельство, — покорно склонила она голову. — Дело в том, что я действительно не имею права выгонять слуг без одобрения герцога. — В данный момент это одобрение может дать вам управляющий, — сухо сказала я, давая понять, что все ее попытки обмануть меня не сработают. — Но я на вас не в обиде. Элина может остаться в замке до приезда моего мужа. В моем присутствии слуги не позволили себе ухмылок, но по их взглядам стало понятно, что о связи Элины с моим супругом они прекрасно осведомлены. — Скажите, почему вы каждый раз посылаете ко мне новых служанок? — Так вы можете выбрать себе лучшую, миледи, — ничуть не смутилась Эрта. — Полагаете, я стану делать из людей лошадей и устраивать аукцион? Наконец у меня получилось вывести ее из равновесия. — Простите, миледи, не думала, что вы воспримете мою заботу именно так. — Ах, это была забота, — задумчиво повторила я. — Мне-то показалось, что вы уверены — в этом замке я надолго не задержусь. Что ж, сердечно благодарю, но в следующий раз проявляйте свою заботу, исполняя приказы герцогини. Наверное, не стоило переходить на такой сердитый тон. Сделав вид, что сменила гнев на милость, я продолжила: — Эрта, в этом замке очень много слуг. — Вас это не устраивает, миледи? — не поняла та. — В родном графстве я не имела удовольствия лицезреть вокруг столько разных людей. Всех слуг в родном имении я знала по именам. Запомнить же всех вас не представляется возможным. Я взяла долгую паузу и съела еще кусочек омлета, наслаждаясь напряжением, возникшим среди собравшихся. Эрта терпеливо ждала продолжения. — Я бы хотела, чтобы отныне каждый из слуг, служанок, лакеев, грумов, кучеров, лекарей — не важно — прикреплял к одежде табличку со своим именем. — Боюсь, без согласования… — попыталась отпереться женщина, но я холодно перебила: — Это не просьба, это приказ герцогини. И если вам нужно мнимое согласование, можете заглянуть к управляющему и посмотреть на официальную бумагу. Эрта поняла, что отнекиваться бессмысленно. Гордо подняв голову, спросила: — Еще что-нибудь, миледи?