— Не надо, — прошептала она жалким голосом, и его глаза тлеют. Беги. Беги. Беги. Не оставляй Альфу! Нам нужен Альфа! В ее голове идет борьба, и она закрывает глаза, пытаясь найти последние крупицы разума. Но он так хорошо пахнет, и если бы она могла просто остаться здесь и поговорить с ним… — Останься со мной, — шепчет он, и по позвоночнику пробегает знакомое покалывание. Он использует Альфа-влияние. Она только слышала об этом, но сейчас она загипнотизирована, ее тело легко подчиняется его воле. — Умница, — похвалил он, оставаясь в сидячем положении. — А теперь мы поговорим, по-настоящему поговорим. Ты поняла? Она подвластна его чарам, желание подчиниться ему мучительно. — Да. Она будет говорить. Она скажет ему все, что он захочет. — Я хочу знать о тебе все, детка, — пробормотал он, и ее сердце заколотилось. — Ты расскажешь мне свои секреты, а я расскажу тебе свои. Борись с этим! Кричит ее разум. Но его запах обволакивает ее, даря знакомый уют, лучший, чем могло бы дать ей любое гнездо. — Запри дверь и пересядь ко мне поближе, Омега. Она встряхивается, встает, щелкает замком, загоняя себя в ловушку в кабинете вместе с ним. Опасность! Но Омега — Элли с радостью подчиняется, придвигая стул поближе к красивому, опасному Альфе. Их разделяют считанные сантиметры. Вблизи она видит его слабую щетину, темную тень на бледной коже. Его глаза встречаются с ее глазами, и она тонет в его горящем взгляде. — Посмотри на себя, — шепчет он. — Такая красивая. И вся моя. Не так ли, Омега? Где-то на задворках сознания она понимает, что его поступок аморален. Но ведь он прав, не так ли? Ее тело кричит о нем, ее сердце болит о нем… И она хочет, чтобы он узнал ее. Поэтому она кивает, и он улыбается ей искренней улыбкой, глаза его прищуриваются в уголках. Это прекрасно. Он так близко к ней, что может протянуть руку и дотронуться до нее. Его массивные руки могли бы обхватить ее талию и усадить ее к себе на колени, где она могла бы облокотиться на него и опуститься на его член… Но он держит руки при себе и задает вопрос, который возвращает ее к реальности. — Почему ты так испугалась, когда сработала сигнализация? ЭРИК То, что он сделал, непростительно. Впрочем, Джерарду она действительно не нравится — он просто предложил ему посмотреть в другую сторону, пока он находится в кабинете с Элли, а охранник рассмеялся и ушел, как только он закрыл дверь. Позже ему придется что-то с ним делать. Он не знает, сколько времени у него есть до того, как Элли навсегда покинет Грин-Вудс, и должен разработать план, прежде чем это произойдет. Частью этого плана является раскрытие ее секретов. — Почему ты так испугалась, когда сработала сигнализация? Как только он это произносит, он понимает, что зашел слишком далеко. Она выходит из ступора и задыхается от осознания происходящего. Она смотрит на него с выражением ужаса и предательства, и в конце концов в ее чертах появляется печаль. Но она не встает и не уходит, не кричит на него. Вместо этого она вздыхает, а затем снова смотрит на него, смирившись. — Я попала в аварию, — тихо говорит она. — Машина загорелась после того, как перевернулась. Я едва успела выскочить. Мысль о том, что она в опасности, заставляет его кровь закипать. — Черт, — пробормотал он. — Это ужасно. Ее запах смягчается от приглушенной грусти, и она кивает. — Да. Так и было, — к его удивлению, она хихикает, глядя на свои колени. — Я так и не нашла того мудака, который нас сбил. Он просто врезался в нас, а потом уехал. По выражению ее лица он понял, что это еще не все. — Нас? Она вздрагивает. — Моя мать и сестра. Он не спрашивает, что случилось, потому что уже знает. Они не выжили. В ее запахе чувствуется кислая горечь и печаль. Чувство вины режет его ожесточенное сердце, как нож. — Я бы хотел найти его для тебя, — говорит он. — Я бы его убил. Она смеется, вставая и отодвигая стул к столу. — Точно. Я тоже. И вдруг его осеняет. Он вспомнил ее слова, сказанные на днях, когда он признался ей, что убийства были не случайными, а совершены из мести. "Я понимаю", — сказала она, хотя, как он понял, тут же пожалела о своем признании. — Я пыталась, знаешь, — продолжает она, голос у нее тоненький, едва ли выше шепота. — Найти его. Были свидетели, но у полиции не было достаточных оснований. У них был только тип грузовика, но больше ничего. Она делает долгую паузу, а он сидит и впитывает ее слова. Ее запах снова изменился. Под сладостью скрывается стыд, который переполняет ее. — У тебя есть чувство вины выжившего, хотя оно тебе не нужно, — говорит он, и она дарит ему грустную улыбку, которая не касается ее глаз. Она выглядит такой уставшей. — Мы оказались в машине из-за меня, Эрик. Я только что предстала как Омега, и мы возвращались с приема у врача. Он складывает все кусочки пазла, вспоминая их первую встречу. — Вот почему ты ненавидишь, когда тебя называют Омегой. Это напоминает тебе о причине, по которой ты оказалась в машине, — он замолкает, и она снова поднимает на него сияющие глаза. — Ты думаешь, что это твоя вина. Она прочищает горло и отводит взгляд от него; ее взгляд находит окно, устремленное на деревья. Они сидят молча, и его сердце болит за нее. Он хочет сказать ей, что она ни в чем не виновата, что она просто ангел и слишком хороша для этого мира.