— Потому что мы родственные души, — шепчет он, приникая губами к ее ключице. — Потому что ты моя. В глубине ее сознания зазвенели предупреждающие звоночки, но у нее не было времени спорить, когда его влажный рот больно впился в ее сосок, дразня вершинку языком. Он переключает свое внимание на другой, и она вцепляется в его волосы и тянет, пока он безжалостно ласкает ее тело. Следующей снимается её, но Эрик не делает никаких движений, чтобы помочь ей раздеться, а продолжает держать свое внимание на ее груди. Он позволяет ей все контролировать. Она отдает, а он берет. — Эрик, — задыхается она, и он рычит ей в грудь. — Пожалуйста. Еще. Внезапно он отрывает рот от ее груди, и она вскрикивает от холодного воздуха. Его вес покидает кровать, и ей хочется закричать от разочарования. Она испугалась, что он уходит, оставляя ее наедине с одиночеством и возбуждением, но большие руки потянули ее за лодыжки, поставив ее так, что ее зад оказался прижатым к кровати, а ноги непристойно раздвинуты. Вспыхивает свет. На мгновение комната озаряется светом, и она видит Альфу, стоящего над кроватью, его огромная фигура возвышается над ней. Его лицо темное, выражение — отчаяние и голод. Ее охватил страх, и она поняла, что он чувствует это. — Ты хочешь, чтобы я трахал тебя только в темноте, детка? — спросил он, когда она резко зажмурилась. — Ты хочешь своего монстра только тогда, когда тебе не нужно на него смотреть? Она прикусывает губу и хнычет. Она слышит шорох, затем его дыхание касается её влагалища. — Тебе повезло, — пробормотал он. — Ведь я не возражаю. Затем его губы опускаются всё ниже, и она не может сдержать своих криков. ЭРИК Он самый счастливый ублюдок на свете. Он ожидал, что она будет кричать, сопротивляться и, возможно, бить его по яйцам. Он и представить себе не мог, что его рот окажется там, где он сейчас находится: она охотно трется своей киской по его лицу, умоляя его заставить ее кончить. Её нектар пачкает его лицо и стекает по щекам и подбородку, пока он поедает её. Он сосет её клитор, как будто это последний раз, когда он может это сделать. Но этого не может быть. Просто не может. Раньше у него были наброски плана. Но теперь, когда он попробовал ее на вкус… Он ни за что не отпустит ее. Он зарывается в ее киску, и она стонет так громко, что гром едва заглушает звук. Ее бедра обхватывают его лицо, крепко сжимая, но он с радостью умер бы, утопая в ее медовом соку. Один палец едва помещается в ней, и его член болезненно бьется о штаны, когда он растягивает ее. Она перестает дышать, когда он вводит второй, ее пизда сжимается вокруг него, и он стонет. — Ты такая узкая, — шипит он ей в бедро. — Как ты собираешься принять мой узел, детка? Я тебя разорву. Он прижимается губами к ее клитору, лениво посасывая его, и она взрывается. Она что-то бормочет, ее слова представляют набор "пожалуйста", "пожалуйста", "пожалуйста". Когда она приходит в себя, он лениво поглаживает ее клитор, языком вбирая в себя как можно больше ее восхитительных соков. Его член настолько тверд, что может взорваться. Он вынимает из нее пальцы и подносит их к губам, посасывая их, глаза его закатываются на затылок от ее вкуса. Черт. Она застонала, когда он направился к кровати и забрался на нее. — Детка. Он прижимается поцелуем к ее губам, и она хмыкает. — Хм? — У тебя сегодня будет течка? Она приостановилась. — Если я возьму тебя сегодня, ты сможешь выдержать мой уход до восхода солнца? Если у нее начнется течка, он не сможет взять её на своем узле. Ему нужно оставить ее через несколько часов, а он не сможет этого сделать, если будет заперт в ее влагалище. — Я… я принимала подавляющие препараты, — вздохнула она. — Перед тем, как лечь спать. Он усмехается. Конечно, принимала. — И ты думала, что это удержит меня, милая? Она неловко сдвигается с места, но он не шевелится, обнимая ее лицо ладонями. — Мы с тобой оба знаем, — мурлычет он, — что подавляющие средства останавливают только. Но не влечение. Она пытается вырваться, но он держит ее крепко, перекидывая бедро через ее бедро. — Ты ведь не станешь больше отрицать нас, Элли? От его слов она почувствовала резкий запах и застонала. — Не сегодня, нет, — шепчет она. Он насмехается. — Не сегодня, — шепчет он. — Но утром ты будешь. Моя милая Омега. Ты всегда так хорошо умеешь обманывать себя. Он поражен, но не удивлен, когда она бьет его по щеке. — Пошел ты, — шипит она, с трудом удерживаясь в его хватке. — Так и будет, — рычит он, вдыхая ее сладкий запах. — Но только если ты будешь хорошей девочкой. Еще одна пощечина, и ему удается схватить ее за руки и прижать их к голове. Это невероятное умение в темноте, правда. Она должна быть впечатлена. Но она упряма, как никогда, теперь, когда она освободилась. — Ты — ублюдок, — шипит она, приподнимая губы и прижимаясь к его эрекции. Её сок пачкает переднюю часть его брюк, и он стонет. — Да, — соглашается он. — Худший вид монстра. Но тебе, похоже, это нравится. Она выгибает спину, ее мокрая киска растекается по его передней части тела. — Мне ничего в тебе не нравится, — задыхается она, ее тон далеко не убедителен. — Я могу назвать несколько вещей, которые тебе нравятся во мне, — шепчет он в ответ, его губы касаются её шеи. Он нежно целует ее мягкую кожу, и вскоре она уже стонет, безрассудно прижимаясь к нему. — Черт, — простонал он. — Ты намочила нас обоих, детка. Вспыхивает молния, и он видит в свете ее совершенное тело, отверстие ее влагалища, блестящее от смазки. В ее глазах читается голод, а нежный ротик слегка приоткрыт в предвкушении. Она борется с его хваткой, и он освобождает одну из ее рук, когда она тянется к члену, сильно сжимая его. В комнате снова становится темно. Он глубоко стонет, и она сжимает его сильнее. — О, черт, — шепчет она. — Ты такой большой. Я никогда… И он с триумфом осознает, что она никогда не была с другим альфой. — Моя, — рычит он, отпуская ее вторую руку. Она садится и тянется к нему, притягивая его для очередного поцелуя, языком слизывая с его рта свои соки. Его девочка определенная грязная. Ее руки тянутся к его рубашке, и он срывает ее, бросая на пол. Холодные пальцы пробегают по его груди, ощущая каждый мускул, скрывавшийся под хлопчатобумажной одеждой.