Связывать свою душу с кем-то другим сейчас не в ее интересах. Выходя за дверь, она задается вопросом, а захочет ли когда-нибудь. *** Из-за короткого расстояния поездка оказалась настолько быстрой, что она могла бы пройтись пешком и насладиться роскошными пейзажами, вдыхая свежий воздух вместо освежителя воздуха в своей машине. Ее временное удостоверение личности пропускает девушку через ворота парковки, оснащённой сигнализацией. Она паркуется, но остается в машине, беспокойство гложет её изнутри. — Что я здесь делаю? — шепчет она себе. У нее был план, а теперь, глядя на огромное и подавляющее здание, она начинает сомневаться в своих способностях. Что она пытается доказать, придя сюда? Что она может сопереживать или как-то помогать неспасенным монстрам? Какие записи она вообще собирается передать Лите? — Ну и хрен с ними, — шипит она, открывая дверь машины. Она уже зашла так далеко, что вполне может довести дело до конца. Каблучки ее туфель цокают по тротуару, пока она добирается до входа. Она медленно идет к двустворчатым дверям, когда… Черт. Откуда-то исходит запах, который манит ее. Он не слишком явный, поскольку у нее есть лучшие подавляющие средства, которые можно купить по страховке, но очень вкусный, настолько сильный, что заставляет ее остановиться на месте и глубоко вдохнуть аромат. Запах Альфы. Из-за отсутствия городской суеты аромат Альфы не смешиваются с резкими запахами. От него по всему телу пробегает дрожь, а по бледной плоти бегут мурашки. Аромат, насыщенный с ноткой перца и с легким намеком на цитрусовые. Это законно иметь такой запах? Соберись. Ты даже не вошла ещё внутрь. Ну, по крайней мере, ей не придется с ним контактировать. Здесь работают только беты, и это достаточно успокаивает, чтоб заставить себя войти внутрь. Интерьер здания оказался гораздо более изысканным, чем она ожидала. Хорошо освещенные стены и мраморные полы кремового цвета напоминают скорее офис элитной компании, чем тюрьму. А еще здесь жутко тихо, если не считать горлового крика охранника, сидящего за стойкой регистрации. И тут приходит осознание. Это частный объект. Сюда попадают только те, у кого есть деньги. Вместо того чтобы попасть в государственную тюрьму, их адвокаты договорились о пребывании здесь. Интересно. Охранник-бета, стоящий позади, не производит никакого впечатления, он хмуро смотрит на нее глазами-бусинками. — Да? — рявкнул он, его голос был хриплым и раздраженным. Будь уверенной, — напомнила она себе, выпрямляясь. Ты сможешь это сделать. — Я Элли Уинтерс. Я здесь для… Его седые брови взлетели на лоб. — Они что Вас прислали? — грубо спрашивает, ошеломленный этой ситуацией. Он опускает взгляд на бумагу, лежащую перед ним, и хмурится. — Нет, нет. У нас есть Эллиот Уинтерс. Она хмурится. — Нет, я согласилась на эту должность. Я временно работаю… — Нет, — перебивает охранник. — Ни в коем случае. Вы не можете здесь находиться. Она хмурится и сдерживает раздражение касаемо его отказа. — Я не понимаю, почему… — Потому что ты…, — качает он головой, неловко жестикулируя руками. — Ты — это ты. И снова слова Литы, на этот раз с истинной интонацией. Они глубоко врезались в ее память, сердце заколотилось в груди. Потому что ты — Омега. Она встает прямо, и в ней снова появляется та самая знакомая злость, которую она сдерживала ранее. — Итак, что будет хуже? — медленно спрашивает она его. — Есть два варианта: ты даешь мне документы на Эллиота, или я сообщаю твоему менеджеру, что ты только что намекнул, что я не могу здесь работать из-за своего статуса? Она действительно ненавидит разыгрывать карту Омеги. Охранник на мгновение вздрогнул, его грудь вздымалась. Наконец, его плечи опускаются в знак поражения. — Как хотите, — вздыхает он. — Я сообщу доктору Портеру, что вы здесь. Можете присаживаться, мисс Уинтерс. Он берет трубку и что-то бормочет в нее, хмурясь. Вздохнув с облегчением, она садится, изо всех сил стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Она гадает, окажется ли доктор Портер таким же ужасным, как охранник. Но тут ее мысли прерывает далекий вой ярости и ужаса. Звук рикошетом исходит от стены, а в ушах звенит безошибочный рев альфы. Она замирает. Она должна была ожидать этого — конечно, здесь должны быть альфы. Она уже почувствовала запах одного из них. Но от этого звука все равно бросает в дрожь, и она прикусывает губу, чтобы не сдвинуться с места. Все в порядке. Все в порядке. Двери в коридор распахиваются, и в них входит высокий пожилой мужчина-бета в белом лабораторном халате. Он мягко улыбается Элли, и ее переживания рассеиваются. Она встает, чтобы пожать ему руку, и его улыбка становится еще шире, а светло-зеленые глаза морщатся в уголках. — Элли, — говорит он. — Я доктор Портер. Я слышал, что Вы будете работать с нами в течение следующего месяца? Кстати, мне очень жаль, что у Вас возникли проблемы с документами. — Все в порядке, — говорит она, искренне улыбаясь. — Очень приятно с вами познакомиться. С нетерпением жду начала работы с Вашими бетами. Он переводит взгляд на ее шарф, и его улыбка исчезает, на лице появляется понимание. — О. Возможно, мы не совсем ясно выразились. Мы предложили программу для изучения поведения альф. Он думал, что она была бета. Или что Эллиот Уинтерс — бета. Молчание неловко затянулось. Элли пытается найти нужные слова, стоя в неловкой позе, и стараясь не выдать ужаса. А ведь работать с альфами не спаренной омеге — это неслыханно, не говоря уже о безрассудстве. — Все в порядке, — быстро настаивает она. — Я справлюсь. Ее голос на два тона выше, чем должен быть, что выдает ее волнение. Но доктора Портера это не убеждает. — Мне очень жаль. Мне следовало быть яснее, — настаивает он. — И Вы тоже проделали этот путь. Простите за недоразумение. Нет. Нет. Она не развернется и не вернется домой только потому, что не хочет работать с альфами. Все в порядке. Как она и сказала Лите, она более чем способна. Нет такого закона, который бы запрещал ей это делать, есть только негласные правила и социальные нормы. Но она слишком упряма, чтобы изменить свое мнение. Она заставляет себя улыбнуться и не обращает внимания на быстро бьющееся в груди сердце.