— Заведись, пожалуйста, — умоляет она электромобиль, надеясь, что он каким-то чудом ее послушает. Но чудо не происходит. Она закрывает лицо руками и дышит так глубоко, как только может. Раз. Два. Три. Она может дойти до учреждения, воспользоваться их телефоном и сообщить доктору Портеру, что больше не будет с ними работать. Затем вызовет эвакуатор и уедет отсюда навсегда. Она выпрыгивает из машины, и так начинается её путь. Но Элли не привыкла долго ходить в темноте и холоде. Её теплая куртка и шарф почти не согревают, и к тому времени, как она входит в двери исправительного учреждения "Грин Вудс", по телу бегут мурашки. Джерард сидит на своем месте и раздраженно поднимает на нее бровь. — Сейчас пять утра. Что ты здесь делаешь? — рявкает он. У нее стучат зубы от холода. — Мне нужно воспользоваться твоим телефоном. Его глаза сужаются, и ей хочется закричать на него. — Нет. — говорит он просто. — Ты серьезно? — она огрызается, дрожа. — Моя машина сломалась. Мне нужно вызвать эвакуатор. — Это против правил. — он не сдвинулся с места ни на дюйм, и Элли уставилась на него, пораженная его наглостью. — Как вы думаете, почему я здесь в пять утра? Я пришла сюда пешком. Он пожимает плечами. — Я не буду рисковать своей работой только для того, чтобы вы могли воспользоваться телефоном. У нее открывается рот. — Я не понимаю, в чем Ваша проблема… Двойные двери открываются прежде, чем она успевает закончить фразу, и входит доктор Портер. — Мисс Уинтерс! Вы пришли раньше времени. Но это хорошо, — настаивает он. — Я хотел поговорить с Вами как можно скорее. — О. — Элли неловко стоит перед столом, не в силах удержать зрительный контакт с восхищенным выражением лица доктора. — Мне нужно воспользоваться Вашим телефоном, если Вы не против… — Конечно, но сначала мне нужно поговорить с Вами. Прежде чем она успевает ответить, доктор Портер берет ее за руку и ведет через двойные двери и по коридору в направлении, противоположном тому, в котором она шла с Джерардом. — В мой кабинет, пожалуйста. Он отпирает дверь, и Элли следует за ним в небольшую гостиную. Стены выкрашены в светло-голубой цвет, на них висят несколько черно-белых фотографий. В одном углу стоит широкий письменный стол из красного дерева, по обе стороны от него — стулья. В противоположном конце, напротив стола, стоит черный кожаный диван. — Садитесь, — настаивает он, усаживаясь за стол. Элли садится в кресло напротив него. Она не понимает, что происходит. Ей просто нужно выбраться отсюда. В комнату проникает запах Эрика, и она неловко ерзает на своем месте. — Доктор Портер, — настаивает она, — пожалуйста… — Это просто замечательно, — говорит он, широко улыбаясь. — Вы невероятны. Это останавливает ее. — Простите? — спрашивает она, не уверенная, что правильно его поняла. — То, что вы сделали с Эриком. Теперь она уверена, что неправильно его поняла. — Я ничего с ним не делала, — говорит она с жаром, поднимающимся к щекам. — Мы разговаривали меньше десяти минут. Это было едва ли знакомство. Но ухмылка доктора только растет. — Он снова согласился на терапевтические сеансы со мной. Он сказал, что после разговора с Вами хочет попытаться исправиться. Ее гложет воспоминание об ухмылке на его лице и жестокости в его глазах, когда он издевался над ней. Этот чертов лжец. — О, — вздохнула она. — Эта замечательная новость. Она старается говорить убедительно и вежливо улыбается доктору. Но я все равно должна уйти. — Мы даже поговорили о его прошлом, и он готов заниматься со мной своими травмами, — продолжает он. — Не знаю, как прошел ваш разговор, но ты сделала невероятное, Элли. Она неловко смеется. — Дело не только во мне, доктор Портер. Он едва меня знает. Я уверена, что он уже принимал такие решения. — Вчера я чуть не отправил тебя домой, — продолжает он, и Элли понимает, что он ее совсем не слушает. — И это было неправильно с моей стороны. Я осуждал тебя за то, что ты Омега, и боялся, что он скажет или сделает с тобой. Я не был уверен, что ты справишься с этим, но я ошибался. И я так впечатлен Вами. Она молчит, позволяя похвале омыть, даже если она не оправдана. Эрик лжет. — Спасибо, — медленно произносит она. — Но я боюсь… — Я хотел бы сделать Вам предложение, — перебивает он ее. — Если Вы позволите. Он открывает ящик стола и достает оттуда лист бумаги. — Это Ваш новый договор, — говорит он, протягивая ей бумагу. — Если Вы согласитесь работать с Эриком и возьмете его в качестве своего пациента. Она хмурится и читает бумагу, ее челюсть падает при виде цифры. Этого достаточно, чтобы купить новый электромобиль. Или даже два таких. — Я не врач и не терапевт, — настаивает она. — У меня нет пациентов. Все, что я делаю, — это задаю вопросы об их опыте и сравниваю его с другими. Она качает головой, но не перестает смотреть на цифры на бумаге. — Нет, это не так, — мягко говорит он. — Но поведение Альфы очень хорошо сочетается с психологией Альфы, и ваши заметки бесценны. Я не просто так выбрал тебя для работы с нами, еще тогда, когда думал, что ты Эллиот. Она закусывает губу, взвешивая варианты. Ее машина заглохла, телефон едва работает, а Эрик солгал, чтобы добиться своего. Все в этой ситуации, мягко говоря, подозрительно. Но слово "нет" не сходит с ее губ. Вместо этого она берет ручку, которую предлагает доктор, и ставит свою подпись под новым контрактом. ЭРИК Она ушла, но ее запах все еще ощущается. Он чувствует ее запах на своей одежде. На своей гребаной коже. И она не просто хорошо пахнет, она пахнет его запахом.