* * * Пролог — Леди Лавиния! Ваш муж… он… Судя по тому, как Элизабет прижимала руки к пылающим щекам, случиться могло все, что угодно, поэтому я поспешно вскочила. — Что? Где он? — Милорд… виконт Эрден, он… Лицо моей камеристки пошло красными пятнами, и я повысила голос: — Что с ним?! — Он с мисс Роунс, в своей комнате. Они… они там… я готовила вам ванну, а когда возвращалась, услышала звуки, и… — Достаточно. Элизабет, готовую вот-вот упасть в обморок, я усадила на кушетку в изножье кровати, она снова прижала ладони к щекам, словно пытаясь стереть с них краску. — Жди здесь, — сказала я. — И никому ни слова. Понятно? — Но миледи… — Элизабет начала было подниматься, но я уронила ее обратно. Взглядом. Некоторые наивные полагают, что я сущий цветочек, и виной тому — моя светлая магия, магия жизни. Вот только к цветочку прилагается девичья фамилия Биго, фамилия моего брата, герцога и правой руки королевы, а это уже о чем-то да говорит. Преимущественно тем, кто умеет слушать. Майкл, судя по всему, не умеет. Камеристка кивнула, а я расправила плечи и вышла в коридор. В этом доме, доме моего мужа виконта Эрдена мне знакома каждая половица и каждый поворот. Я могу пройти с закрытыми глазами и не разу не оступиться до самой лестницы, затем спуститься вниз и то же самое повторить на первом этаже, вот только сейчас на первый этаж мне не надо. Комната мужа располагалась в конце коридора, и расстояние до нее я преодолела, как полагается истинной леди — расправив плечи и не спеша. У двери остановилась и постучала. Громко. В комнате раздался судорожный вздох, потом что-то упало, и сразу после этого я вошла. Картина, представшая мне, была достойна дешевого трагифарса: прижимая платье к груди, на меня таращилась наша новая горничная, миловидная блондинка с пухлыми чувственными губами, а муж пытался застегнуть рубашку, но то и дело промахивался мимо петель. — Всевидящий! — выразительно сказала я. Глаза у горничной стали еще больше. — Майкл! — воскликнула она. — Мисс Роунс, — я повернулась к ней. — Вон. Из этого дома. — Вы… вы не имеете права меня увольнять! — пискнула она, пытаясь завернуться в платье и при этом не оголить грудь. — Меня нанимал ваш муж. — Лавиния, дорогая… — Вон, — повторила я, и подчиняясь легкому движению руки, из кадки с цветком во все стороны брызнула земля. Массивный корень, окутанный дымкой, взвился в воздух и хлестнул пол рядом с горничной. С диким визгом, рискуя запутаться в платье, она вылетела за дверь так быстро, что забыла ее закрыть. Удаляющийся топот, тишина. — Что вы себе позволяете?! — воскликнул Майкл. Роста в нем около шести футов, но из-за того, что виконт постоянно сутулился, на глаз ему с трудом можно было дать пять с половиной. Когда-то я была безумно влюблена в красивого молодого человека, в образ, которого никогда не существовало. Сейчас от этой влюбленности осталось только горькое послевкусие разочарования, с которым я временами справлялась. А временами не очень. Вот как сейчас. — Повторяю! — Майкл повысил голос и, грозно сдвинув брови, шагнул ко мне. — Какое право вы имеете врываться в мою спальню без разрешения, миледи?! То, что ваш брат… Не дослушав, я повела рукой, и корень запечатал дверь, после чего метнулся в сторону мужа. В ту же минуту на подмогу ему пришел второй — с другой стороны. Спеленав запястья виконта растительными браслетами, я подбросила его магией в воздух и позволила приземлиться на кровать. Прочно фиксируя корешками, чтобы не дергался. Впрочем, Майкл все равно пытался. — Вы… вы… — пропыхтел он, брыкаясь и извиваясь. — Вы пожалеете, я все еще ваш муж, я… я позову на помощь, и… — Будьте добры, — язвительно заметила я. — Могу даже открыть дверь, чтобы ваши крики услышали все слуги, и сбежались на вас посмотреть. Хотите? — Вы чудовище! — выпалил Майкл, но дергаться перестал. Только глазами метал в меня молнии. Безуспешно. — Кстати, о том, что вы мой муж. Завтра же я потребую развода, и вы его мне дадите, — заметила я. Глаза у Майкла стали просто огромными. — Нет! — выпалил он. — Да, — подтвердила я. И для верности потуже затянула корешки. Муж взвыл. — Мы же договаривались! — Мы договаривались, что не станем друг друга позорить, — сказала я. — Но ваше поведение, милорд, уже выходит за всякие рамки, поэтому нашей договоренности пришел конец. — Это вы во всем виноваты! — выпалил он. — Вы, вы, вы, и только вы! Да мне находиться под одной крышей с вами страшно, после того, как вы чуть не… Я запечатала ему рот третьим корнем. — Не смейте, — сказала тихо, хотя меня тряхнуло от сердца до кончиков пальцев. — Не смейте мне напоминать о том, что случилось в оранжерее, или, клянусь матерью, я оторву вам то, что вам от природы не нужно! — У-у-у-у! — произнес Майкл, покрываясь от гнева красными пятнами. — Итак, вы дадите мне развод, и не станете препятствовать… — У-у-у-у… Я убрала корень. — И не станете возражать, — подвела итог я. — А если нет? — поинтересовался супруг, отплевываясь от земли и раздувая ноздри. Я подперла пальчиками подбородок. — Хм… А если нет, то все узнают о вашей маленькой проблеме. — Вы… вы этого не сделаете, — с лица мужа сошли все краски, в том числе и природная, по цвету он сейчас напоминал простыню, на которой лежал. — Еще как сделаю, — мило ответила я. — Ведь я чудовище, Майкл. Вы сами это сказали. Не дожидаясь ответа, развернулась и направилась к дверям. — Вы покроете позором свою семью и своего брата! — завопили мне в спину. — На вас больше никто никогда не женится! Напугал. Я замужем до конца своих дней нажилась, так что спасибо, не надо. — Лавиния! — взвыл Майкл, когда я уже взялась за ручку. — Лавиния, вы ведь не оставите меня так на всю ночь? Лавиния!