Стянула ночную сорочку, развернулась было к ванной, но замерла – узор в полумраке слегка светился. Осторожно коснулась припухшей кожи и вздрогнула: прикосновение отозвалось болью. Сон казался слишком реальным, чтобы просто так выкинуть его из головы, но смысла в нем не было никакого. Золтер жив, его смерть невозможна, и все это, скорее всего, просто жуткая смесь случившегося в реальности. Что касается узора, нечего целоваться не пойми с кем на ночь глядя. Да еще и получать от этого удовольствие, аэльвэйн Лавиния. Я напомнила об этом себе, пожалуй, чересчур язвительно, после чего погрузилась в воду – ванна наполнилась, стоило лишь к ней приблизиться. Как выяснилось еще в вечер встречи с Амалией, появившиеся в ванной комнате краны были декоративными и присутствовали исключительно как напоминание о мире смертных. Здесь все было замешано на магии, суть которой я пока даже не пыталась постичь. Амалия. При мыслях о ней я испытала короткий укол совести, потому что вчера про девушку даже не вспомнила. Впрочем, вчера у меня был и без того насыщенный день, а муками совести я буду терзаться потом, когда найду способ вытащить нас отсюда. Как бы мне ни хотелось подольше понежиться в воде, сегодня мне предстояло еще много всего. Поэтому к моменту, когда вернулась Лизея, я уже расчесывала волосы. – Помочь вам одеться, аэльвэйн? – спросила девушка, устраивая поднос с завтраком на столе. – Нет, спасибо. Я справлюсь сама. – Мельком глянула на дожидающееся меня платье. – Скажи, у меня есть возможность самой выбирать наряды? – Я спрошу у его аэльвэрства. – Буду очень благодарна. – Поскольку элленари не решалась, миски с парящего в воздухе второго подноса я поставила на пол сама. Котенок немедленно устремился к ним с довольным урчанием, а я снова обратилась к девушке: – Еще мне нужно кое-что уточнить. Где я могу с ним погулять? Лизея кивнула и собиралась выйти, но я ее остановила: – Подожди. Как мне воспользоваться библиотекой? Элленари удивленно посмотрела на меня. – Бъйрэнгал, – пояснила я, указав на чавкающего котенка. – Прежде чем он начнет охотиться на всех подряд, мне бы хотелось узнать, можно ли это предотвратить. И не только это, я хочу почитать про их вид, происхождение… словом, узнать как можно больше. Лизея заправила за ухо серебристую прядь и наклонила голову. – Боюсь, это невозможно, аэльвэйн Лавиния. – Да, я знаю, что магия Аурихэйма мне неподвластна, но разве нет какого-нибудь артефакта или заклинания, открывающего другим расам возможность воспользоваться знаниями элленари? Девушка покачала головой. – К сожалению, нет. Но я могла бы вам помочь, если его аэльвэрство позволит. Отказаться было бы очень подозрительно, поэтому я кивнула. Разумеется, с Лизеей никакой речи о том, чтобы искать что-то помимо информации о бъйрэнгалах, не шло, но, если честно, я сомневалась, что Золтер разрешит даже такую малость. Скорее явится ко мне, скажет: «Пальцы в рот не совать, родились из такой-то Бездны столько-то тысяч лет назад», – и на этом его просветительская работа закончится. – Уложить вам волосы, аэльвэйн Лавиния? – Спасибо, Лизея, но я сама. Элленари кивнула и вышла, а я опустилась за столик и рассеянно отломила аналог местной булочки. На булочку это, правда, было похоже относительно, но из всего, что я знала, больше всего похоже именно на свежевыпеченный хлеб. Мягкий, воздушный, он просто таял во рту. Решено. Буду звать это аурихэймским хлебом. А вот это сладкое и густое – аурихэймский джем. По цвету, кстати, похож на клубничный, а по вкусу – на смесь персика с жасмином. Пока завтракала, думала о том, что мне делать дальше. Его аэльвэрство мне точно не помощник, ни один элленари мне не помощник. Амалия… она скорее опять ударится в слезы, чем выдаст и себя, и меня, да и подвергать ее лишний раз опасности не хотелось. – Остаемся только мы с тобой, Льер, – сообщила я довольному жизнью котенку. – И кажется, надо действовать быстро. Совсем быстро не получилось, потому что волосы я все-таки уложила. Выйти на люди простоволосой в Энгерии считалось верхом неприличия, все равно что в ночной сорочке. Самостоятельно делать себе прически в общем-то тоже, но я тайком от матушки научилась этому искусству с помощью своей камеристки. Меня это успокаивало и помогало сосредоточиться: расчесывая прядь за прядью, поднимая их наверх, я направляла мысли в нужное русло, а волнение по поводу предстоящего постепенно сошло на нет. По сути, мне ничто особо не угрожает, если наткнусь на кого-нибудь, скажу, что бъйрэнгал захотел погулять. Тем более что после завтрака его действительно надо вывести погулять, пока он не погулял прямо в спальне. Эльгер сказал, что я меняюсь, а значит, оказавшись в библиотеке, попробую ею воспользоваться. Порталы же у меня как-то получилось создать (понять бы еще как), но пока не попробую – не узнаю. Платье сегодня было ярко-желтым, как напоминание о моей юности. Надевалось оно, правда, в разы проще: легкая невесомая ткань обтекала кожу, корсет, поддерживающий грудь, шел сверху. Все у этих элленари не как у людей! Хотя в Темные времена что-то отдаленно похожее было и у людей. Интересно, моду тоже они в наш мир привносили? С такими странными мыслями (и бодро прыгающим Льером) я вышла в коридор. Прошлый мой поход в библиотеку не задался, но сегодня виеррахи вели себя сносно: шипели, клубились вдоль стен, недовольно втягивались в мрамор и камень, когда бъйрэнгал на них прыгал. Поначалу я одергивала котенка, боясь, что его зацепит тленом, но довольно скоро поняла, что они не причинят ему вреда. Армия Приграничья вела себя так, как если бы рядом со мной шел Золтер. Впрочем, странности в Аурихэйме меня уже не удивляли, а вот повороты в коридорах – вполне. Направление я помнила очень четко, но замок уже умудрился перестроиться до неузнаваемости. Несколько раз мы уперлись в тупик, один раз миновали темную мрачную анфиладу и вышли на балкон, с которого открывался вид на тяжелое свинцовое море и лезвия молний. Льеру было весело – он изучал территорию и охотился за недовольно шипящими виеррахами, – а мне не очень. Чем дальше, тем больше я понимала, что бродить здесь можно целую вечность, если, конечно, не существует способа отыскать путь с помощью магии. Простейшим поисковым заклинаниям Винсент меня учил, но в прошлый раз в этих стенах моя магия не сработала. Зато сработала на балу, напомнила я себе. И вчера в зверинце тоже. Сосредоточилась на плетении, вспоминая схему и ключевые узелки заклятия. Теперь осталось позвать жизнь… в смерть. Потянулась к самой сути природы, далекой и недосягаемой, и неожиданно она откликнулась. Хлынула в меня удивительно быстро, позволяя магии вспыхнуть в груди огоньком, а на ладони – серебряной искоркой. Теперь предстояло представить библиотеку – высокие своды, темный мрамор, столы, связать точку пространства, где я сейчас нахожусь, и нужное мне место. Вложила импульс силы, и тонкая светящаяся нить прочертила коридор, уводя меня за поворот. Да, кажется, Эльгер был прав. Я действительно меняюсь. Потому что в миг, когда на меня напали виеррахи, не получалось даже защищаться, а ведь в случае серьезной угрозы магия просыпается первым делом. – Льер! – шикнула я на котенка, который опять забавлялся… с бабочкой? Откуда здесь взяться бабочке?! Красивые алые крылышки, тронутые ярко-синим узором, затрепетали, когда она вспорхнула повыше и села на стену. – Пойдем, – кивнула котенку, и он нехотя сложил крылья. – Нельзя есть бабочек. Судя по выражению морды, бъйрэнгал считал иначе, но меня послушался. Хотя напоследок оглянулся и облизнулся. Видимая только мне нить заклинания вела по пустынным коридорам, и вот я уже узнала поворот, который мы с Ирэей проходили к змеевидной лестнице. Я направилась к нему, но Льер метнулся к дверям за очередным виеррахом. Вздохнув, шагнула за ним, чтобы взять на руки. Наклонилась, когда из-за дверей – массивных, с тяжелыми ручками в виде оскаленных звериных морд – донеслось: – Пока смертная девчонка здесь, ничего не кончено, Наргстрен. 8 Оглушенная услышанным, я замерла. Крепко прижала к себе котенка, осторожно выпрямилась. Сейчас оставалось только порадоваться тому, что местные ткани гораздо легче тканей из нашего мира, которые шуршат и шумят при каждом движении. – Ритуал не состоялся. – Тем не менее она здесь. Зачем-то он ее оставил. – Тебе объяснить зачем? К щекам прилила кровь, и, должно быть, я слишком сдавила малыша, потому что он недовольно шрявкнул. Я не подпрыгнула только потому, что вросла в пол, особенно когда из-за двери донеслось: – Ты слышал? – Что я должен был слышать? – Какой-то звук. – В этом замке полно звуков. Полог, который я наложил, никто не пробьет, так что уймись, Наргстрен, и подумай сам. Золтер ничего не делает просто так, и он не разорвал связь. Для того, о чем говоришь ты, узор связи не нужен. – Откуда ты знаешь, что узор все еще на ней? – Лизея сказала. Я плотно сжала губы, стараясь дышать тише. Впрочем, сейчас даже собственное дыхание казалось оглушающе-громким, не говоря уже о возне бъйрэнгала. Тот был явно недоволен таким ограничением свободы, но пока терпел. Просто копошился у меня в руках и вздыхал совсем по-человечески. К счастью, тихонечко, насколько хватало маленьких кошачьих легких. – Да, – раздалось из-за двери после долгой паузы, – это действительно странно. – Говорю тебе, он что-то задумал, и нам надо добраться до него раньше, чем это что-то разрушит оба мира ради его могущества. – Легко сказать. Льер должен был его убить, он нашел способ обойти клятву жизни… – Льер поплатился за свою слабость. Я сразу говорил, что не стоит доверять это дело мальчишке, который едва разменял четвертый десяток. Это даже по человеческим меркам просто смешно. – В этом мальчишке, как ты говоришь, течет очень сильная кровь. Если кто-то и мог справиться с Золтером, то только он.