«Не надо!» — хотела крикнуть я, но разумеется, не смогла. Не смогла, только с силой уперлась ладонями в его мундир, пытаясь оттолкнуть. Тщетно. В моей жизни просто не могло такого случиться, но в моей жизни случилось замужество с Майклом, которое, оказывается, было частью плана элленари. Я бы очень хотела отрешиться от чувств, которые на меня обрушились, но у меня не получалось. Не получалось избавиться от наваждения скользящих по телу пальцев, на которые я откликалась дрожью. Не я, а клятая отметина! На моем предплечье по-прежнему горела метка его принадлежности, и когда он касался ее, от бегущего по телу жара хотелось кричать в голос. Возможно, я и кричала бы, если бы не магия элленари. «Не надо! — мысленно орала я. — Я не хочу, чтобы это было так!» Он меня не слышал, либо не хотел слышать, потому что я падала в черные провалы глаз, в которых не было даже отголоска чувства. Все мои попытки вырваться просто оборвали, задрав руки над головой и вжимая каменным телом в кровать. Слова «вся твоя жизнь — моя воля» неожиданно обрели совершенно иной смысл. В ту минуту, когда внутри меня взорвалась боль, я уцепилась за нее и отвернулась, чтобы больше не видеть его лица. Может быть, эта магия способна заставить мое тело его хотеть. Мое тело. Но не меня. В общем-то, мне было уже все равно: и то, что движения стали более мягкими, и то, что мои запястья освободили. Я думала только о том, когда все закончится, а на его приказ: — Смотри на меня, — отреагировала тем, что закрыла глаза. Достаточно было и того, что сквозь боль внутри набирала силу пульсация, унизительное желание, которым я была обязана обжигающей мою руку вязи. — Посмотри на меня, — повторный приказ прозвучал резче. — Или мне заставить снова привести Амалию? — Не думала, что вы еще и таким страдаете, — язвительно выдохнула я с осознанием, что снова могу говорить. — Я не страдаю, Лавиния. Я наслаждаюсь. — О, ну здесь вам определенно повезло, — ввернула я. И замолчала уже по собственному желанию. Наверное, это могло бы быть по-настоящему приятно: такая мысль меня посетила, когда я содрогалась от навязанного мне наслаждения. Наверное. Но я этого никогда не узнаю. — Куда ты? — резко спросил он, когда я рывком освободилась из его рук. — Подальше от вас. В ванную, — пояснила, когда поняла, что сейчас свалюсь бревном от очередного заклятия. — Ванная за дверью, — сообщили мне. — Не закрывать. — Дверь? — поинтересовалась я. — Или ванную? На самом деле я была близка к истерике, но с любой истерикой можно справиться, когда понимаешь, что рассчитывать не на кого. Кроме себя. Точно так же я понимала, что дверь Золтера не остановит, и сказано это исключительно в воспитательных целях. Ванная была самой обычной, если можно назвать обычной помещение длиной футов тридцать, где вместо ванны располагался утопленный в пол бассейн. Который, стоило мне войти, наполнился кристально чистой и прозрачной водой, что определенно было необычно. Отсутствие кранов тоже немного выбивалось из «обычности», но я быстро шагнула в воду. Она, на удивление, оказалась как я люблю: чуть горячее чем принято (тут уж впору смеяться, что ванная элленари единственная, кто в этом мире считается с моими желаниями). Но если начать смеяться, это уже и будет самая настоящая истерика, поэтому я окунулась в бассейн по плечи. Вода окутала мягким покрывалом, согревая, и я прикрыла глаза. Открыла от того, что у меня звенело в ушах и кружилась голова. К саднящей боли внизу живота прибавилось странное тянущее чувство, и когда я посмотрела вниз, увидела, что вода быстро и густо окрашивается кровью. 14 Наверное, я много глупостей делала в жизни, но эта чуть не стала для меня фатальной. Горячая вода. Матушка мне говорила, что после первой близости нельзя наполнять ванну горячей водой, но говорила она это перед свадьбой с Майклом. Сегодня же мне было не до тех далеких воспоминаний, когда я смущенно улыбалась в ответ на такие откровения. — Кровотечение я остановил, — произнес Хьерг, глядя почему-то не на меня, а на Золтера, — но в ближайшие дни лучше воздержаться от… — Сравнений, — сказала я. — Что? — переспросил целитель, зато брови Золтера сошлись на переносице. Лично мне было безразлично, что там и куда у него сошлось. — Сравнивать мне было не с чем, — сообщила я, глядя на него. — Но могу сказать, что это было самое отвратительное, что мне довелось испытать. — Вон. Последнее относилось к Хьергу, и целитель исчез так быстро, словно в портал шагнул, а не преодолел расстояние до двери, от которой его отделяло футов сорок. — Я хочу к себе, — сказала я. — Ты останешься здесь. — Если я останусь здесь, вы не проснетесь. Я сказала это совершенно серьезно, и мне даже не стало страшно. — Значит, я не буду засыпать. Я смотрела на него, пытаясь понять, какая странная магия привязала меня к нему. Хотя сейчас мне даже это было безразлично, от потери крови до сих пор кружилась голова и клонило в сон. Правда, сейчас я ясно отдавала себе отчет в том, что рядом с ним не засну. Даже если мне придется постоянно щипать себя за запястье, чтобы не закрывались глаза. — Вы всерьез считаете, что у нас что-то получится? — спросила я. Говорить с ним мне хотелось меньше всего, но, наверное, говорить стоило, потому что замолчать я боялась еще больше. Замолчать, свернуться клубком и утонуть в этом чувстве полного бессилия. Что-то похожее я испытала, когда почти потеряла сознание и соскользнула на дно бассейна, не в этот миг, чуть позже — когда меня рывком выдернули на поверхность и подняли на руки. В спальню меня притащил именно Золтер, он же вызвал Хьерга (который почему-то пришел не через портал, а постучал в дверь). — Разумеется. Умом я понимала, что в определение «чудовище» он вполне себе вписывается. В ту минуту, когда он ответил: «Разумеется», — спокойно, глядя мне в глаза, я поняла, что чудовищ до этого еще не встречала. — Верните Амалию в наш мир. — Она останется в Аурихэйме. — Вы дали слово. Ритуал состоялся. — Я сказал, что она не нужна мне, — произнес он. — И что если она не нужна тебе, она вернется в мир людей. Но она тебе нужна, твоя суть отрицает то, что ты останешься здесь одна. И снова ловушка слов. Сколько еще раз мне придется в нее попасть, чтобы проверять и взвешивать каждое слово элленари? Стук в дверь. Короткое разрешение войти. — Мой повелитель, — Ньиаехт склонился. — Правитель Золотого двора просит об аудиенции. — Хьерг. Я увидела сияние портала за дверью, и целитель снова шагнул в комнаты. — Останешься с ней, пока я не вернусь. Здесь. Выходить запрещаю. А вот у него портал почему-то сработал, и когда Ньиаехт прикрыл за собой дверь, я посмотрела в глаза целителю. — Почему вы открыли портал в коридор? — Покои его аэльвэрства запечатаны личным заклинанием. Войти сюда можно только с его дозволения и все, что здесь происходит, остается только здесь. Хорошо, что Льер не слышал меня. Эта совершенно сумасшедшая мысль пришла в ту минуту, когда взгляд упал на перстень. Вероятно, кто-то из мужчин случайно отшвырнул его ногой, и теперь он валялся в нескольких футах от кровати. Целитель проследил мой взгляд, поднял подарок Винсента и протянул мне. — Спасибо. Интересно, как долго мужчина может делать вид, что не знает о случившемся? Особенно если он целитель высшего уровня.