Плотнее привлек к себе. — Лавиния, это же я. И ты прекрасно об этом знаешь. — Знаю, но для меня это слишком, — я снова подалась назад, и на этот раз он не стал удерживать. Знакомо потемнел лицом, и, хотя я прекрасно знала, с чем это связано, не могла заставить себя прильнуть телом к телу и коснуться этих губ. Осознанно — не могла. — Ты знаешь, что так нужно, — произнес он. — Да. Но в постели для меня это чересчур, — я покачала головой. Потянулась за халатом, а Льер, резко откинув одеяло, поднялся. — Я думал, вчера мы с тобой это преодолели. — Что — это? — уточнила я. — Мы поговорили откровенно, и договорились не лгать друг другу ни в чем. Договорились действовать заодно. Я согласилась остаться твоей женой. — Мне казалось, ты хочешь остаться моей женой, — он сделал акцент на слове «хочешь». — Твоей — да. Он плотно сжал губы. — Чего ты от меня требуешь, Лавиния? — Ничего, — я покачала головой. — Мне просто нужно время, чтобы привыкнуть. Виски сдавило болью, и Льер нахмурился. — Как твой узор? Он наклонился ко мне, скользнул над предплечьем ладонью, снимая иллюзию, нахмурился еще сильнее. — Я решительно не понимаю, в чем дело. — Может быть, когда ты в очередной раз меня разозлишь, и я провалюсь к Арке, она расскажет мне, что не так с этим узором. — Возможно, сказать об этом сможет не только Арка. — А кто? — Моя мать. Я моргнула, не в силах поверить услышанному. Вчера он категорически отказывался с ней говорить, что изменилось сегодня? — Я долго думал о твоих словах, — нехотя признался он, опускаясь рядом со мной на постель. Я все-таки отвела глаза, и Льер накинул простыню себе на бедра. — И понял, что она знает все о мьерхаартан. Они с отцом были больше, чем просто супругами. — Ты только поэтому хочешь ее повидать? — я широко распахнула глаза. — Разумеется, нет. Я хочу, чтобы ты перестала вздрагивать всякий раз, когда речь заходит о моей матери, хочу, чтобы ты была счастлива. Я улыбнулась. — И чтобы она знала, что я жив, — добавил Льер. — Хочу тебя с ней познакомить. После этих слов мне вдруг стало не по себе. Не потому, что я вдруг представила знакомство с его матерью в красках… нет, именно потому, что я представила знакомство с его матерью в красках! — Поэтому сегодня после прогулки по Аурихэйму мы с тобой отправимся к ней. Вчера мы договорились, что до завтрака Льер быстро разберется с текущими делами Двора, а сразу после этого покажет мне мир (хотя я смутно представляла себе, как это будет выглядеть). Но вот о знакомстве с матерью мы точно не договаривались! Точно-точно! Совершенно точно! — Может быть, ты все ей расскажешь без меня? — осторожно спросила я. Льер приподнял брови: — Ты что, трусишь? — Что?! Нет! — возмутилась я. — Просто я считаю, что вам нужно серьезно поговорить с глазу на глаз! — А я считаю, что твое присутствие будет к месту, — сказал он. — Особенно учитывая то, что я действительно на тебе женюсь. Да и узор лучше рассматривать вживую, согласись? Он на мне — что?! — Погоди, что ты сказал? — Ты все слышала, — этот… элленари поднялся раньше, чем я успела перехватить его запястье. Он направился к ванной с таким независимым видом, что я даже дар речи утратила на несколько мгновений. — Эй! Я, между прочим, ничего не решила. — Я это знаю, — он обернулся. — И не собираюсь тебя торопить. Но для себя я уже все решил. Прежде чем я успела сообщить, что он для себя может решать что угодно, двери ванной уже закрылись. Ладно хоть с собой не позвал, спинку ему потереть! Или что-то еще… На этой мысли я прижала руки к щекам и замотала головой, пытаясь избавиться от навязчивой картины приподнявшейся на его бедрах простыни. Похоже, вчера леди Лавиния перегрелась или передышала свежим Аурихэймским воздухом, из-за чего у нее окончательно и бесповоротно атрофировались остатки приличий. На этой мысли я поднялась, завернулась в халат и обнаружила, что Льера нигде нет. Не того, который ушел в ванную, а того, который бъйрэнгал. — Льер! — обеспокоенно позвала я. — Льер! Не мог же он сбежать?! Или мог? Я попыталась вспомнить, где он был вчера, когда мы вернулись, но не смогла, вот когда меня наряжали, крутился рядом, пугая служанок, а потом… — Льер! — позвала уже громче, почти готовая прямо в халате бежать в коридор. Как раз в ту минуту, когда под кроватью раздалось шуршание и сонный котенок выполз на свет, приподняв покрывало. — Чудовище! — воскликнула я. — Ну ты меня и напугал! Никогда больше так не делай, слышишь? Чудовище зевнуло во всю зубастую пасть и лизнуло меня горяченным шершавым языком. Я же, поглаживая его, направилась к окну. Потянула за кисточку, раскрывая портьеры, зажмурилась от яркого утреннего солнца. Белое море играло волнами, бросая их на берег, вода искрилась бликами, а зелень на горах полыхала изумрудным пламенем, как магия искажений. Котенок моргнул, облизнулся, а потом уткнулся мне мордочкой в подмышку. — Слишком яркий для него свет. Льер подошел к нам, к счастью, с полотенцем на бедрах. — А для тебя — самое то. Ты вся сияешь, Лавиния. Не дожидаясь моего ответа, наклонился, легко поцеловал меня в губы, пропуская пряди волос между пальцами. От его близости снова бросило в дрожь, подавив порыв отодвинуться, я чуть подалась к нему, отвечая. Оказавшийся между нами бъйрэнгал протестующе зашипел и попытался тяпнуть Льера за палец, но он оказался проворнее. Перехватив котенка за шкирку сразу над шипами спустил его на пол и вернул иллюзию обручального браслета, прикрывающую горящий узор. — Буду ждать встречи, моя королева. Я тоже, подумала я. Но вслух ничего не сказала, просто смотрела, как он одевается, и только когда мы с котенком остались одни, тоже направилась в ванную. Перед завтраком я хотела успеть переговорить с Амалией, поэтому не стала приглашать Лизею. Оставленное со вчерашнего вечера по моей просьбе легкое платье надела сама, волосы пригладила щеткой, слегка подхватила украшенными искрами камней шпильками по местной моде и вышла из комнаты. Мы с Льером обсудили, что отправим ее домой в ближайшее время, поэтому мне нужно было заранее рассказать, о чем я хочу попросить ее переговорить с Винсентом. А о чем лучше не говорить, чтобы мой брат случайно половину мира не разрушил, пытаясь прорваться в Аурихэйм. Оказавшись у двери, хотела постучать, но услышала смех. Амалия смеется?! От неожиданности просто толкнула дверь и вошла, чтобы увидеть хохочущую девушку. А рядом с ней — Ирэю. — Ваше аэльвэйрство, — улыбка рыжей сочилась ядом, — мы не ожидали вас так рано. Разумеется, не ожидали. — Оставь нас, — приказала я.