– Ладно, – сказал я, с трудом беря себя в руки. – Что сделано – то сделано. Теперь надо похоронить их. Они были хорошими людьми… когда были людьми. – Лучше не скажешь, – кивнул Шерстяной. * * * Два мертвых тела были похоронены без изысков – мы положили их под кирпичной стеной дома, державшейся на честном слове, и обрушили ее вниз. – Сразу и могила, и надгробие, – заметил Шерстяной, отряхивая ладони от красной пыли. – Ну что, теперь пошли искать того слепого шама? Я покачал головой. – Нет. Это только мое дело. – Как так? – возмутился Колян. – Мы тебе помогать сбежать, а теперь это только твой дело? – Теперь – да, – жестко сказал я. – По моей вине только что погибли еще два близких мне человека, и я не могу себе позволить, чтобы этот счет пополнился еще и вашими жизнями. – Человека, ага, – буркнул Шерстяной. – По ходу, ты так ни хрена и не понял из того, что я тебе говорил. К тому же я и так мертвый, так что… – Так что разговор окончен, – перебил я его. – Я иду один. – Ну, зашибись, – растерянно проговорил Шерстяной. – А нам тогда куда? В Кремль нельзя теперь, дружинники нас на части порвут за твой побег… – Я не просил меня спасать, – сказал я. Повернулся – и пошел в сторону позиций нео. Так лучше. Пусть сейчас Шерстяной и Колян смертельно обидятся на меня, но, по крайней мере, мне не придется потом упрекать себя, что они погибли, помогая мне. Звука шагов за своей спиной я не услышал. Ну и отлично. Значит, и правда обиделись. Простите меня, старые друзья, но иначе у меня бы не получилось заставить вас остаться. Лучше пусть мы расстанемся врагами, так как уже проверено – мои враги живут намного дольше, чем мои друзья… На душе было мерзко и тоскливо. Но я держался, потому что теперь у меня появились еще две причины найти слепого шама. Я не задумывался над тем, с какой это радости он бросится решать мою проблему, прекрасно понимая, что если начать размышлять, лучше вообще не браться за это безнадежное дело. Но другого выхода у меня не было. А после того, как я своими руками убил Марию и Данилу, – тем более. …Искать позиции нео не пришлось: отойди от Кремля чуть меньше чем на километр, и вот они, «новые люди», с ракетными установками шайнов возятся, наводя их на красные стены. Мне как раз такой расчет попался – один нео явно прокачанный в Поле Смерти, гора мышц и самомнения. В его подчинении два непрокачанных соплеменника. Тоже здоровые, но явно помельче начальника. И пленный шайн в драной и местами окровавленной восточной одежде, который, собственно, и работал, собирая установку. Обезьянолюди лишь осуществляли руководство – габаритный начальник отвешивал подзатыльники подчиненным, а те переадресовывали их пленному. Ничего нового. Знакомая схема, широко применяемая в любом из миров. Когда я вышел из рассветного тумана, один и с виду вроде как без оружия, вся четверка, включая пленного, знатно прифигела. Правда, ненадолго. – Смерти ищешь, хомо? – поинтересовался супернео, взвешивая в лапах тяжелый мясницкий топор. – Слепого шама ищу, – в тон ему ответил я. Трое обезянолюдей заржали, даже забитый пленник робко улыбнулся. – Ну так это все равно что смерть искать, – хохотнул один из нео, за что немедленно получил от шефа существенную затрещину, отчего чудом удержался на ногах. – Тут я говорю, ты делаешь! – рявкнул супернео. И, переведя глаза на меня, добавил: – Сюда иди. Ну, допустим. Ради великой цели я готов пропустить мимо ушей приказной тон и даже выполнить команду. Однако внутри меня уже начал вибрировать маленький моторчик, раскручивая витки зарождающейся ярости. И приглушить его можно было лишь одним способом, мысленно прокручивая в голове, словно мантру: «Не бесись, он нужен тебе. Не для того ты шел сюда, чтобы махаться с обезьянами. Спокойно, Снайпер, он тебе нужен». Я подошел и встал в трех шагах от нео. – Ближе! – прорычал он. Это было уже слишком. – Тебе надо, ты и подходи ближе, – ответил я, чувствуя, как «Бритва» рвется из моей руки наружу. Супернео и подошел. Сделал широкий шаг, одновременно занося топор над головой, – и в ту же секунду опустил на то место, где я только что стоял. Я был готов к подобному развитию событий и среагировал вовремя. Не сделай я этого, удар тяжеленного топора рассек бы меня точно пополам. Но – не вышло. Убивать противника в мои планы не входило, поэтому я не воспользовался «Бритвой», которая против моей воли прыгнула ко мне в руку: видать, решила, что я с ума сошел, раз не отдаю ей приказ о боевой готовности, или как минимум просто забыл о ней… Давно известно – чем габаритнее боец, тем медленнее он движется. Надо отметить, для своей массы обезьян был достаточно резв… Но недостаточно для того, чтобы я не успел уйти в сторону. Топор врезался в растрескавшийся асфальт. Супернео, не ожидавший подобного, по инерции качнулся вперед – и тут я со всей силы ударил с ноги под набедренную повязку мутанта. Хорошо вошло, там аж чавкнуло, будто я пару крупных помидоров берцем разбил. Супернео замер, слегка присев и держась за рукоять топора, застрявшего в прорубленном асфальте. Глаза мутанта стремительно наливались кровью и так же быстро вылезали их орбит. Интересно, у таких габаритных нео реакция на экстремальную боль какого типа – «бей из последних сил» или «беги со всех ног»? Проверять это не хотелось, поэтому я быстро сделал два шага вперед и резко ударил мута локтем сначала в нос, а едва башка от удара задралась вверх – в открывшееся горло. А когда нео начал оседать вниз, для верности добавил между глаз рукоятью «Бритвы». Такой череп стальной зуб-скулкрашер, конечно, не пробьет, но ощущений добавит однозначно. Супернео упал на спину, левая нога его задергалась. Нокаут. Экстремально случайный. Если б не самонадеянность мутанта, мне бы точно крышка. А тут просто повезло. Двое других нео и пленный шайн на происходящее смотрели в легком офигении. У обезьянов пасти пооткрывались, а пленник аж на колени упал на всякий случай – мало ли, вдруг я сейчас и остальных мочить начну? Но он ошибся. Мне нужно было не это. – Повторяю, – сказал я, – мне нужно к слепому шаму. – А ты это… не Снар, однако? – поинтересовался один из нео, косясь на мою «Бритву». – Однако, я. – Дык че ж ты сразу не сказать? – хмуро произнес второй мутант. – Мы б тогда того-етого… с уважением. Ага. Что такое уважение нео, я совсем недавно на себе испытал. Эти лохматые уважают только силу, и подойди я к ним со «здрасьте, я тот самый Снар» – было бы то же самое. Потому что если ты тот самый легендарный персонаж, которым детенышей пугают, сначала докажи, что ты – это он, потом и разговор будет. По ходу, я доказал: никто больше ни в чем не сомневался, поглядывали с опаской на светящийся клинок «Бритвы». Теперь настало время переговоров. – У меня для слепого шама важная информация, – сказал я. – И мне нужно с ним увидеться. – Ну, дык это… мы тогда проводить, однако, – сказал один нео. – Ага, проводить, того-етого, – подтвердил второй. Не, не вариант. У них скоро офигение пройдет и начнутся мысли типа «а ведь если мы такому известному хомо, того-етого, башку свернем, например, то будем герои, однако. Один держит, чтоб он руками-ногами и своим ножом не махал, другой сворачивает. Хороший план, однако, того-етого». – Двое не нужны, – возразил я. И, ткнув пальцем в того нео, что выглядел более хилым, сказал: – Ты проводишь. А кореш твой пусть вашего начальника реанимирует. – Чего с Горхом делать, того-етого? – поинтересовался нео, удивленно задрав кверху лохматые брови. – Того-етого тоже можно, – кивнул я. – Только не переусердствуй. Ну все, двинули. «Хилый» нео тяжко вздохнул, но перечить не посмел. И мы пошли, оставив второго нео чесать в затылке и соображать, что же ему все-таки делать с начальником, который до сих пор не пришел в себя. * * * Объяснения моего сопровождающего и особенно сверкающий клинок «Бритвы», которую я не выпускал из руки, возымели свое действие. Нас без особых проблем пропустили через первое кольцо осады и даже через второе, где допрашивали и косились гораздо больше. На мордах мутантов читалось: «Это точно тот самый Снар, вон его нож, а еще он супернео вырубил. Как не пропустить его, если он прям к самому главарю идет?» Правда, один нео попытался забрать у меня нож, даже лапу протянул, рыча сквозь зубы: – Не положено! Я махнул «Бритвой», с лапы мутанта посыпались сбритые волосы. Нео тупо уставился на кусок своей голой кожи. Я прям практически услышал, как у него в башке проворачиваются ржавые шестеренки и сам собой напрашивается вывод: а ведь он так и лапу мог отсечь, и по горлу полоснуть… – Теперь положено? – поинтересовался я, видя, что мут дошел до нужной кондиции. Зубы нео заскрипели от бессильной злобы, но сделать он ничего не посмел – своя шкура, даже бритая местами, дороже служебного рвения. – Идти, – глухо рыкнул он, делая шаг в сторону и освобождая дорогу. Вот и ладушки, вот и хорошо, что эти твари уважают силу. В нашем мире за подобные выходки давно б в полицию загребли, несмотря на то что ты смелый, крутой и офигенно легендарный. Все-таки в обезьяньем обществе есть свои плюсы по сравнению с цивилизованным. Впрочем, когда меня ввели в огромную палатку, представлявшую собой передвижной дворец слепого шама, я понял, что тому опасаться нечего, ибо в той палатке были не только два супернео с пулеметами в лапах, но и четверо кибов, вооруженных штурмовыми американскими винтовками. У этих реакция покруче, чем у любого нео, чуть что не так – мигом в решето превратят. Но я лишь отметил для себя их присутствие, после чего полностью переключил внимание на существо, занимавшее красивое резное кресло, что стояло в центре палатки. В кресле восседал шам – но шам необычный. Выше соплеменников на пару голов, почти с меня ростом, с гипертрофированной мускулатурой профессионального культуриста. С первого взгляда понятно, что этот шам несколько раз конкретно прожарился в Поле Смерти – на одной диете из глупых хомо так не раскачаешься.