Но одно дело блокпост, построенный с умом, и совсем другое – его контингент. С десяток бандитов, в обязанность которых входило контролировать дорогу, «забивали на службу» по полной. Двое, сидя в кузове грузовика, резались в карты, еще пара разбиралась друг с другом – возмущенные голоса даже до нас долетали, а третий безуспешно пытался их разнять. Опасение внушали лишь пулеметчик и гранатометчик, грамотно расположившиеся в своих гнездах. Будь у меня вместо ружья СВД, снял бы их за секунду, но, как говорится, росла б у бабушки борода, она была бы дедушкой. В общем, положение незавидное. И, как я понимаю, обход тоже невозможен – иначе Шрам давно б уже движение навел. Но нет, лежит, не шевелится, элемент местности из себя изображает, изучает цель. Я было уже хотел дернуть его за сапог, мол, давай уже чего-то решать, как вдруг боковым зрением уловил еле заметное движение в лесу. Похоже, бандитским укреплением интересовались не только мы. Лес по бокам дороги определенно жил своей жизнью – меж его стволов неприметно скользили пятнистые силуэты. Я сосредоточил внимание на ближайшем… Так. Теперь точно не уйти. Судя по слаженным действиям силуэтов, к блокпосту скрытно подбирался отряд армейского спецназа. Ну да, всё сходится. Если на сегодняшний день Зона – территория повышенного внимания Запада, то ситуация тут стандартная, не раз такое бывало. Запад чужими руками таскает каштаны из огня и завоевывает интересующую его территорию, а Восток своими силами отстаивает положение на международной арене, по мере возможности отсекая пальцы этим самым «чужим рукам». Иными словами, вояк, наверно, сейчас в Зоне, как клопов в старом диване, чем и объясняется усиление кордонов. И на мирные переговоры те вояки отнюдь не настроены – тем более, что по одежке мы со Шрамом самые что ни на есть преследуемые законом элементы, те самые «чужие руки», кои во имя спокойствия державы следует рубить по самые ноги. Шрама за сапог я всё-таки дернул, на что в ответ элемент местности прошипел: – Вижу. И хрен ли? И то правда. Делать нам, в общем-то, было нечего. Лежи, отдыхай. Шевельнешься – прилетит свинцовый привет, причем, скорее всего, с обеих сторон. Ну, мы и лежали, наблюдая за скрытным перемещением спецназа… который, по моим соображениям, был еще достаточно «зеленым». В серьезной переделке парням побывать явно не приходилось, и от настоящей спецуры на них была, пожалуй, только форма да обернутые камуфлирующей лентой автоматы… при виде которых я невольно облизнулся. РМБ-93 – оно, конечно, круто при стрельбе на малую дальность, но всё же экспортный АК-104 под патрон 7,62 для Зоны предпочтительней намного. А еще у одного пятнистого дядьки, на плечи которого была наброшена раритетная спецназовская плащ-накидка «Дождь» оливкового цвета, я разглядел «Винторез»… И мечты мои воспарили ввысь… ибо в нашем положении только и остается, что мечтать, пускать слюну от зависти и не рыпаться, так как жизнь все-таки дороже всех АК и «Винторезов» на свете вместе взятых. Между тем пулеметчик, загорающий на крыше автобуса, почуял неладное. И, крикнув что-то товарищам, дал пару неприцельных очередей по растущим вдоль дороги деревьям. В ответ из-за толстого корявого ствола, торчавшего от меня буквально в нескольких метрах, высунулась труба РПГ с торчащим из нее зеленым «карандашом» осколочного выстрела. «Ох, мать твою за ногу…» – пронеслось у меня в голове. Позади трубы полыхнуло, и я зарылся лицом в землю, уповая на то, что уровень дороги всё-таки немного выше кювета, в котором мы имели счастье залечь. Взрыв, характерный посвист над головой, листья, сбитые с кустов и падающие за шиворот, – нормальные последствия взрыва ОГ-7В на таком удалении от цели. Хоть осколки и на излете, но всё равно приятного мало получить такой презент в голову. Мне одного бандитского подарка в ногу хватило за глаза, а регенерона в аптечке больше нету… И началось. Стрекотание очередей, мат-перемат, топот множества ног, хорошо разносящийся по земле. Одним словом, скоротечный бой, во время которого категорически не рекомендуется находиться в его эпицентре в виде неподвижного укрытия. Именно таковым и посчитал меня в горячке боя какой-то военный, плюхнувшись на брюхо рядом со мной и попытавшись пристроить на моем загривке горячий ствол. Война – всегда действие трагичное, в котором порой всё же проскальзывают забавные моменты. Как вот сейчас, например. Конечно, то, что меня с расстояния в полметра приняли за неотъемлемую часть пейзажа, польстило моему снайперскому самолюбию, но не настолько, чтобы я продолжал и дальше изображать из себя бруствер. Думаю, автоматчик сильно удивился, когда естественное укрытие внезапно ожило и коротко вломило ему локтем в челюсть. Но я не стал дожидаться, пока военный осознает свою ошибку и, для верности добавив ему кулаком в основание черепа, осторожно пополз в сторону леса. Понятное дело, что я не забыл при этом прихватить с собой удобный укороченный автомат и разрезать пояс жертвы, сдернув с него сумку с четырьмя магазинами, масленкой и принадлежностями к автомату. Пока я решал свои проблемы, соседний глиняный холмик исчез, и мне пришлось ползти к лесу в одиночку. Бой сместился вперед, и я уже особо не опасался, что отряд спецназа заметит потерю бойца и попытается выяснить причину этой утраты. Короче говоря, под надежное укрытие уродливых корявых стволов я вполз целым, невредимым и экипированным почти так, как хотелось изначально. Но всё-таки моей сталкерской душе, привыкшей к хорошему, сильно не хватало снайперского оружия типа «Винтореза», ВСК-94 или СВД. И хрен бы с ним, с весом, потаскал бы, загнав свой РМБ-93 первому встречному барыге или обменяв на патроны… Кстати, о патронах. Мечты мечтами, а с этим у бывшего владельца АК было не очень. Воинственно настроенный спецназовец успел опустошить два с половиной магазина, в результате я унаследовал всего-навсего четыре десятка «семёры» вместо ожидаемой сотни с хвостиком. – Ладно тебе, хорош привередничать, – буркнул я сам себе под нос, любуясь практически новым автоматом. Хорошая машинка, покажите мне того, кто станет с этим спорить. Думается мне, пока есть у нас такое оружие, традиционно обломаются все, кто мечтает понатыкать в славянскую землю ракетные базы. Потому как, может, мы где-то и притормаживаем по сравнению с остальным мировым сообществом, но это явление временное, из той серии, что наши люди обычно долго запрягают перед эффектной поездкой на зависть всем остальным. Да уж, есть такое свойство у автомата Калашникова: возьмешь в руки – и слово «патриотизм» становится не просто словом, а очень даже весомым понятием, на все три с половиной кило, что приятно оттягивают руки, привычные к хорошему оружию. Тысяча снарков, ведь звучит же! Что такое патриотизм? А это не что иное, как тяжесть АК в твоих руках, когда ты находишься на вражеской территории. Так, теперь о территории… Я сейчас находился в относительно узкой полосе леса между дорогой и свалкой. Позади грохотал бой, набирая обороты, – не иначе бандиты подтянули к блокпосту свежие силы. А впереди между деревьями можно было различить темную громаду высотой с пятиэтажный дом, по форме сильно напоминающую крепость академика Захарова. Я, продолжая скрываться за корявыми стволами, подошел ближе. Ну да, кто-то из бандюков определенно побывал на озере Куписта, и то, что он там увидел, ему сильно понравилось. Над проржавевшими пожарными машинами, вертолетами и БРДМ, более четверти века назад согнанными сюда со всей Зоны и брошенными навсегда из-за излучаемого ими радиационного фона, вздымался огромный бронеколпак. Правда, в отличие от убежища ученых, сварен он был далеко не профессионалами и не разваливался на бронелисты лишь вследствие избыточности конструкции – множество контрфорсов усиливали сооружение. А между вертикальными стальными ребрами в несколько рядов были прорезаны длинные амбразуры, причем в некоторых из них с моего места можно было различить короткие стволы неслабого калибра. – Ничего себе, – пробормотал я. И, рефлекторно вскидывая автомат, обернулся на еле слышный шорох, который в трескотне выстрелов различить практически невозможно. Скорее, здесь не слух сработал, а нечто другое. Шестое чувство, интуиция, первобытная реакция на чужой взгляд – не знаю как оно называется, но не одного меня неоднократно спасал этот мистический нюх на человека с оружием. – Я это, – негромко сказал Шрам, появляясь из-за кустов. В руках у него уютно пристроился «Винторез», но не тот, что раньше, убитый до невозможности. Взамен полуживого ветерана наемник бережно держал «нулевый» ствол, можно сказать, только со склада. Понятно. Минут десять назад видел я эту машинку. Интересно, с ее хозяином Шрам обошелся так же гуманно, как я с бывшим владельцем теперь уже своего АК? – А старый где? – кивнул я на «Винторез». – Выбросил? – Ну, ты сказал! – оскорбился наемник. – В плащ-накидку завернул и в схрон определил. «Дождь» же прорезиненная, так что теперь винтовке точно ничего не сделается. Будет время – заберу, в ремонт отдам. Сейчас вояк, которых в Зону отправляют, стволами не обижают, ибо в производстве они копейки стоят. А вот в плане снаряги им со складов всякое старье отгружают – всё равно все они считай смертники, так чего добро зазря переводить? Понятно. Вряд ли пятнистый спецназовец добровольно подарил Шраму и оружие, и раритетный «Дождь». Но надо отдать должное наемнику – лихо сработано. Прям посреди боя отработать снайпера, забрать хабар и смыться – да так, чтоб никто ничего не заметил… Между тем Шрам кивнул на аляповатое сооружение, раскорячившееся посреди свалки. – Видал, что Хряк наворотил? Как Индус исчез, так среди бандюков начался не воровской ход, а чисто армейская шкала. Новый главарь их к дисциплине стал приучать кнутом и пряником, стволы серьезные откуда-то появились, снаряга. Хотя понятно откуда. У Хряка барыжные связи ого-го, не хуже, чем у Жмотпетровича. И вот эту хрень возвели за три месяца, не всякое орудие возьмет. – А Индус куда делся? – спросил я. – Без понятия, – пожал плечами Шрам. – Как в воду канул. Хотя, может, в нее и канул – Припять все стерпит, а Хряк давно на Индуса клык точил. Ну ладно, пошли потихоньку. Сейчас ни бандюкам, ни воякам не до нас. Но, боюсь, продлится это недолго. …Свалка осталась по левую руку. Мы бегом пересекли дорогу практически за спиной отчаянно обороняющихся бандитов и вломились в кусты, за которыми маячили крыши села Рассоха. Замысел Шрама я понял сразу. Чем двигаться по открытой местности, лучше уж, прячась за стенами полуразрушенных нежилых хат, добраться до края села. А там и до леса недалеко. Хаты Рассохи до самых крыш заросли какими-то вьющимися растениями, словно тысячи тонких щупалец по стенам расползлись. Хотя нет, не «словно», а так и есть. В особенно крупном клубке темно-коричневых стеблей я разглядел оскаленную морду волкопса, из глазниц которого проросли тонкие молодые побеги. – К стенке смотри не прислонись, – бросил Шрам через плечо. «А то прям не ясно», – фыркнул я про себя. Но, с другой стороны, сейчас он проводник, ему положено озвучивать такие моменты. Мы бежали между хатами пустого села. Я уже было порадовался, что мы с наемником легко отделались. Оказалось, радовался рано. Не зря Шрам так превозносил потуги нового главаря наладить дисциплину среди бандитов. Несмотря на перестрелку возле блокпоста, охрана на краю села осталась нести службу. Это было ясно по возбужденным голосам, раздающимся за крайней хатой. И сейчас один габаритный боец из этой самой охраны стоял спиной к нам и, закинув автомат за спину, справлял малую нужду. Растревоженные теплой струей растения, сплошным ковром оплетающие старый деревенский дом, угрожающе шевелились. Я еще успел подумать на бегу, что не отважился бы вот так беспечно развлекаться с мутировавшими побегами – вдруг бросятся… И будешь потом всю жизнь вспоминать, как удобно было раньше облегчаться и общаться с противоположным полом на разные приятные темы. Но бандит уже застегивал ширинку и поворачивал голову на топот. Еще мгновение – и поймет, что это далеко не свои пацаны развлекаются пробежками по подконтрольной территории, а совсем наоборот. До него оставалось шагов десять. Если профи, то однозначно успеет уйти в сторону, одновременно сдергивая с плеча тупорылый автомат MP5. И полоснуть очередью в упор тоже получится. Но редко профессионалы идут в бандиты. А если и идут, то не мучаются дурью, поливая мочой мутантов. На то и был расчет, ибо стрелять сейчас никак нельзя – глушитель на стволе еще не значит, что выстрел будет абсолютно бесшумный. К тому же плечистый автоматчик был слишком уверен в собственных силах, что всегда плюс. – Какого хрена вы тут носитесь, когда… – начал он грозно, наверняка приняв нас по одежде за своих. Судя по повелительным ноткам в голосе, бандит был кем-то вроде командира отделения в банде… Был. Щекастая морда продолжала разворачиваться в нашу сторону, а тело немного запаздывало – руки завершали процесс застегивания штанов. Потому я на бегу бросил: – Да всё пучком, братело, – после чего выбросил руки вверх и рванул голову бандита, продолжая ее движение. Но прием не сработал. Слишком толстой оказалась шея автоматчика, и слишком хорошо был у него отработан навык контрмер против желающих сломать ему шейные позвонки. Может, в военном деле и не профи, но, скорей всего, борец со стажем. Следуя моему рывку, грузное тело неожиданно легко повернулось. Я понял, что еще доля секунды – и вместо того, чтобы просто и легко отправить на тот свет противника, я сам попаду на удушающий захват, который в боевой ситуации не доводится до конца, а дорабатывается ножом под лопатку. Потому мне ничего не оставалось делать, как просто со всей дури толкнуть борца на стену. Не ожидавший такого финта с моей стороны, бандит со всей силы приложился мясистой спиной о шевелящийся ковер… Растения словно только того и ждали. Я успел увидеть, как десятки тонких, но прочных жгутов в мгновение ока захлестнули лицо и шею автоматчика. Тот рванулся, одновременно ослабляя захват – сейчас ему было явно не до меня. Я тут же отпрыгнул назад, стряхивая с себя два или три скользких побега, успевших дотянуться и до меня заодно. Бандит натужно хрипел, пытаясь вырваться из плена, но это было уже нереально. Стена хаты шевелилась, побеги стягивались к жертве со всей ее площади, обнажая черные провалы окон. И я увидел, что вся внутренность дома заполнена ими, как гадюшник змеями. «Почему ж бандиты до сих пор не сожгли эту пакость?» – мелькнула у меня мысль. И тут же сам собой пришел ответ. А зачем уничтожать естественное минное поле, о котором ты знаешь, а потенциальный противник вряд ли? В спокойном состоянии побеги практически неподвижны, ждут жертву и никому не мешают, если соблюдать технику безопасности. Так что самоуверенный автоматчик сам виноват – ссать на мины всегда было вредно для здоровья. – Слышь, Бешеный, ты чо там кряхтишь, никак личинку не отложишь? – раздался из-за хаты насмешливый голос. – Как разродишься, назови ее Индусом в память прежнего пахана, упокой его Зона. – Обязательно, – сказал я, досылая патрон в патронник АК и выскакивая из-за угла. РМБ-93, конечно, оружие мощное. Но если не знаешь, что тебя ждет за стеной, автомат как-то предпочтительнее – особенно когда патронов к ружью ощущается некоторый дефицит. Сбоку от меня на той же скорости двигался Шрам, держа наизготовку подаренный мною «Зиг-Зауэр». Что есть правильно – патроны к «Винторезу» в Зоне дефицит страшный, потому работать по близкостоящим целям надо тем, что подешевле. Целей оказалось четыре. Пулеметчик, расположившийся за бруствером из мешков возле РПД – древний, но довольно надежный пулемет был направлен в сторону дороги. Плюс трое бандитов, вооруженных более скромно: двое с обрезами двустволок БМ-16 и один с ружьем ТОЗ-34 максимального калибра… как выяснилось, умевший обращаться со своим оружием достаточно ловко. Во всяком случае, пока сотоварищи смотрели на нас вылупив глаза и соображая, что делать дальше, владелец «тозовки» уже вскинул ствол, достаточно профессионально уходя при этом в сторону. Им я и занялся во избежание получения заряда в брюхо – с критического расстояния в десяток метров выстрел из ружья двенадцатого калибра есть штука фатальная. Очередь в три патрона я дал с упреждением, целя в то место, где бандит должен был оказаться через четверть секунды, и при этом тоже уходя с линии выстрела. Но прежде чем мои пули выбили пыль из бандитского балахона, его хозяин всё-таки успел пальнуть из своего проверенного временем дедовского орудия. Хорошо, что мимо, а то на этом, пожалуй, мог бы и кончиться мой поход в Зону – целил бандит четко мне под подбородок. С остальными всё было проще. Пулеметчик вместо того, чтобы воспользоваться ПМом, висящим на поясе в кобуре, зачем-то схватился за РПД – и даже успел приподнять его на полметра, прежде чем рухнул обратно на свое место с пулей во лбу, выпущенной Шрамом из «Зиг-Зауэра». Владельцев обрезов я положил одной очередью прежде, чем они успели навести на нас свои БМы. Всё вместе заняло не больше трех секунд. А потом я еще целых полсекунды стоял столбом, осознавая, что очередная группа бандитов, спешащая от своей крепости к блокпосту на помощь товарищам, услышав пальбу, повернула в нашу сторону. Плохо, с учетом того, что один из них притормозил и направил в нашу сторону ствол ГМ-94, магазинного гранатомета, смахивающего на помповое ружье. Правда, стреляла эта штуковина не пулями, а термобарическими гранатами. И снова счет пошел на десятые доли мгновения. Я прыгнул вперед и в полете дал короткую очередь, очень надеясь, что мои прежние таланты остались при мне. При этом мое падение имело двойную цель – конечно, если граната ляжет точно, падай не падай, критическая температура термобарического взрыва в сочетании с ударной волной по-любому превратит тебя в запеканку. Но если я попал, то есть шанс на то, что граната пойдет выше. А еще лежа гораздо удобнее и эффективнее бороться с группой при помощи пулемета, нежели тратить и без того скудный боезапас моего АК. Я шлепнулся на землю, проехался на разгрузке, отшвырнул в сторону труп пулеметчика и услышал за спиной хлопок. Отлично, граната пошла выше. Значит, или я, или Шрам гранатометчика как минимум задели. Теперь оставалось надеяться, что бандит, которого я столь нелюбезно подвинул, при жизни хоть иногда чистил свое оружие. Первой же очередью из РПД я словно в тире снял двоих бандитов, бегущих впереди. Неплохой результат при стрельбе из незнакомого оружия на такой дистанции. Похоже, бандит при жизни всё-таки ухаживал за своим далеко не новым пулеметом, и даже довольно неплохо его пристрелял. После того как группа противника потеряла еще пару энтузиастов, бандиты попадали на землю и принялись поливать нашу позицию неприцельным огнем. Тут уже пришлось нам со Шрамом хорониться за мешками с песком ввиду численного превосходства противника. – Отходим, – бросил наемник. Хорошо ему командовать, спиной к груде мешков прижавшись. Я, глядишь, то же самое скомандовал, если бы не полз назад, извиваясь словно змей и при этом таща за собой далеко не легкий пулемет. Может, оно и не надо было при наличии автомата и ружья, но когда у тебя дефицитной в Зоне «семерки» осталось полмагазина, автомат потихоньку начинает превращаться в обузу. И потому, чем посреди боя вскрывать круглый металлический короб и вылущивать патроны из пулеметной ленты, разумнее утащить ее вместе с пулеметом, рискуя при этом в один прекрасный миг просто упасть и больше не подняться, словно надорвавшаяся ломовая лошадь. В общем, кому «отходим», а кому и «отползаем».