Арайя сплюнула на собственный стол. Это все, что она могла сделать, размышляя о страшнейшей ситуации уже в шестнадцатый раз на дню. Слишком несправедливым было устройство мира, полного глупых правил природы. Почему ничтожные бездари, которые ничего не добиваются, награждены таким же количеством лет жизни, что и она? Почему людская скупость не старит, а мудрость и деяния не молодят? Почему организмы так несовершенны, так быстро износятся, только начав привносить что-то существенное в человечество? И почему никакие средства и новые изобретения ни капли не помогают отсрочить этот самый неизбежный, а от того и самый ненавистный процесс? Однако не все потеряно. Есть кое-что, оно может помочь. Должно помочь. Изменить всю ситуацию на корню. Сферы Тиберии. Но сколько еще можно собирать их? В последний раз хранилище имело уже целых шестьдесят пять штук светящихся артефактов, усердно добытых славным Хроно за все восемь лет существования Тьмы. И любые попытки наплевать на всех и единолично воспользоваться тем, что есть, пресекались им же. Человек, который и сам каждый день справлялся с подобным искушением, понимал ее как никто другой. И хоть монотонно и бесчувственно, но все же убеждал в том, что нужно еще потерпеть. Даже когда делать это уже не было сил. Находясь в полной тишине, чтобы ничто не отвлекало от гнетущих мыслей, конунг внезапно уловила краем уха приглушенное бульканье со стороны коридора. Словно кто-то издал предсмертный хрип и взбудоражил собственную кровь в горле. И этим кто-то однозначно был ее сильнейший Химера, который не должен был никого пускать внутрь. Сцепив зубы, Арайя бесшумно поднялась со стула, превозмогая боль в коленях, сделала шаг к алхимическому постаменту и трясущимися руками изъяла оттуда две ампулы с зеленым содержимым. Одну из них она тут же спрятала под объемным рукавом, а вторую стала открыто держать в венозной ладони, ожидая прибытия незваных гостей. Вместо выбивания запертой двери произошло кое-что другое, еще более сбивающее с толку. Из деревянной щели под ней ни с того ни с сего вдруг полезли извивающиеся змеи. Старуха с завороженным дыханием раздвинула веки, но через секунду уже поняла, что это были даже не змеи. А создания куда страшнее. Живые растения. Сколько же уникальных и красочных созданий Богини, дарующих человечеству возможность дышать, она бесцеремонно погубила. Все для того, чтобы создать еще более уникальные, скрестив их с другими растениями или даже артефактами. И если она сейчас не бредила, то те действительно ожили и пришли за расплатой. Здесь не помогут никакие зелья. Лозы обвили деревянное препятствие многочисленными толстыми отростками и в один миг сжались. Дверь съежилась прямо на старческих глазах и оторвалась от петель. Затем медленно и чуть ли не бережно унеслась в коридор, оставив в проходе лишь черную бездну, где потухли уже и настенные магические огни. Из тьмы на свет кабинета через несколько мгновений вальяжно вышла девица, одетая в форму помощницы лекаря. Ее беззаботное лицо с наполовину приспущенными веками и легкой деловитой улыбкой было крайне знакомым. Один раз конунг его уже видела. В тот самый момент, когда Драуг подписал себе смертный приговор, рекрутировав эту смутную персону в высший круг. Расслабленность Гидры отбила необходимость сбивать с нее концентрацию. Но Арайя все равно начала разговор на случай, если у зеленой твари от предстоящих мук не хватит сил доложить что-либо информативное. Прикинувшись побежденной, конунг впервые за долгое время заговорила подавленным, хрипловатым голосом: — Ты могла бы уже спокойно выносить своего недомерка через тот же тайный чудо-путь, откуда приползла сюда. Но ты еще здесь. В моем кабинете. Так что же заставило наемную убийцу совершить привал? — А ты как думаешь? — Гидра молниеносно рассекла ладонью воздух с характерным звуком. Одна из лоз, получив магический приказ, хлестким ударом выбила зелье из костлявой ладони, заставив ее обладательницу зашипеть от жгучей боли. — На тебя повесили метку смерти. — Значит, время пришло, — вымученно промолвив эти слова, конунг повернулась боком, держа пострадавшую ладонь в другой. И незаметно достала из рукава вторую ампулу, в мгновение откупорив ее крышку. — Видимо, даже у честолюбивого Вулкана в итоге сдали нервы. И он решил прибегнуть к старому проверенному способу. Девица скользнула зелеными глазами по комнате, остановилась ими на чем-то и неспешно зашагала, совершенно не боясь атаки старого и беспомощного конунга. Вывалив из алхимической сумки все бумаги и пробирки, которые чудом не разбились, она начала складывать туда вещи Изувера с таким безразличным видом, будто бы находилась в собственном кабинете. — Ох уж эти блистательные секунды осознания горькой правды прямо перед внезапной кончиной, — сказано было с некоторой эйфорией на лице. — Центавры здесь совершенно ни при чем, хоть твоя долгожданная всем миром смерть сыграет им на руку в первую очередь. Не хочешь поставить на время, за которое они сокрушат твой ничтожный клан изменников, когда у тех не будет опытного командующего? Не то чтобы я делала комплимент. Арайя задумчиво промолчала. Если тварь выйдет из ситуации живой, то расскажет остальным о Тьме. О том, что место конунга займет либо орленок, либо Хроно, либо Ева, которую при малом опыте однозначно поддержат двое первых. Кроме снежноволосой малышки, являвшейся особым исключением, она никогда не воспитывала наследников. Не имела родных помимо одного внука, который и сам должен был возвыситься. Не обучала даже талантливых подчиненных. Ибо планировала оставаться на посту вечно. — Скажи напоследок, бабуль. Зачем надо было полжизни искать спасение от старости? С таким характером и такими действиями люди обычно погибают гораздо раньше и совершенно по иным причинам, — холодным голосом проговорила Гидра, закончив складывать броню и побочные орудия своего вшивого союзника. Вместе с которым они сокрушили Скорпионов, а теперь самоуверенно задрали носы на куда более опасных природных созданий. Все еще надеясь выскользнуть отсюда невредимыми, похоже. — Ты гораздо хуже, чем он… — попробовала конунг отвести тему в сторону, чтобы все же заставить врага задуматься. Ведь та, судя по всему, умело могла скрывать за маской расслабленности неслабую концентрированность. — Изувер достанется своему человеку. Но ты, поганка, теперь застряла здесь со мной. И увидишь, как я молодею прямо на твоих глазах. После чего я вычерпаю их ложкой и запихну тебе в глотку. Не успела Гидра даже улыбнуться, как Арайя протянула руку и выплеснула все содержимое ампулы прямо в ее симпатичное личико. И пока предательница визжала от боли, закрыв лицо руками, старуха кинулась к другому столу, чтобы достать оттуда кинжал. Но она недооценила пронырливость и силу воли этой твари. Та умудрилась осознать, что скоро будет еще хуже, и направила лозы к ее шее. Извилистые зеленые гадюки начали грубо и неостановимо пробираться ей буквально во все щели головы. — Еще увидимся, — последнее, что успело вырваться из сухого рта, перед тем как самая большая лоза ворвалась в горло и разорвала там все начисто. Те, что вошли в глаза и уши, пробивая на пути все важнейшие органы чувств, добрались до мозга и встретились концами в его середине. Через несколько секунд растения отпустили жертву, и великий конунг Химер с вытекающей из головы кровью пала на землю. Покончив с бабкой, что следовало сделать сразу, Рейн трясущимися руками подвела к себе большую лозу, взяла ее за основание самого широкого листа и приложила к стремительно расслаивающейся от кислоты коже лица, по которому неустанно лились слезы боли. Давно она не плакала. Давно не говорила с целью. Давно не совершала подобных оплошностей. Лист обильно пульсировал, постепенно утихомиривал взбудораженные нервы и охлаждал горящие участки. По ощущениям те уже были словно не родными, а какими-то прилипшими кусками грязевой маски. Судорожно хватая ртом потоки воздуха, Рейн постаралась успокоиться и побольше сконцентрироваться на исцеляющей магии. Через несколько минут боль утихла. Не тратя ни секунды, девушка подошла к увиденному ранее зеркалу и всмотрелась в отражение, убрав лист в сторону. И тут же вспыхнула новым потоком слез и дрожания всего тела. Вся левая щека со скулой, половина маленького носа и край алых губ были изуродованы. Теперь их покрывала не идеально гладкая кожа лица, о которой хозяйка бережно заботилась перед каждым сном, а сморщенная порозовевшая извращенность. Руки перебирали одну лозу за другой, те отчаянно пытались вернуть госпоже прежний облик. Но ничего не выходило. Листы уже полностью избавили от боли, впитали всю кислоту обратно, однако непоправимый ущерб уже был нанесен. Остановив безуспешные попытки и вытерев на этот раз слезы горя, Рейн, прекрасно зная, что все, кто мог ее услышать, уже мертвы, начала с яростными криками переворачивать все в кабинете проклятой бестии. Пока не добралась до нее самой. Вытащив из-за пояса кинжал, она стала наносить безудержные удары, превращая ее и так уже несимпатичное лицо в еще большее месиво. Спустя полминуты она остановилась, еще раз с отвращением и слезами на щеках посмотрела на себя в зеркало и повернула голову к сумке, в которую недавно сложила чужие вещи. Протяжно выдохнув со сцепленными зубами и медленно сомкнув глаза, девушка в очередной раз прошла через кабинет, рывком схватила ее и направилась к коридору. — Ты! Это все из-за тебя! — швырнув загруженную нелегкими и опасными составляющими сумку прямо на лежащего в тени у порога Флэйда, она нагнулась и стала чуть ли не орать в его ухо, вновь и вновь повторяя одно и то же: — Ну все из-за тебя! Я здесь только из-за тебя! Отпрянув и прислонившись спиной к противоположной стене коридора, девушка медленно съехала вниз, на прохладный пол. Затем аккуратно потрогала лицо, еще раз невольно вспомнила о последнем подобном случае горя и снова заплакала, обняв колени и прижав к ним лоб. Флэйд тихо сопел рядом, никак не отреагировав на услышанное. Просидев так еще две минуты, Рейн осторожно вытерлась, успокоила дыхание и поднялась с земли. После чего всхлипнула, еще раз оценила противоречивым взглядом Флэйда, и закинула тушу вместе с набитой сумкой себе на спину, чтобы продолжить этот проклятый путь… * * * «Я всегда буду ждать тебя, глупенький». Кошмар наконец соизволил выпустить меня на прогулку из душной и томящей тесноты. Напоследок я мысленно обманул его, пообещав вернуться. Довольно с меня снов. Пора уже подняться в реальный мир. С освеженной и прочищенной головой привести здесь все в порядок. Найти выход из этой острой ситуации, чтобы восстановить еще и физические силы. Или же встретиться лицом к лицу с хозяином синдиката в цепях, но даже в этом случае обязательно выяснить, чего же он так хочет от меня. Какой он. И понадеяться, что все не закончится, не успев начаться. Однако по пробуждении я обнаружил себя не там, где ожидал. Не с той скованностью в движениях, с которой утонул в страхах и воспоминаниях. И не с той болью во всем теле, которую заполучил от Тьмы. Не хотелось даже ни пить, ни есть. «Только не говорите мне, что это другой кошмар. Что они никогда не кончатся». Нет, странная боль в глубине горла и ощущение вздымающейся в такт дыханию груди говорили об обратном. Их убеждения подтвердили и глаза, первым делом осмотревшие даже не новое помещение, а мое обнаженное до пояса тело. Раны были исцелены. Синяки, побои, царапины — все это исчезло, словно и не наносилось вовсе. Словно то избиение на корабле тоже было неприятной частью кошмара, а я и не заметил, что сплю. И даже ногти на левой руке уже находились на привычном месте, обрамляясь всего лишь какими-то жалкими покраснениями. Сев на кровати с плывучей легкостью, я тут же ощутил неведомую близость к способности летать. Добиваться целей по щелчку пальцев. Уничтожать любого по силе и численности врага. Давно я так не высыпался и не восстанавливался. «Так что же это может быть? Больно уж реалистично для продолжения сна. Как я вообще могу вставать сейчас без разящего смрада от собственного тела и отвратительного лязга цепей после всего произошедшего?» — Уже проснулся… — раздался тот самый мелодичный голос, который я не слышал с самого засыпания на уединенной даче первых солдат Тьмы. И хоть он показался каким-то далеко уж не веселым, будто она спорила на то, что я не очнусь еще несколько дней, я во всю ширь растянул уголки рта и обнажил оба ряда зубов. Реальность встретила меня с теплейшими объятиями. Словно в награду за то, что я успешно прошел через то дерьмо во сне. Теперь все стало ясно. Даже учитывая, что у меня накопилась целая сотня вопросов. Она стояла со скрещенным руками и отвернутым от меня в сторону двери лицом все в том же боевом наряде, в котором билась со мной плечом к плечу против Скорпионов. Коричневый жилет с увешанным кинжалами поясом, покрытый изумрудным плащом с откинутым на спину капюшоном, освещался лучами солнца с небольшого окна в стене. Хоть этой сияющей великолепием принцессе и не нужно было никакое дополнительное освещение. — Рейн… Я… что тут сказать, — чуть ли не взлетев с кровати, я сделал шаг к опирающейся на стену возле двери девушке. Но тут же остановился, ведь не знал еще и что мне можно делать. Что будет нормальным, учитывая наше насыщенное приключениями, но все же кратковременное и неполноценное знакомство. Самозапреты? Да ладно. Уже проходили. И даже только что закрепили урок и заново прошли экзамен, на минуточку. Ноги дошли путь через невидимый барьер, построенный и разрушенный за две секунды моим собственным разумом. Я попросту перестал думать внутри себя, и направил все наружу. Действовал тем образом, что я лично хотел, а не что мне диктовало окружение. Вытянул руки и крепко обнял неподражаемую спасительницу, тут же вдохнув ее пьянящий цветочный запах через весь объем легких. Заклинательница природы буквально превратилась в дерево на несколько мгновений. Но затем решила ответить, осторожно похлопав по моему предплечью, устроившемуся у нее под шеей. И вряд ли виной этой пассивности, как и грустному голосу послужило охладевшее со временем отношение к незнакомцу. Она ведь не забыла меня и дважды вернулась, чтобы спасти из лап фиолетовой смерти. Что-то здесь было другое. Точно не оставшаяся оккупация врагами — я мог прекрасно видеть и чувствовать одинокую зиму за дальним окном. — Что не так? — я опустил левую ладонь с исцеленными ногтями Рейн на плечо. Посмотрев в одну точку на полу еще пару мгновений, она вздохнула и наконец развернулась ко мне полностью. Мой дух тут же захватило и на время унесло куда-то прочь. Рот непроизвольно приоткрылся, а внутренние уголки поднятых домиком бровей чуть ли не соприкоснулись. Видеть подобное на Рейн было сродни зрелищу посиневшего тела Нэйди, одиноко спящей вечным сном у пруда. Но еще тягостнее было смотреть на ее растерянность. Последнюю эмоцию, что могла нарисоваться на лице той уверенной, любопытной и забавной девушки двухнедельной давности. — Не надо меня жалеть, прошу… — прервала она меня, едва я вдохнул, чтобы сказать хоть что-то. — Давай просто не обращать на это внимание. Сделаешь это ради меня? Закрывать глаза на собственные проблемы было не самым лучшим решением. Оно съест ее изнутри и вырвется наружу в один день. Но как передать это опытное знание Рейн, если она не хочет даже говорить об этом? — Я должен тебе как минимум две жизни. И много чего другого. Конечно сделаю, — проговорил я искренно-бережным голосом, какой не использовал уже очень давно. — Позволь лишь пообещать, что больше я не позволю нам разойтись одинокими путями. Они показали себя крайне опасными в эти времена. — Это уж точно, — едва она высказала столь неожиданное согласие, как за дверью послышался какой-то шум и приглушенные голоса. Спасительница насторожилась и поднесла указательный палец к своим губам. Еще немного, и их почти не постигла бы участь несчастной щеки. Спустя несколько секунд она прошептала: — Я не смогла унести тебя далеко. Пришлось остановиться в одном из прибежищ Химер в окрестностях города. О хозяевах еще не успела позаботиться. Это они там, на первом этаже, вернулись с очередного процесса разложения легких. Даже еще не знаю, сколько их там. — Тогда я вовремя вернулся, — таким же шепотом проговорил я и улыбнулся. — Пора уже нанести хоть один ответный удар. Рейн кивнула и указала взглядом на стол в конце комнаты, после чего вновь приложила ухо к двери. Я поднял одну бровь и опустил другую, не сразу поняв, что она имела в виду, как вдруг заметил то, что воодушевило меня еще больше. Бесшумными скачками я достиг стола и с неподдельно-радостным лицом стал осматривать лежащее на нем. Аккуратно разложенные на темно-бордовой накидке пластины кольчужно-кожаной брони. И даже продуманно прикрепленный к большой тазовой части «ядовитый» пояс, в котором покоились наполненные весьма полезным содержимым ампулы. Завершал все забитый под завязку колчан. Не хватало одной лишь убийственной малышки. Соорудить новую будет непросто, да и уже некогда… Но похоже у меня уже нашлась другая, куда более эффективная и драгоценная. Хотя мои дурацкие возможные опасения, томящиеся где-то в глубине сознания, еще могут реализоваться. Все ужасное еще может проявиться в ней, я ведь почти не знаю эту госпожу. Вдруг за каждое мое спасение ей платил крупную сумму мой отец, который, оказывается, невидимо заботился обо мне все это время? Вдруг у нее есть множество парней, которых она еще не упоминала? И всякое в подобном роде. Пока не доказано обратное, все эти возможности отвергать было нельзя. Тем более, как уже можно смело сказать, в военное время. Я одарил напарницу тяжелым взглядом, представляя, как скальпирую ее. — И когда мне уже представится шанс отплатить тебе за все… — Надеюсь, не представится. Не хочу попадать в те же заморочки, что и ты. — Да уж. Похоже, в нынешние времена куда ни плюнь — попадешь в моего врага. — А ты хотел другого результата после всего содеянного? Я ведь предупреждала тебя. «Нет, я просто люблю делать то, что мне скажут, только ровно наоборот. Думаю, большому числу людей это уже известно, так что возможно и тебе тоже». — Даже не представляешь насколько другого… Все еще в ожидании. Необходимо было срочно отстраниться от тянущих меня из хорошего настроения мыслей. Поэтому я продолжил теплую встречу со старыми и верными, хоть и неодушевленными знакомыми. Обмундирование оказалось плотно закреплено в рекордное время. Глубоко вздохнув и ударив кулаком о ладонь перед грудью, я морально приготовился к новым, незабываемым событиям, которые скоро непременно произойдут. — А если серьезно, то почему ты здесь? Спасаешь мою прикованную задницу во второй раз подряд, — наконец задал я ей хоть один из самых важных вопросов, пока подносил уже и свое ухо к двери. Но в ответ пока что получил лишь проявление похвальной концентрации спутницы, совсем как перед боем с Драугом: — Давай сначала разберемся с соседями, а поговорим после. Без шепота. Улыбчиво кивнув, я присел на колено и осторожно начал открывать дверь, приподнимая ее пальцами у основания, чтобы не скрипела. Рейн тем временем выглядывала во все более расширяющийся проход. Уже через три секунды переполненная опытом подобных проделок девушка дважды легонько хлопнула ладонью прямо мне по волосам, и я с такой же минимальной скоростью сдвинул дверь в исходную позицию. Затем вопросительно уставился на нее из того же положения полусидя. Подняв два пальца, Рейн тут же вскинула руки и начала плавно водить ими по бокам от себя, будто бы махая воображаемыми крыльями. Подняв спустя несколько мгновений уже один палец. Она на секунду задумалась, огляделась, показала одной рукой на синюю простыню моей кровати, стоящей между еще двух, а другой в то же время на мою красную накидку, и плавно соединила руки в воздухе. — По-моему, нам никто не запрещал шептать дальше, — чуть ли не смеясь ее внезапной игре, тихо произнес я, на что получил невинное пожимание плечами. — Да ладно, я все понял. Две Химеры и один фиолетовый. Есть план действий? — Я тебя спасла, чтобы ты мне такие вопросы задавал? — долгожданная легкая улыбка наконец засветилась на ее лице. Даже после произошедшего с ней горя для меня оно и на каплю не стало менее симпатичным. — Давай, наноси свой ответный удар. Все трое пируют за столом посреди нижней комнаты. Лестница начинается через метр слева от нашей двери, но от прыжка ничего себе не повредишь. «Интересно. Еще один признак настоящего человека, считая эти разговоры в деревянной хижине и шутки тут и там. А не просто машина для убийства и выполнения задач, которая, скорее всего, не позволит себе ничего подобного в свободное от работы время».