Как и я, Дилан сутулился. Я записала его имя, взяла полотенце для посуды и последовала за Хлоей. – Мне нужна дыба, – сказала я, вытирая чашку, – чтобы растягивать парней. Как те, что использовались в Средние века. – Мне казалось, их использовали для пыток, а не для исправления осанки. – В любом случае они бы удлинились. После того как мы убрали посуду и снова сели на мою кровать, я спросила: – Ты можешь вспомнить кого-нибудь еще? – Это скучно, – пожаловалась Хлоя. – Да, я знаю. Но это надо сделать, подруга. Я должна выиграть это пари. Мне нужны деньги. Они на самом деле мне не помешали бы. Но я также чувствовала заманчивость – чуть больше, чем легкую – идеи, что стану ходить на свидания с высоким парнем, танцевать с кем-то настолько высоким, что моя голова будет лежать у него на груди или плече, вместо того чтобы его голова болталась где-то на уровне моей груди. В диаграмме Венна[32] по свиданиям пересечение кругов «Что привлекает парней в девушках» и «Что привлекает меня в парнях» оказалось совсем крошечным, и потому мой опыт свиданий основательно ограничен. Я вообще ходила на свидания лишь с четырьмя парнями, и ни один из них не был таким же высоким, как и я. Я впервые поцеловалась в десятом классе. Карлос еле доставал макушкой мне до ключиц, поэтому нам пришлось сесть, чтобы удобнее целоваться. Но даже сидя мне пришлось наклоняться вперед. Медленные танцы с ним казались мучением, а когда он зарылся лицом между моих грудей и начал громко тарахтеть, все выдуманное мной влечение к нему моментально сошло на нет. Дольше остальных продлились мои последние отношения – если их вообще можно так назвать – с Уэйном, высоким почти настолько, чтобы смотреть мне прямо в глаза. У нас было целых пять свиданий, на трех из которых мы играли в World of Warcraft[33] в подвале его дома. Два других прошли на домашних вечеринках, где он большую часть вечера танцевал с другими (низкорослыми) девушками. С тех пор у меня больше не было свиданий, и я никогда не встречалась с парнем выше себя. Так что, если бы я смогла преодолеть собственную неуверенность, пари могло бы даже стать забавным. Стук в дверь выдернул меня из моих фантазий. – Девочки, привет! – донесся голос мамы из-за двери. – Хлоя, это ты? – Да, миссис Лэйн! В дверь снова тихо постучали: – Можно мне войти? Я вздохнула и пошла открывать. Мама вошла, прижимая к груди бирюзовую плюшевую игрушку. Глядя на нее в моей комнате, я ощущала привычный спазм раздражения. Ее подстриженные самостоятельно волосы, уже с сединой на висках, нуждались в мытье. А ее помада, похоже, в спешке нанесенная в честь присутствия Хлои, уже растекалась по складкам возле рта. Маме было еще только сорок с лишним – почти на десяток лет меньше, чем матери Хлои, но она выглядела намного старше. – Да? – спросила я. – Что тебе нужно? Хлоя бросила на меня взгляд, отчетливо говорящий, что она считала мое поведение грубым. – Я хотела поздороваться с Хлоей, Пейтон. Это разрешено? – Как у вас дела, миссис Лэйн? – Очень хорошо. Очень-очень хорошо, спасибо, что спросила. Смотри, что я сегодня нашла, – она помахала мне мягкой игрушкой. – Помнишь его? Это тот милый монстр, которому не нравилось пугать детей, из того фильма. Как его звали? – Салли, из «Корпорации монстров», – ответила Хлоя. – Я обожала этот фильм. – Да, верно! – со счастливой улыбкой сказала мама, усаживая игрушку на комод. – Пейтон называла его монстр Солли. Это была ее игрушка, до того как… – Она мне не нужна, – быстро ответила я. – Не нужна? – переспросила мать, словно я только что отказалась от первого приза в государственной лотерее. – Но почему? – Мам, просто посмотри на нее, – у монстра остался один глаз, мех истерся и засалился, а одна лапа безвольно свисала, потому что из нее высыпался наполнитель. – И еще: мне уже семнадцать, я не ребенок. Я не собиралась обижать маму, но моих слов хватило, чтобы она поджала губы, а ее глаза наполнились слезами. Хватило, чтобы я почувствовала себя виноватой и сказала помягче: – Но спасибо, что подумала обо мне. – Я берегла его все эти годы. Я думала, ты захочешь вернуть его себе – это так сентиментально. – Я не сентиментальна. Ты это знаешь. – Он бы так прелестно смотрелся тут, – она подвинула мягкую игрушку к центру комода. – Привнес бы сюда немного жизни, видишь? Твоя комната такая пустая, такая стерильная. – Она не пустая. И не стерильная. Она чистая. Я обожала свою комнату. Она была моим личным пространством, где я могла расслабиться и быть собой. Я держала ее в чистоте и порядке – в немного маниакальной манере, как считала Хлоя, что я страдаю обсессивно-компульсивным расстройством в легкой форме. Я любила простоту в обстановке: постельное белье серо-голубого цвета, такие же занавески, одна большая подушка из фиолетового вельвета в изголовье. На стенах – ни постеров, ни фотографий, и я старалась не загромождать горизонтальные поверхности. Здесь не бывало бардака, типичного для комнаты среднестатистического одичавшего подростка, и, полагаю, моей маме она казалась довольно спартанской. Но комната была моим приютом и убежищем. – А что ты шьешь? – спросила мать, разглядывая лужицу небесно-голубого шифона у «Зингера». – Пытаюсь сделать шарф, – «пытаюсь» было тут ключевым словом. Прижимная лапка и игла по-прежнему заедали, оставляя огромные узлы из нитей на легкой ткани. – Я умела шить, когда была юной, и могла бы помочь тебе. – Нет, спасибо, я разберусь. – Я могла бы купить тебе какую-нибудь ткань, – продолжила мать, в то время как Хлоя напряженно переводила взгляд с одной из нас на другую. – Не надо, спасибо. – Моя мать уже потратила на онлайн-покупки больше, чем мы могли себе позволить. – Я нашла отличный сайт, он называется «Шьем Счастливо» – отличное название, правда? И у них там огромная распродажа, так что… – Нет. И сразу же на ее лице снова появилась обида. – Я хочу сама выбирать узоры и цвета, и недалеко от нас есть замечательный магазинчик, где продаются остатки и обрезки тканей. Она наморщила нос: – Остатки и обрезки – ничего хорошего. – Они отличные. И дешевые. – Ладно, девочки, не буду мешать вам заниматься тем, что вы делали до моего прихода. До свиданья, Хлоя. – Мать закрыла за собой дверь. – Ты забыла своего монстра, – крикнула я ей вслед, но она не вернулась. – И вот так каждый раз! – Я схватила игрушку и швырнула ее в мусорное ведро, а потом повернула ключ в замке. – Она просто старалась быть доброй, – упрекнула меня Хлоя. – Может, тебе стоило бы проявлять к ней больше терпения? – Давай ты попробуешь пожить тут, и мы посмотрим, насколько ты будешь терпелива, – фыркнула я. – Можем мы теперь вернуться к списку высоких парней? – Оставлю его на тебя, мне пора идти, папа собрался пожарить курицу на ужин. Когда она исчезла за подоконником, я свернула лестницу в рулон и уложила на место позади занавесок, а потом с грустью уставилась на список. Я порисовала закорючки на полях, ломая голову над именами, но смогла вспомнить лишь еще одно. Мой взгляд упал на альбом для набросков, и вскоре я уже вырезала юбку из фантика, а после наклеила ее на эскиз, продолжая размышлять о высоких парнях и стараясь пореже возвращаться мыслями к одному из них. Я свернула квадратик синей фольги в виде шарфа и приложила его к нарисованной девушке так, словно он развевался позади нее из-за сильного встречного ветра. Завтра, если все пойдет хорошо, к этому времени у меня будет назначено первое свидание с высоким парнем. Я начну с Крошки Тима. Мы вместе ходили на занятия по всемирной истории, и иногда я разрешала ему списывать свою домашнюю работу, так что мы по крайней мере знали имена друг друга. Я почти ничего не знала о нем, кроме того, что у него была репутация курильщика травки и раздолбая. Он никогда не вызывался отвечать, а когда его спрашивали на уроках, он давал тупейшие ответы. Но, возможно, он просто острил – откуда мне было знать, как быть крутым? 8 Список высоких парней: 1. Джей Янг 2. Тим Андерсон 3. Марк Родригез 4. Дилан Джонс На следующий день за ланчем я не смогла ничего съесть, чем вызвала недоверие во взгляде Хлои. Голодание было не в моем характере. Но в этот момент мысли о еде вызывали у меня приступ тошноты.