Она бросилась вперед, едва Матильда пересекла край того времени, и крепко прижалась к ней. Расплакалась. Так страшно было снова расставаться, так страшно было остаться тут совсем одной! – Ты не передумала идти с нами? – Димка тронул ее за плечо. – Мыши как-то справлялись раньше и сейчас справятся. – Нет. – Тедди шмыгнула носом и выпрямилась. – Я им нужна. Идите. Я разберусь со всем и вернусь. – До конца каникул успеешь? – Тедди видела, как Димка смотрел на мать. Словно спрашивал на что-то разрешения. Хотя и без того понятно на что. – Не надо, Дим, я успею к школе, – соврала она. – Только тебе придется и на меня учебники взять. И карандаши с ручками купить. Димка улыбнулся. Неужели и правда поверил? – И пенал меховой, как у Светы? – спросил он. Тедди с трудом вспомнила, о чем идет речь. Школа и город были такими далекими! Точно же, Светка Васнецова хвасталась новомодным пеналом, словно связанным из ниток «травка», с трогательно торчащими во все стороны ниточками, будто шерсть. И Тедди тоже захотела такой, но перед каникулами покупать не стала. – Да, только мне синий, – улыбнулась и она. Этот бессмысленный разговор сильно поднял ей настроение, и она уже совсем весело произнесла: – Ладно, давайте. Скоро увидимся. Пока, Тинатин! И она шутливо толкнула смущенную девочку. И ахнула, когда та упала по-настоящему. Только толчок Тедди был ни при чем. Напротив, благодаря ему камень попал Тине в плечо, а не в голову. Тедди обернулась и замерла. Прощаясь, они промедлили и не заметили, как из своего времени за Димкой, Тиной и особо приметной даже в человеческом обличье Матильдой пришли люди. И настроены они были решительно. Хорошо еще, что серьезного оружия Тедди у них не видела. Хотя вилы и те выглядели очень острыми и опасными. – Ложись! – Василий толкнул Тедди, которая упала рядом с Тинатин. – Мужики, вы чего? Пусть чужаки уходят! Крестьяне… да разве были эти люди крестьянами, что Тедди себе навоображала! Чуть замедлились, зашептались, но не остановились. И некоторые вилы опустили лишь для того, чтобы направить на Матильду. – Бегите! – прошептала Тедди, не давая Матильде превратиться прямо здесь. – Бегите скорее! Привлекла ли она Голос, Тедди даже не поняла, но Матильда послушалась. Наклонилась над Тиной, хрупкая с виду, она легко подняла пухленькую девчушку с земли и потащила за собой. – Дима! – крикнула только. А Димка замешкался, не зная, надо ли бежать или помочь так и не поднявшейся с земли Тедди. И тогда Тедди вскочила, крепко сжав зубы, чтобы не показать, как ей больно, – при падении она ударила ногу о торчащий из земли корень. – Беги, мы справимся! – крикнула она и развернулась к людям. – Опустите орудия! – потребовала она Голосом, радуясь, что в этот раз сумеет воздействовать только на людей – ее подданные не использовали ничего, кроме своих лап и зубов. – Немедленно! Люди пытались сопротивляться, но первые уже побросали вилы и камни, и Тедди смотрела на них не отрываясь, поэтому крик Нинки застал ее врасплох. – Королева! – Нинка повалила ее, словно у Тедди мало было ссадин после предыдущего падения. Но вовремя. Над головой щелкнули когти и злобно заухала летунья, которую Тедди видела напавшей на Сола. Летунья развернулась и снова полетела на нее, выставив вперед лапы с крючковатыми острыми когтями, но врасплох уже застать не могла. Тедди окружили мыши, которых привела Нинка, а Василий поднял с земли вилы и поставил остриями вверх прямо над головой Тедди. Оставалось лишь радоваться, что злобная птица не рванулась на эти зубья, а взлетела выше. Но вдруг Тедди услышала крик Матильды и вскочила на ноги. Матильда стояла у Прохода, в который успела втолкнуть Тину, и с ужасом смотрела на то, как люди – и когда они успели обойти Тедди и ее мышей? – волокут в сторону людского мира Димку, с плеча которого стекает кровь, а рубашка разодрана птичьими когтями. – Уходите, я помогу! – крикнула Тедди Матильде и бросилась за братом. Люди уже исчезали в своем времени, а она не успевала догнать их, и оставалось лишь использовать Голос. – Дима, ты мышиный принц! Ты мышь, ты мой брат! – крикнула она, вложив весь страх и боль в этот крик. Не помогло. – Он сам не верит, – всхлипнула Нинка и вдруг сама крикнула: – Ты наш принц! – Ты мышиный принц! – подхватил толстый Микаэль и оглянулся на Тедди: мол, молодец я? Но Тедди было не до Микаэля, она пыталась добраться до брата. – Ненаследный принц Димка! – хором выдали новоприбывшие, которые не знали, как иначе может звучать имя. Люди исчезли за границами своего времени, и Тедди оглянулась, убедившись в том, что Матильда успела уйти за Тиной и не видела, что Тедди упустила брата. Что с ним хотели сделать люди, зачем они его уволокли? Это неважно, Тедди видела, что брат ранен, и была в ужасе от этого. – Нет, королева, вам нельзя бояться! – запищала Нинка. Но Тедди ее не слышала. И не слышала, как спрашивает Василий, почему королеве нельзя бояться. А вот ответ Нинки коснулся ее сознания: – Королевский страх всегда-всегда превращается в гнев! Что же. И тут Нинка была права. Тедди казалось, что весь мир вокруг потемнел, но темно было только перед ее глазами. Мыши поспешно залегли на землю, превращаясь в еле дышащий серый ковер, не успевшие уйти прочь люди попадали ничком, но не повторяя за мышами, а от боли. А с неба начали сыпаться летуны. Похоже, их тут было больше, чем Тедди успела увидеть, что же, так им и надо. Ей не нравился этот мир, она не выбирала жить в нем, как не выбирал Димка, который вообще пострадал ни за что. И если он не может выбраться из этой долины, то долина станет таким местом, что все пожалеют, что живут тут. – А если ее палкой сбить, она потеряет концентрацию? – услышала Тедди Василия, но, повернувшись, не увидела: мыши повалили героического дурака на землю и скрыли своими серыми спинами. Тедди поняла, что снова висит в воздухе, но сейчас это было нормально. Она всемогущая и очень, очень злая. Высушить болото старой пернатой ведьмы? Уничтожить всех летунов, заставить всех людей застыть на местах? Она может и это. – Ты там как, с ума сошла совсем или что-то осталось? – Этот слабый голос был знаком королеве Теодоре. Она медленно повернулась. Мышь. Не ползком, а идущий на двух лапах, то и дело останавливающийся, чтобы слизнуть кровь с плеча. – Серьезно, прекращай всех кошмарить, ты же не злобная королева из сказки… А, не, ты вполне можешь ею быть. – Он наконец устал и присел на поваленное дерево. – Но давай не будешь, а? – Димка? – Зрение снова вернулось, и краски вокруг вернулись вместе с ним. – Димка! Ноги Тедди мягко коснулись земли, и она бросилась к брату. – Ты здесь, ты живой! – Живой, конечно. – Димка тоже обнял ее и наморщил длинный серый нос. – Я просто не сразу сумел поверить… в то, что ты кричала. Но я смог и очутился в другом времени, но в том же месте, а утащить меня успели все-таки. Так что пока сюда добрался… А тут ты все крушишь! – Ну а как иначе!.. – Тедди вздохнула. – Ладно, давай прощаться снова. Я провожу тебя до самого Прохода, чтоб ты точно сумел выйти. Непонятно, чего они все разом налетели. Ладно люди, они шли за вами, но летуны… Тедди показалось, что Димка что-то знает, он так стыдливо отвел взгляд, но спросить его она не успела. Его глаза словно остекленели, и смотрел он куда-то за спину Тедди. Тедди оглянулась и в ужасе закрыла рот руками. Глава двадцатая, в которой мир снова становится общим, а Проход навсегда потерянным Тедди еще только осознавала, что видит, а мимо нее огромными скачками пронесся Василий, размахивающий ведром, с которым он не расставался с того момента, как вода помогла успокоить Тедди. Он и сейчас, когда она разъярилась на летунов, порывался облить ее снова, но мыши удержали. Со встопорщенной бородой, красным от ярости лицом и ведром, из которого расплескивалась вода, он смотрелся забавно, но смеяться не хотелось. Просто Тедди понимала, что он чувствует. И они с Димкой чувствовали себя так же. Ведь Егорыч – и принесла нелегкая сюда этого старосту, а Тедди была уверена, что это его идея, – на их глазах заканчивал перекапывать тяжелую землю. Грядка растекалась, хлюпала и не годилась даже для того, чтобы посадить что-то неприхотливое вроде тех кабачков, что росли там, где их ткнули в землю. Но все-таки это была грядка. Человеческая грядка, расположенная ровно на том месте, где раньше был Проход в мир. В их с Димкой мир! Теперь Переход был потерян навсегда, если только не откатить время так же, как удалось сделать с Проходом в мышиный мир. Но Тедди не успела. Просто это был не только ее и Димкин мир. Это теперь был и мир, где навсегда осталась семья Василия. Трах! – И ведро, из которого вода хлынула водопадом, опустилось на голову Егорыча. Рык ошалевшего от нападения старосты был заглушен металлическим ободом на его голове, и потерявшийся в пространстве Егорыч сделал несколько шагов по вскопанной земле и растянулся в грязи. Из скрытого ведром носа на землю хлынула кровь. Лучший способ закрыть любой Переход в любой из миров – человеческая кровь. Это теперь Тедди не изменить – силенок не хватит. Откуда она это знала, она не понимала. Знала – и все. Тем временем Василий побелевшими от ярости глазами оглядел столпившихся односельчан. – Кто… кто это придумал? – прохрипел он. Тедди запоздало испугалась. Привыкшая к спокойному и насмешливому Василию, так и не сумевшая принять то, что он «родная кровь», она только сейчас поняла, что он не менее опасен, чем Алисо. Мышиная кровь казалась гуще человеческой, и, может, в Василии ее была всего-то капелька, но этого оказалось достаточно. Голос не прорезался, и это спасло сейчас этих людей. Тедди не сомневалась, что он бы убил сейчас всех их одним лишь словом. – Кто? – повторил Василий и, наклонившись, сдавил многострадальное ведро ладонями так, что оно почти походило на серую лепешку. Хорошо еще, что головы старосты в ведре уже не было! – Кто лишил меня семьи? – Так птицы же! – прошамкал какой-то старикан. – Это они придумали, а нас обманули, что мы так сумеем время соединить! Василий замахнулся и метнул в говорившего смятое ведро. Старик неожиданно ловко увернулся, да еще и наконец очнувшийся Димка повис на руке Василия. – Так ничего не исправить, – зашептал он. – Успокойся, Василий. Мы найдем путь к родным. Я обещаю! Василий устало опустился на грязь, словно ярость вышла из него, оставив пустоту, и он сейчас походил лишь на тень самого себя. – Вы-то найдете, – горестно произнес он. – Не сомневаюсь. А я? Я? Тедди никогда раньше не видела, как взрослые мужчины плачут. Рядом с ней всю ее жизнь был только папа, а Алисо никогда не плакал. И сейчас ей было не по себе.