— Отвали от меня! — отбиваюсь от настойчивых рук мужа. Очередная схватка заставляет меня застонать и схватиться за каменный живот. Что ж так больно-то! Мамочки… — Мадам, давайте эпидуральную анестезию… — снова ласково предлагает доктор. — Вы тоже! — тыкаю в неё пальцем. — Отвалите! Понятно?! Я, как перпетуум-мобиле, бегаю вокруг родильного стола. Вот легче мне так. Дьявол! Восьмой час после первой схватки. Сколько ещё-то? — Моро! — рявкаю, когда могу вдохнуть. — Да, милая?! — тут же рядом появляется муж. Хватаю его за грудки и притягиваю к себе. — В следующий раз ты идёшь рожать! Понял?! — Без проблем, мон шер. Договорились! Отталкиваю его и продолжаю свой забег. Вдруг ощущаю, всё… Схваток нет. Меня быстренько укладывают на стол. — Сейчас, мадам Моро, аккуратненько тужимся… Чего? Аккуратненько? Моро становится за моей головой. Протягивает над моими плечами руки. Цепляюсь за них. — По-оехали, мадам… аккуратненько… Наш сын был очень недоволен и заявил об этом очень громко. Маленькое голое тельце укладывают мне на живот. Тут же к нему тянется мужская ладонь и ложится на мокрую головёнку. Для нас обоих — это как дотронуться к чуду. Проходит совсем немного времени, и Моро уже с одетым в крохотные ползунки сыном на руках, улыбаясь, как блаженный, ходит по палате. — Агата… — М?.. — я так устала, что мне даже языком ворочать не хочется. Только улыбаться, глядя на мужа с сыном на руках и благодарить про себя одного талантливого молодого хирурга, подарившего мне это счастье — стать мамой. Будь счастлив, Глеб Игоревич Грач! — Он так на меня похож… Спасибо! Люблю тебя… — Виктор Луи наклоняется и касается моих губ. Наши нежности прерывает открывшаяся дверь. С огромным букетом руках в палату входят родители Моро. Господи, что тут началось… ***** Ещё два года спустя — Милая, давай за дочкой сходим? — Моро зацеловывает меня, нагло ёрзая пахом между моих, широко раскинутых ног. — Ты обещал, что в следующий раз — ты. — закидываю руки за шею мужа. — М-ммм, боюсь, я не так тонко устроен… — Моро медленно входит в меня. — Мы с Николя решили, что нам нужна сестричка. Ну, заешь, все эти платьишки, заколочки, косички… очень хочется… Моро подал бёдра назад и снова медленно пошёл вперёд, рвано выдохнул. — Чёрт! Ты даже после родов осталась такой узенькой… Он ложится на меня всем весом, целует глаза, нос, щёки, губы. — Сдавайся, мамочка… мы с Николя очень обаятельные мужчины. Мы умеем уговаривать… Улыбаюсь. Как тут отказать? Притворно вздыхаю. — Ты мне руки выкручиваешь… — Ты уверена, что руки? — Моро снова подаётся вперёд. — Пошляк… Мне закрывают рот поцелуем. — Люблю тебя… — И я тебя… Мы успеваем отдышаться, когда Жасмин тихо стучит в дверь. С нашим маленьким сыном, похожим, как две капли воды, на Виктора Луи, Жасмин с улыбкой во все тридцать два вплывает в нашу спальню. — Мадам, месье, мы с маленьким господином приглашаем вас к завтраку. Моя семья… Моя долгожданная, любимая, самая замечательная семья… Очень надеюсь, что совсем скоро она станет ещё больше. Муж ещё не знает, но я уже бросила пить таблетки. Осталось только чуточку постараться, захотеть и сделать, и тогда я опять заберусь любимому мужу на колени, шепну на ухо: «Закрой глаза! Тебе понравится…» и сообщу самую главную новость… может даже, ещё не один раз… Эпилог 2 Моро Моя жена спит, уставшая после родов, а я не могу спустить с рук крохотное тёплое тельце нашего ребёнка. Сын… Просто охренеть… у меня есть сын. Он смешно морщится и чмокает крохотными губами. Удивительная штука — жизнь… Я с точностью до мелочей помню тот первый раз, когда увидел её. В зал ресторана вошла девушка, одетая, как дорогая шлюха. Только вот эскортницей она не была. Она встретилась со мной взглядом и тут же опустила глаза. Опытная уже поняла бы мою заинтересованность, и в свою очередь проявила бы интерес. Я ещё сомневался, когда в зал вошла одна из постоянных девочек. И я встал… Это была чудесная ночь. Правда, я привык к опытным жрицам любви. Эту же мне самому приходилось шевелить. И тем не менее, кроме великолепного тела, что-то в ней было. Я остался доволен. Оплатил довольно щедро и забыл. Каково же было моё удивление, когда я увидел её в каталоге Марго… Мимо нельзя было пройти. Фотограф сделал из неё такой десерт… И я стал постоянным клиентом. Я привык менять девочек. Однообразие — не моё. Но на Лее залип. И я точно знал, что нравлюсь ей. Девочки из элита всегда должны соответствовать высоким требованиям клиента. И Лея соответствовала. Но, кроме соответствия, в ней была природная интеллигентность. Та, которой нельзя научить. Она даётся природой от рождения. Именно поэтому я выбрал её для поездки в Токио. Было забавно наблюдать, как она трепыхается, отказываясь ехать. Деньги решают всё. Я предложил баснословную сумму и с удовольствием наблюдал, как тает её сопротивление. Все они такие — девочки Марго. Лишь бы поломаться. Лея — не первая эскортница, с которой я ездил в командировки. Но она первая, которая реально решила часть вопросов из-за отношения к ней японца. С ними всегда трудно. Они — себе на уме. Терпеть не могу работать с японцами. Но именно мне самому приходится ездить к ним на переговоры. Этикет, мать их. Уважение. У меня чуть глаз не выпал, когда Цутому пригласил нас на обед к себе домой. Я знаю эту фишку — японцы могут пригласить вас, но это вовсе не означает, что последует уточнение времени обеда. То есть, простая вежливость. С Агатой всё было по-другому. И она была в Японии другой. Здесь она была настоящей. Окончательно моё представление о ней сломалось, когда её тонкие пальчики коснулись инкунабулы Цутому. У меня яйца поджались. Если бы она налажала, я мог бы забыть о выгодных условиях. Она не налажала. Как девочка с академическими знаниями попала в проститутки? Болтать по верхам о чём угодно они обязаны уметь. Но такие глубокие знания, которые смогли удовлетворить Цутому?.. Я впервые подумал, что ничего не знаю о ней. Сам не понял, когда стал рассматривать её не как эскортницу, а как свою девушку. Тот секс после ресторана… это было супер! Одно дело, когда дама играет в желание, потому что должна отработать деньги, и совсем другое, когда сама реально хочет тебя. В глазах Агаты я читал неподдельную страсть. Поэтому и наказал её, когда она кокетничала с Полем. Сорвался и наказал так, как привык. Как может наказать мужчина женщину. Мне было не до её рыданий. Злость застилала глаза. Я даже и не видел её потёкшую тушь и распухшие губы. Плевать! Когда мне было дело до чувств каких-то проституток? Сегодня — одна, завтра — другая. Мне даже было интересно, что Агата будет делать после… Она просто исчезла из номера. Молча, ушла. Из спальни я слышал тихий звук закрывшегося замка. Пошёл за нею чисто из любопытства. Куда она могла деться от меня в Японии? Она ж, как слепой котёнок. В отеле ночью пойти, в общем-то некуда, кроме как в бассейн. Всё закрыто. Она лежала на дне под толщей воды, подсвеченной голубыми софитами. Какое-то завораживающее и жуткое зрелище. Русалка… Я ждал, когда она вынырнет, а она не выныривала… Сказать, что испугался — ничего не сказать. Она ломала все каноны. Проститутка должна быть готова ко всему. К любым прихотям и закидонам клиента. Потому что мы платим. И начхать на их нежелания. Агата не была готова. Эта её хрупкость и необыкновенная нежность… Впервые чувствовал себя мудаком. Она спала, а я рассматривал её в неверных отсветах с улицы. Как она попала в проститутки? Этот вопрос почему-то начал меня настойчиво беспокоить. Я впервые захотел знать, что случилось. Да и вообще, кто она? Я выслал её данные детективу. К моменту, когда мы летели обратно, уже знал, что произошло. Мне бросили даже материалы её дела. Деньги в любой стране решают очень многое. Всё было шито белыми нитками. Я читал отчёт детектива и понимал, Агату реально загнали в угол. Ей перекрыли кислород. Её уход в проститутки — не желание заработать денег или найти богатого спонсора. Она бежала. И я решился. Наверное, именно поэтому её отказ уйти от Марго ко мне был сродни удару под дых. Мне хотелось её придушить. Маленькая дрянь! Одному моему члену она предпочла тысячи других! Я запретил себе думать о ней. К сожалению, всё-таки душа проститутки… что с неё взять. Но не думать не получалось. Я хотел её рядом. Всю — тело и душу. Понял это, когда оценил фото со дня своего рождения. Я знаю, как действую на женщин. Я могу получить любую, стоит только захотеть. Даже если я буду в самом дешёвом костюме из масс маркета и с не чищенными ногтями. Это тоже даётся от природы. Какой-то животный магнетизм альфа-самца. На свой день рождения я уже рассекал с одной наследницей довольно состоятельного и старинного рода. Она тоже любит развлекаться, как и я. Без комплексов и без проблем. И она похожа на неё. Но я хотел оригинал. Я хотел Агату. В конце концов, она работала проституткой, и я снова полез в каталог девочек Марго. Вот тут меня ждал сюрприз. Леи не было. Я излазил чёртов каталог вдоль и поперёк. Её не было! Мне пришлось трусить Марго, чтобы вызнать, что случилось и куда она делась. Она сбежала. Я хотел знать всё! С этой девочкой всё не так. Она выворачивала мою душу наизнанку, каждый раз удивляя меня. Мой детектив чуть не успел. Я знал, что Агата вернулась в Париж… но вот тут она, словно, в воздухе растворилась. Я ждал, что она снова появится в каталоге. Каждый день, как маньяк, пролистывал каталог Марго от и до. Она пропала. Детектив тоже зашёл в тупик. Но я не отступил. Я знал, рано или поздно, она появится. Мой детектив дежурил у съёмной квартиры Агаты. Однажды оттуда просто вывезли все вещи. Причём, не по адресу, а на свалку. Всё. Владелец сказал, что ему абсолютно не известно, где находится девушка, что жила здесь. Квартиру арендовала фирма. Фирма же заказала вывоз всего, что не принадлежит хозяину. Круг замкнулся. Она исчезла… Оставалось грызть чёртовы ухоженные ногти. Я потерял девушку, которая разбудила в моей душе давно забытые чувства. С этим трудно смириться. И с мыслью о любви, и с мыслью о потере. Три года… Жизнь вошла в своё русло. Я привык жить без неё, хотя мне не хватало нашего неравного противостояния. Меня, уверенного в себе баловня жизни, и девочки, обиженной жизнью. Я лишь надеялся, что она окончательно ушла из проституток, а не перебралась в другую страну, взяв новый псевдоним. Не хотелось, чтобы она закончила свою жизнь в этом дерьме, как малышка Мадлен. Каково же было моё удивление, когда в крохотной пекарне я вдруг встретил девушку, похожую на неё, как две капли воды. Только эта была уверенной в себе, полной достоинства. Как она на меня посмотрела, когда я схватил её за предплечье… Мадам Кэтрин. Я мог поставить на спор всё, что у меня есть — это была Агата. Все мои инстинкты не то, что стойку сделали. Они вопили, что это она. Владелец пекарни не долго сопротивлялся, и я узнал, что полное имя незнакомки — Кэтрин Дюмонтье. Мне не составило труда навести справки. О, да. Это была моя Агата. А Патрик сделал то, на что не решился я.