Отец Рош приходил к нашей матери и сказал ей, что, если Кили придут в церковь, он не откажет им и не прогонит. А отец Джилли просто закроет на это глаза. — Мы ведь можем уже и на мессу ходить,?— сказала я Майклу.?— Так может, и Оуэн тоже… Но Майкл был тверд: обратиться к Оуэну — это все равно что отвернуться от Майры. — Подумай о том, что она, должно быть, пережила ради нас. «Да, но не так много, как тебе кажется»,?— хотелось ответить мне. Навестив Майру через несколько недель после Рождества, я обнаружила, что она вполне устроена, а Джонни Ог стал настоящим любимцем миссис Куни, местной кухарки. Майра даже пошутила насчет отца Джилли: — Он ведь сам из мелкопоместных дворян, Онора. И его задача — строить всех ирландцев — обезьян — в шеренги. Впрочем, как раз мы, Кили, перед ним не спасовали,?— со смехом закончила она. Это не у Майры, а у Майкла мог быть сломлен дух. Его схватка с этой плохой землей была чересчур неравной. Если он не посадит картошку теперь, наш Нокнукурух просто умрет, еще не начав жить по-настоящему. — Тогда давай сядем на Чемпионку и уедем отсюда,?— сказала я ему.?— С тобой я привыкну к дороге в мгновение ока. Но Майкл отвечал, что я просто не представляю, как я буду скучать по папе с мамой, по бабушке и братьям, по заливу Голуэй, наконец. Он так и не сдался. Если Майкл что-то решил, его уже не переубедить. При всей кажущейся добродушной веселости он был удивительным упрямцем. Всю ту весну я слышала с дальнего конца поля звуки его волынки. А иногда он надолго уезжал на Чемпионке, просто катаясь и никуда конкретно не следуя. Однажды мартовской ночью я услышала рядом с нашим домом чьи-то шаги. — Майкл,?— прошептала я,?— проснись. Но он тоже слышал. Встав с постели, Майкл схватил лопату и двинулся к двери. — Это я,?— послышался снаружи незнакомый голос.?— Это я, твой брат Патрик. Майкл выронил лопату и распахнул дверь. Мне лишь осталось в считаные секунды схватить шерстяное одеяло и прикрыть свои полные груди и большой живот. Человек, переступивший наш порог, нагнал на меня немало страха: вытянутое лицо с узким носом, большой рот, пронзительные карие глаза и коротко подстриженные темные волосы. Ростом он был почти с Майкла, но худощавый и поджарый. С собой он принес две бутылки виски, poitín, которые поставил на пол. — Патрик… — Майкл шагнул вперед с протянутыми навстречу ему руками.?— Патрик. Но Патрик молчал и не шевелился. Затем он перевел взгляд с Майкла на меня. Мне хотелось сползти вниз, закрыть лицо и живот одеялом, но я знала, что должна выдержать этот холодный взгляд. Если вы желаете поиграть со мной в свои гляделки, мистер Патрик Келли, я к вашим услугам. Но тут Майкл взял Патрика за плечи: — Ты что, пытаешься напугать мою жену до безумия и этим разбить сердце своему младшему братишке, старый хрен? Патрик рассмеялся. Лед в его глазах треснул, и двое братьев горячо обнялись. — А это Онора, Патрик. Она… — Кили,?— перебил его тот.?— Дочка Джона Джеймса Кили, а мать у нее Мэри Дэнни Уолш. Это семья рыбаков, и это из-за ее сестры вы попали во все эти неприятности. — Моя сестра в этом не виновата,?— начала было я.?— Этот дьявол, местный лендлорд… — Майор Джордж Мерзавец Пайк,?— закончил за меня Патрик,?— и его сынок-военный, Роберт. Мы хорошо знаем их всех. — Мы — это кто? — поинтересовалась я. Майкл рассмеялся. — Тебе лучше ответить, Патрик. Эта женщина просто так не отстанет. Ладно, проходи в дом и расскажи нам, где ты побывал, где живешь, и вообще… — Твоя бабушка должна знать людей, с которыми я сейчас,?— сказал Патрик мне. — Это люди Мартина О’Малли,?— ахнула я. — Заметь, я не называл никаких имен,?— ответил Патрик. Это была крутая компания, многие в розыске. Больше вопросов я не задавала. Майкл принялся излагать все новости за последние девять лет, хотя Патрик практически все знал в деталях. Он слышал и про смерть матери и деда Майкла, и про его изгнание из родной земли, и про потерю кузницы. Он был очень хорошо информирован. И что дальше? — Вставай и оденься, Майкл,?— сказал Патрик Келли.?— Я пришел, чтобы выкопать с тобой картофельные грядки и засеять поля. — Но ведь сейчас ночь,?— удивилась я. — Там светит полная луна,?— ответил Патрик. * * * Они начали прямо той ночью — две двигавшиеся по земле длинные тени в лунном свете, за которыми следовала я. — Пшеницу и ячмень посадим позже. Лучше начать с картошки, чтобы у вас гарантированно было пропитание. Грядки можем расположить на этом высоком холме,?— сказал Патрик. — Я не собирался заходить так далеко,?— возразил Майкл.?— Сюда тяжело подниматься. — Поэтому этой землей и не пользовались — и это хорошо. Я заметил, что на новой почве картошка растет лучше всего. Итак… Патрик широким шагом повел нас с Майклом вверх по крутому склону. На вершине он взял щепотку земли, размял ее пальцами и понюхал. — Картошка — очень щедрое и великодушное растение. Ничего другого на такой земле просто невозможно вырастить. Они начали работать. Руководил Патрик. — Теперь ты,?— сказал он мне.?— Принеси немного щебня. Я не двинулась с места. — Принеси щебня, девочка. Может, тебе и тридцать, а мне всего семнадцать, но я замужняя женщина, ношу под сердцем ребенка и не желаю, чтобы кто-то рявкал на меня, раздавая приказы таким тоном. Майкл весело подмигнул мне: — Не могла бы ты, Онора, a stór, собрать жменю щебня и принести его для меня и Генерала? Если Патрик слышал все это, то виду не подал. Между большими камнями было полно мелких. Я набрала их в подол своей юбки и принесла Майклу и Патрику. Патрик наметил форму грядок. — А теперь, пожалуйста, камешки, если соизволите. Он бросил один из них поверх первой грядки, а остальные начал выстраивать за первым, после чего жестом показал нам с Майклом, чтобы мы делали то же самое. Через час работы среди клочков травы и сорняков в лунном свете белели ряды камней — уходящая вниз прямая линия по центру каждой из будущих грядок. — Теперь картошка,?— сказал Патрик. Он стоял неподвижно, возвышаясь над нами. — Камешки помечают место, куда мы закопаем посадочную картошку,?— шепнул мне Майкл. Патрик начал копать землю. Он вырезал в ней треугольники дерна, а потом переворачивал их так, чтобы их вершины касались камня. Майкл шел следом. Два брата двигались вдоль грядки спиной вперед, и Майкл стал почти таким же молчаливо-сосредоточенным, как и его брат. Останавливались они лишь для того, чтобы аккуратно утоптать землю. — Нельзя повредить дерн,?— предупредил Патрик,?— иначе дождь вымоет из почвы все ее плодородие. И там, где раньше были только камни и сорняки, появилась настоящая земля. Наступил рассвет. Жаворонки своими песнями подняли солнце, а во дворе епископа ниже нас прокричал петух. Майкл и Патрик выкопали двадцать грядок, прямых и параллельных. Мы проспали потом целый день. Патрик настоял на том, чтобы спать в сарае с Чемпионкой. Майкл попытался рассказать ему историю о рождении Чемпионки и Голуэйских скачках, но Патрик прервал его: — Остановись. Эту историю ты расскажешь мне у огня, когда мы закончим. Патрик появился вновь только с наступлением темноты, и вместе с Майклом они начали вырезать глазки ростков у посадочной картошки. — Тебя надули,?— сказал Патрик.?— Картошка очень плохая. — Посади ее получше, и лендлорд тут же наверняка поднимет ренту,?— ответил Майкл.?— Агент заявит, что если мы можем позволить себе покупать розовую, значит, в состоянии платить больше ренты. Патрик начал рассказывать Майклу о работе и уходе, которые ему предстояло выполнять. — Очищай грядки от вот такой жесткой травы с острыми краями, Майкл. Вырывай каждый ее корешок. Оставишь хоть немного, и она задушит картофель, прежде чем он успеет прорасти. Следи также за другой травкой — пастушьей сумкой. Она может уронить свои семена в твою грядку, и тогда ты в полной… В общем, тогда будет очень плохо. Но, конечно, хуже всего — щавель. Он пускает вниз свои длинные грязные корни, которые опутывают клубни нашей pratties.