– Теперь слушайте меня внимательно, – сказал я, разглядывая лица этих троих. – Чапая в замке нет! Понятно? Они согласно закивали, но по их рожам я понял, что был неубедителен. Ладно, потом объясню лучше и доходчивее, решил я. – Бурвидус, ты почему перемазался в дерьме? – Милорд, я пришел по приказу несравненной управляющей… – Бурвидус, без лишних слов! – перебила его дворфа. – Ага, – согласно кивнул дворф. – Если без лишних слов, то несравненная моя невеста попросила… – Бурвидус, я тебе рот зашью! – Лия стала закипать. – Подожди, Лия, – остановил ее я. – Иначе мы до сути никогда не доберемся. Говори, Бурвидус. Тот шмыгнул носом. – А что говорить? Я пришел в подвал убирать дерьмо. Там началась драка самцов, а в меня полетело это самое дерьмо. Я выбежал и столкнулся с чапаем. – Бурвидус, – сказал я, – чапая в замке нет и не было. – А я разве спорю, милорд? Пусть будет чапая. Кто их знает, чапаёв… она это или он. Это только Рабэ может определить. – Он бросил быстрый взгляд на демоницу, у которой наливался огромный синяк на глазу. – Пусть она и рассказывает… – Милорд, чапай был, и это был самец! – горячо заговорила демоница. – Я сама проверила. И у него был такой… – Стоп! – закричал я. Все это время боковым зрением я наблюдал Лиана и Шизу. Парочка, как в театре, уселась на бережку и следила за представлением. – Я уверен, дочка, – говорил дракон, – умрем мы не от старости, а от смеха. Кем он только не был! Яйцом бессмертным был. Худжгархом был. Антрекотом был. Теперь вот чапаем стал. «Сволочи! – подумал я. – Развлекаются!» – Рабэ, остановись и не выдумывай. Не было никакого чапая, тебе показалось. – Да что вы говорите такое, хозяин. Я сама его нащупала, он вот такой. – Она раздвинула ладони сантиметров на двадцать, подумала и развела руки почти на полметра. У всех глаза мгновенно скачком стали как блюдца. – Нет, примерно вот такой, – сообщила она нам. – Как четыре у Бурвидуса. Лия зашипела, как разозленная гадюка, и потянулась за арбалетом. – Остановись, Лианора! – приказал я. – В схватке чего только не привидится. – Конечно, привиделось, милорд, – согласилась Рабэ. – Только это привидение меня в глаз ударило. – Это, наверное, Бурвидус, – неуверенно сказал я. – Ну точно, Бурвидус! – воскликнул я, обрадовавшись, что можно все свалить на другого. – Бурвидус, это ты ее ударил? Я посмотрел на дворфа, тот посмотрел на Лию. – Наверное, милорд, – неохотно ответил он. – Там такое было! Я держу нечапая, Рабэ держит меня, тут мой цветочек с арбалетом выходит. Нечапай орет: не чапай… – Бурвидус, ты что мелешь? – возмутилась дворфа. – Какой еще нечапай? – Как какой? Если милорд сказал, чапая не было, значит, был нечапай. Я его держал, он орал и ударил Рабэ в глаз. Ну что ты будешь делать с этим говорливым дворфом! – Хватит с этими чапаями! – приказал я. – Лия, открывай дверь, иначе тут сейчас магию применять будут, и пошли к троллям, посмотрим, что они устроили. В камере шла битва самок и самца. Причем самки побеждали. Теперь самца били все самки. Я грозно рыкнул, и битва гигантов прекратилась. Потрепанный самец посмотрел на меня налитыми кровью глазами. – Я вожак! – передал он мне. – Мои самки. Бой! Я пригляделся. Две самки готовы к спариванию, и покрыть их должен самый главный. Вот в чем дело. Самец направился ко мне. – Это он чего? – спросил Бурвидус, прячась за мою спину. Лия взяла на изготовку арбалет. Рабэ из-под юбки достала стилет. – Не трогайте его. Самки готовы к спариванию, а этот считает себя главным. Сейчас я ему покажу, кто главный. Я двинулся в сторону самца и первым нанес удар в живот ногой. Лиан, молодец, помог. Туша тролля улетела в угол и затихла. Я с видом победителя повернулся к дверям. Там кроме Рабэ, Бурвидуса и Лианоры стояла Ганга. – Это что здесь происходит? – спросила она. И Бурвидус выдал: – Выясняют, кто в стае главный самец, хозяйка, и кто будет самок покрывать. Там две уже готовы к спариванию. От такой интерпретации событий у всех отвалилась челюсть. Ганга опомнилась первой. – Если ты, вонючий сквоч, – обратилась она ко мне, – позволишь себе такое, я тут же заберу Чернушку, и мы уедем в степь. – Да не слушай ты этого болтуна, девочка. – Лианора подошла и отвесила подзатыльник дворфу. – Хозяин просто утихомиривает разбушевавшегося самца. – Просто утихомиривает? – не поверила Ганга. – А почему тогда эти твари приползли к его ногам и лижут ему сапоги? – Так это из благодарности, тана. Да-а! Милорд их от избиения спас, – пошел на попятную Бурвидус. Я рыкнул и прогнал самок. Те жалобно заскулили, но отошли. «Надо что-то с ними делать», – подумал я. – Бурвидус, – повернулся я к говорливому дворфу, – может, тебя старшим у них назначить? Тот побледнел как снежный эльфар. Бухнулся на колени. – Не погубите, милорд! – Хорошо, Бурвидус, не буду, но, я смотрю, у тебя слишком много свободного времени. Язык твой не знает устали. Ты слыхал поговорку «язык мой – враг мой»? – Нет, милорд. – Так знай, твой язык – твой враг. Будешь поводырем троллей, пока они здесь. Будешь убирать за ними и кормить их. Лианора, проверишь! Будет грязно, отдам его в стаю. Больше не обращая внимания на застывшего в немом изумлении дворфа, пошел к троллям. Подошел к лежащему самцу и осмотрел его. У того было внутреннее кровотечение, и скоро он должен был отойти на тролльи небеса. Я полечил его и влил в пасть эликсир. Когда тот смог меня слышать и воспринимать, сообщил всей стае новые правила, рыком и ментально: – Этот тролль – вожак стаи. Вон тот коротышка – ваш поводырь, он будет за вами убирать и вас кормить. Не трогайте его и вреда не причиняйте. Тролли, впечатленные победой над самым сильным троллем, согласно рыкали в ответ. Но для острастки болтуна я произнес вслух: – Нет, есть поводыря нельзя. Бурвидус вздрогнул, а Лия прижала к себе стоявшего на коленях дворфа. – Чего стоим? – задал я вопрос. – Делать нечего? Так тут дел полно. Я обвел рукой камеру. Мгновение, и мы с Бурвидусом остались вдвоем. Я посмотрел на присмиревшего дворфа и, ничего не говоря, вышел следом за остальными. По дороге я забрал Мию. – Значит, так, мы будем сейчас делать сложные заготовки для необычных магоконструкторов, – сообщил я ей свою задумку. – Магоконструктор будет тройного действия – как накопитель, как амулет ошеломления и как амулет-молния. Только не сильный, чтобы не убить. Работать они будут в следующем порядке. Я его привяжу к последней линии, что поставила Ганга. При прорыве в замок телепортом ему поступит сигнал, и на проникшего обрушится «ошеломление», а следом «молния». Удар будет виден и слышен часовым. Нарушителя задержат. Вот такая задумка. На тебе, Мия, заготовки. – Я выложил пред ней камни, медные заготовки и украшения. – Дерзай. А я посплю. Лег на диван и задремал. Проспал я недолго. В комнату заглянула Ганга и с возмущением прошипела: – Это что, он все тебе подарил? Я открыл один глаз и посмотрел на Мию. Та нацепила побрякушки на себя и любовалась в зеркало. – Ганга, остынь, – лениво отозвался я. – А ты, Мия, собирай заготовки. – И снова закрыл глаза. Проспал около часа, проснулся бодрым и свежим. Рядом слышалось многоголосое бормотание, я чуть приоткрыл глаза. – Девочки, смотрите, какие сережки! Они очень подходят к глазам Торы. – Ты думаешь? – отвечала эльфарка, поворачивая голову из стороны в сторону и рассматривая свои острые ушки. – Вот смотри, еще кольцо такое же. Ой! Прямо на твой палец. Как красиво… – А это изумруды. Чернушка, надевай колье! О-о, какая прелесть! Тебе так идут эти благородные камни. – Ильридана расправляла на шее украшение и лучилась довольством. – Интересно, он это все купил или кого-то ограбил? – шепотом спросила Тора.