– Конечно, ограбил, – заявила довольная Ганга. – Когда мы с ним познакомились, он был нищим студентом. В пояс муразе кланялся. Потом надолго пропал и вот стал богатым. Почти как настоящий мураза. – Она посмотрела опять на Чернушку, потом на кучу колец на столе. – Говори честно, сестра: кого вы с нашим женихом ограбили? – Я не грабила, это он сам ограбил наш обоз. Я вижу здесь некоторые вещички девушек. Но все остальное мне незнакомо. – Вы считаете, что Ирридар разбойник? – совсем тихо спросила Тора и покосилась на меня. – Почему разбойник? – Ганга с удивлением посмотрела на эльфарку. – Ну ты видишь, сколько тут всего? Это сколько женщин и девушек нужно убить, чтобы все это собрать? – ответила эльфарка. Ганга оценивающе посмотрела на стол. – Примерно десять лигирийских караванов. Мы из походов примерно столько привозили. – Не говорите глупости, – прошептала Мия. – Милорд никогда женщину не обидит. Я слышала, что ему сундуки с драгоценностями доставал речной демон. – А я слышала, – сказала Тора, – что он собирает кровь девственниц. – Вранье! – не поверила Чернушка. – Зачем ему кровь, и притом девственниц. Что он с ней делать будет и где он это все хранит? Тора наклонилась поближе к девушкам: – Я сама видела, как… – Она бросила взгляд на меня, но я притворился спящим. – Как он использовал магию крови. Вот зачем она ему нужна. – Глупости! – фыркнула Чернушка. – Для магии крови нужна своя кровь, а не девственниц. – А я знаю, где он может хранить кровь! – прошептала Ганга. – В кабинете бывшего хозяина замка, он туда почти не заглядывает и ключ хранит у себя. Но он не знает, что у Лианоры есть запасной. Мы можем сходить и посмотреть. – Да глупости все это! – слабо сопротивлялась Чернушка. – Вот и узнаем, глупости или нет, – ответила Тора. Я лежал и удивлялся: вроде умные девчонки, но верят всяким выдумкам. Все эти безделушки действительно были частично из обоза отряда Ильриданы. Часть притащила крула. Часть я собрал у демонопоклонников, еще часть я уже не помнил как ко мне попала. Как хомяк собирал все, что могло пригодиться для амулетов. Еще у меня были накопительные платы от големов и руны. Пока я размышлял, девушки покинули мои покои. – Лия! – решительно подошла к дворфе Ганга. – Открой нам кабинет Ирридара. – Зачем? – Управляющая с подозрением оглядела всю компанию. – Ганга подозревает, что там находится кровь девственниц, – за всех ответила Чернушка. – Что за бред? Нет там никакой крови. Мы убирали там на прошлой седмице. – Лия, мы хотим в этом убедиться. – В чем убедиться? – Дворфа непонимающе смотрела на подруг. – В том, что их жених не разбойник, – ответила Тора. – Что он не грабит караваны и не крадет девственниц. – Ну точно, день сегодня не задался, – покачала головой Лианора. – Пошли. Они поднялись на верхний этаж донжона и подошли к закрытой двери. Дворфа повернула пару раз ключ, распахнула дверь и, приглашая всех войти, показала рукой: – Смотрите. В ответ ее оглушил испуганный крик девушек. Лианора побледнела и тоже заглянула в комнату. Там на кресте висела распятая молодая девушка. Планета Сивилла. Степь Прошел трик с тех пор, как Радзи-ил попал в плен к сотнику разбитого и рассеянного по просторам степи племени муйага. Теперь он имел имя, позорное, но все же имя, что его делало почти равным другим рабам. Только по положению он оставался ниже козопаса. Он был чистильщиком берегов. Не сказать, что работа была обременительной или тяжелой, совсем наоборот, просто нужно быть внимательным и старательным. У орков в обычае было останавливаться у рек, и ниже по течению они устраивали отхожее место. Все стойбище ходило справлять нужду на берег, а его задача была собирать нечистоты и выкидывать в реку, чтобы берег всегда был чистым. Обычно такую работу доверяли мальчишкам. Но хромой Башык не смог или не захотел найти ему другое занятие. Поначалу он проверял его работу. В первое же утро нашел неубранную кучу и, схватив юного эльфара за шиворот, окунул того лицом в дерьмо с зелеными мухами, после чего преспокойно ушел, оставив измазанного и оторопевшего чистильщика. В первый день работы его очень рано разбудила Керти. Она убегала на дойку. – Вставай, миленький, – растолкала его девочка. – Тебе пора. Вот, мама приготовила лопатку для работы. Собирайся живо и иди на берег, куда идти, ты уже знаешь. Радзи-ил, зевая, поднялся и стал неспешно одеваться. Девочка критически посмотрела на него. – Радзи-ил, тебе нужна другая одежда, эту нужно приберечь. Парень удивленно посмотрел на девочку, потом на сапоги и штаны. – Но у меня нет другой одежды. – Я знаю. Ты поговори с мамой, она сможет достать. – Керти уже натянула на себя обноски и уселась на ночное ведро. – А сапоги лучше оставить в шатре, иначе другие рабы у тебя их отнимут. Поверь, я знаю, о чем говорю. – Керти, но тогда я буду ходить босым. Радзи-ил вертел в руках сапог и не знал, что ему делать. – Лучше привыкать сразу, миленький. – Девочка поднялась с ведра. – Не забудь вынести это ведро и сполоснуть. Ну все, я побежала! – И выпорхнула из шатра. Радзи-ил с сожалением отложил сапоги, брезгливо поднял ведро и вышел из шатра. Еще не погасли звезды, но край неба начинал светлеть. Стойбище спало. Он прошел мимо равнодушно посмотревших на него часовых. Зашел в холодную воду по колено, вылил нечистоты и сполоснул ведро. Просидел он на берегу до рассвета. Первыми к реке пришли рабы, они опустошали ведра, бросали любопытные взгляды на эльфара и уходили. Пришли два паренька. Худые, в рваных штанах и почти черные от загара. Они оставили ведра и направились с Радзи-илу. – Бледный, раздевайся, – приказал один из них. Радзи-ил поднялся, но сделать ничего не успел, второй мальчик, стоявший до этого с равнодушным видом, молча и очень быстро ударил его ногой между ног. Не ожидавший такого от мальчишек, эльфар согнулся, ухватившись за пах рукой. В руках одного из мальчишек оказался гибкий прут, которым он стал душить эльфара. Второй схватил его ноги и прочно удерживал. Воздуха не хватало. Перед глазами поплыли красные пятна. Радзи-ил хрипел и силился разорвать удавку, но, уже теряя сознание, все же сдался. Юноша чувствовал, что его отпустили и стали раздевать. Помешать мародерству он не мог. Он старался прийти в себя, с сипением втягивал воздух и с хрипом выдыхал. Юноша еще несколько минут лежал, а когда поднялся, то увидел, что он в одних подштанниках. А вскоре заглянул хромой Башык, увидел, в каком состоянии раб, и насмешливо хмыкнул. Справил в реку малую нужду и прошелся по берегу, вот тогда-то он и нашел ту проклятую кучку. До обеда Радзи-ил убирал берег, его душили слезы и жалость к самому себе. Много раз он обращался к умершим предкам, чтобы они замолвили за него слово перед Творцом. Обещал жить честно и совершить подвиги во славу Творца. Но предки оставались безразличны к его мольбам. Поднявшееся светило нещадно пекло голую спину, никогда не знавший загара снежный эльфар страдал. К физическим страданиям прибавлялись страдания душевные. Его душили обида и отчаяние, даже мальчишки смогли его ограбить. Он, учившийся сражаться с оружием и без него у лучших мастеров княжества, уступил простым рабам! При воспоминании о своем позоре у него на глазах наворачивались слезы. О том, что с ним сделал хромой Башык, он старался не думать. После обеда к нему заглянула Ларисса. Она принесла лепешку, кусок холодного мяса и гайрат. Женщина с улыбкой оглядела эльфара. Тот с трудом жевал жесткое мясо и запивал гайратом, глотать ему было больно. – Тебе придется отбить свою одежду, малыш, – сказала Ларисса, – иначе тебя изведут. Но с одеждой я могу тебе помочь. Ты хочешь, чтобы я тебе помогла? Радзи-ил вытер слезы и кивнул. – Но ты должен будешь со мной спать, малыш. Радзи-ил непонимающе посмотрел на женщину: – Но мы и так спим вместе. – Нет, малыш, ты должен будешь стать моим любовником. Ты готов? Снежный эльфар опустил голову и согласно кивнул. Ему было все равно. – Я не понимаю, зачем я тебе нужен. Здесь есть другие рабы, взрослые. – Секрета никакого нет, малыш, ты из снежных эльфаров, и твое семя исцеляет людских женщин. Они делаются моложе, здоровее и красивее. Вот для чего ты мне нужен. А тебе нужна я. Я могу оставить тебя жить у себя, а не под повозкой Башыка. Я научу тебя, как себя вести и что делать, чтобы меньше страдать. Так что выгода есть обоим, малыш. – Она дождалась, когда он доест, и потащила его в кусты. Вечером, когда он вернулся в шатер, его ждала орочья одежда. Заштопанная рубаха из степной конопли и кожаные штаны, обрезанные по колено. Все было чистое. Рядом стояли кожаные мягкие ботинки орков с веревками, на них лежали обмотки. Многие орчанки, да и молодые орки носили такую обувь. Они наматывали обмотки на ноги, надевали чуни, как на оркском назывались мягкие башмаки, и веревками крест-накрест обвязывали икры почти до колена. Ларисса показала ему, как наматывать обмотки, как закрепить их на ноге и обвязать веревками. Потренировавшись, он мог сам это сделать. – Ноги всегда сухие, – поучала Ларисса, – а промокнут, перевернул обмотки сухой стороной, и они опять сухие. Затем Ларисса его накормила и уложила рядом. – Керти сегодня не придет, – сообщила женщина, она обняла юношу и прижала его к себе. – Мне повезло, что ты попался гаржику, малыш. А тебе повезло со мной. – Она дунула на его ухо, что смешно двигалось, улавливая звуки, и засмеялась. – Расслабься, – сказала она, начала гладить его, и поначалу стеснявшийся Радзи-ил отдался ее воле. Утром он вышел уже в обновках. Пригибаясь, пробрался к лагерю совсем с другой стороны от реки и нашел нужную повозку. Все было так, как обрисовала ему Ларисса. Под повозкой, подстелив старую попону, спали два грабителя. На одном была его рубаха, на втором – штаны и ремень. Как бесшумно захватывать спящих часовых, Радзи-ил знал прекрасно, много раз отрабатывал это до автоматизма. Он неслышно подкрался и камнем ударил ближайшего по затылку. Обошел повозку и точно так же поступил со вторым. Оглядываясь, он осторожно раздел их догола и облил нечистотами. Если бы кто-то увидел его, то быть ему поротым кнутом. Но, к его счастью, все спали. Юноша благополучно вернулся в шатер и передал вещи Лариссе. – Молодец, малыш. – Женщина поцеловала его в лоб. – Будь мужественен, сегодня у тебя будет один из самых тяжелых дней. С восходом солнца Радзи-ил внимательно осмотрел берег, собрал то, что осталось с вечера, и стал ждать. Пришел хромой Башык, обошел берег, неопределенно хмыкнул, увидев на эльфаре новую одежду. Радзи-ил так и не понял, это хмыканье выражало насмешку или насмешливое одобрение. Он все чаще ловил себя на желании постараться получить одобрение хромого орка. Он его ненавидел и ужасно боялся. Ни одно существо в мире не вызывало у него такого животного страха, как этот старый орк. После хромого заявились давешние грабители. Они были с палками и направлялись к нему весьма решительно. Радзи-ил насмешливо хмыкнул, точь-в-точь как хромой Башык. Драться, когда ты готов, было легко. И победить этих мальчишек для него не представляло труда. Он спокойно их ждал, опираясь на черенок лопаты. Ничего другого у него не было, но и эта деревянная лопата в его руках была грозным оружием. Мальчишки, приблизившись, стали обходить эльфара с двух сторон. Радзи-ил не шелохнулся, он даже смотрел мимо них. Взгляд его был равнодушен, и уверенность мальчишек дала трещину. Они думали напугать неженку и вбить ему рабскую премудрость в его белую голову, чтобы неповадно было нападать на спящих. Они хотели вымазать его в дерьме, как он поступил с ними. А если удастся, то и покалечить. Пусть после этого будет вечная война, но их двое, а он один. По-другому нельзя, иначе рабы будут презирать их. Этот чистильщик только попал к оркам, а уже живет в шатре, а они не заслужили еще себе шатра. Примерно так, по словам Лариссы, они могли рассуждать. Радзи-ил не мог оставить им свою одежду, они не могли не отомстить. Сегодня кто-то должен победить или умереть на берегу. Первым бросился на Радзи-ила тот, кто был слева. Снежный эльфар легко уклонился и широкой стороной лопаты врезал ему по колену. Силу в удар он вложил не скупясь и тут же отпрыгнул в сторону. Второй мальчишка чуть замешкался, и его палка опустилась на то место, где только что был эльфар. Лопата описала широкий круг и ударила мальчишку по шее. Рука Радзи-ила дрогнула и удар получился смазанным, но и этого хватило, чтобы сломать тому шею. Первый грабитель валялся на песке и выл. Его нога была в крови. «Все, – подумал Радзи-ил. – Сейчас придут орки». Он спокойно ждал решения своей судьбы. Один раб покалечен, другой убит. Он испортил чье-то имущество и будет наказан. Но иначе он не мог, иначе его загнобят, замордуют, не дадут жить. «Хуже, чем у снежных волков», – подумал эльфар. У рабов свои правила и законы. Постой за себя и выдержи, тогда тебя оставят в покое, но за эту жизнь надо будет пострадать. Видевшие их схватку рабы донесли оркам. На берег вышел хромой Башык и с ним еще двое орков. Башык осмотрел поле битвы и так же, как прежде, хмыкнул. – Башык, раб гаржика убил одного моего раба, а другого покалечил, – сказал худой орк и бросил злой взгляд на эльфара. – Я требую крови.