Башык засмеялся: – Мурдан, ты совсем разум потерял. Видишь палки? Это твои рабы пришли убивать раба гаржика. А вчера они его ограбили. Сегодня их видели голыми и обмазанными дерьмом. Парень постоял за себя, и только. Ты сам виноват, что не научил своих рабов нашим законам. Зачем эти мальчишки полезли к «снежку»? – Башык, я знаю законы и требую, чтобы мне возместили ущерб! – взъярился орк. – Рабы не могут убивать других рабов, они не могут калечить чужое имущество. Я хочу, чтобы ему переломали ноги, и одного раба от него, когда он будет производителем. В свидетели призываю Сычыга, моего соседа. Третий орк кивнул. – Мурдан, ты бедный, потому что глупый. Твой убитый раб не стоит одного барана. Я готов отдать тебе за него ягненка. А за ногу этого дохляка я могу дать еще одного ягненка. В свидетели призываю Сычыга, твоего соседа. Третий орк опять кивнул. – Нет, Башык, я хочу ярочку за убитого и чтобы этому рабу сломали ногу. Свидетель моим справедливым требованиям Сычыг. Третий орк снова важно кивнул. – Это твое последнее слово, Мурдан? – спросил Башык. – Самое последнее, – ответил тот. – Да будет так, Мурдан. Но, пока парень будет болеть, твой будет убирать берег. Третий орк опять кивнул и произнес: – Я свидетель, что спор решен. Башык вырвал лопату из рук эльфара и, резко размахнувшись, ударил Радзи-ила по ноге. Боль накрыла молодого эльфара, он широко раскрыл глаза, но неимоверным усилием воли сдержал стон. Нога подогнулась, и он упал на песок. Он закрыл глаза, наполнившиеся слезами, и услышал слова третьего орка: – Суд совершен. Он слышал, как два орка ушли, и ощутил вонючее дыхание нагнувшегося над ним Башыка. А затем сильная рука схватила его за шиворот. – Поднимайся, падаль. Еще не все закончено. Его грубо подняли и поволокли по земле. Когда сломанная нога задевала кусты или кочки, Радзи-ил глухо стонал. Эльфара притащили в стойбище и бросили у шатра гаржика. Затем двое рабов раздели его и, связав, кинули на муравейник. Этот день показался Радзи-илу самым длинным днем на свете. Он находился в полуобморочном состоянии, но укусы злых насекомых не давали уйти в спасительное забвение. Он лежал с закрытыми глазами и звал смерть, но смерть не шла. Когда стемнело, его подняли мягкие руки и понесли. Ногу чем-то омыли и намазали, потом наложили лубок. Он с трудом открыл опухшие от укусов веки и увидел человеческую женщину лет сорока. Худую, полуобнаженную, с маленькими грудями, как у девочки. Женщина наклонилась над ним, почти касаясь сосками его лица, и мокрыми тряпками обтирала зудящее от укусов тело. Она выпрямилась, заметив, что он открыл глаза. – Ларисса, – крикнула она, обернувшись назад, – красавчик твой очнулся. Ишь как смотрит на мои груди. – Женщина осторожно вытерла ему мокрой тряпкой лицо. – Лежи, болезный, не шевелись, я еще дам тебе их пощупать. Ему влили в рот горький взвар, и он отключился. В полузабытьи он слышал их разговор. – Что-то Башык милосердный сегодня. Не дал кнута твоему красавчику, Ларисса. Не переломал обе ноги. На него это непохоже. Стареет, что ли? – Нет, Агарья. Парень постоял за себя, вернул одежду и наказал обидчиков. Когда Башык сломал ему ногу, он не плакал и даже не стонал. Поэтому обошлось муравейником. Хромой знает, что укусы муравьев заживляют раны. – Теперь понятно. Ты мне будешь должна, Ларисса. – Не спорю, буду давать тебе этого красавчика. – Он услышал тихий смех женщины. – Только не умори его своими ласками. Когда он проснулся, рядом с ним сидела Керти. Тело не саднило, только болела нога. – Миленький, как ты себя чувствуешь? – Спасибо, Керти, уже лучше. Он повел головой, осматривая шатер. Они были одни. – Мне привиделась худая женщина, – сказал он. – Тебе не привиделось, тебя лечила тетка Агарья. – Керти как-то странно посмотрела на Радзи-ила. – Тебе придется спать и с ней, – сказала она, изучая его лицо. – Почему? – Радзи-илу уже было все равно, с кем спать. Он был измучен и опустошен. Он хотел избавиться от мучающей его боли в ноге и вопрос задал, чтобы за разговорами отвлечься. Так ему было легче. – Миленький, ты должен знать, что за все надо платить, – заботливо подавая ему миску с бульоном, ответила девочка. Эльфар принял в руки миску и вздохнул: – Ну раз надо, значит, надо. Проболел он всего десять кругов, и, когда смог ходить, Башык выгнал его на берег. Другие рабы к нему не лезли. Они сторонились странного эльфара и только плевали вслед. Но с этим Радзи-ил мог смириться. Однажды, придя на берег, он увидел большую лужу нечистот. Кто-то из рабов решил ему таким образом мстить. Он убрал и тщательно почистил это место. В эту ночь он в свой шатер не пошел. Юноша сделал вид, что вернулся в лагерь, а потом обошел его по большому кругу, вышел к реке и спрятался в кустах. Просидел он так до глубокой ночи, пока не увидел двоих, которые тащили два тяжелых ведра. Фигурки были щуплые, и Радзи-ил понял, что это дети. Злоумышленники подошли к реке и вылили содержимое ведер на кусты. Теперь нужно было не только убрать, но и вырубить куст. Негодники знали, что делали. Но уйти им не удалось. Два удара лопатой плашмя, и оба «диверсанта» свалились на загаженный куст. Схватив мальчишек за тонкие шеи, Радзи-ил зловеще прошептал: – Я вас утоплю в этом дерме, если не уберете здесь все. К утру все было чисто, перемазанные дети в страхе зашли в реку и помылись. – Еще мойтесь, – приказал эльфар, – от вас несет вонью за лигу. Он загонял их в реку пять раз. Заставлял тереться песком и пучками травы. С тех пор его оставили в покое. Все это он вспомнил сегодня, когда думал, что его неприятности остались в прошлом. Он периодически оказывался в постели то Лариссы, то его забирала к себе Агарья. Тетка Агарья оказалась знахаркой и кроме постельных утех учила его разбираться в травах и ядах. У орков и тем более у рабов часто заводились паразиты, и она показывала ему, как от них избавляться. Агарья лечила орков и животных, ее не заставляли делать черную работу, никто на нее не кричал и не указывал, что ей делать. Лигирийка, она раньше была алхимиком. Но, взяв деньги у идришей в долг на расширение дела, не смогла расплатиться вовремя. Ее лавку и дом сожгли конкуренты, а ее саму за долги продали на рынке рабов. Она попала к оркам давно, еще молодой девушкой. Сегодня вечером он спокойно возвращался с реки. У костра гаржика стояли и громко смеялись двое незнакомых ему молодых орков. Увидев подходящего эльфара, замолчали. Подождав, когда юноша подойдет, они загородили ему дорогу, и у Радзи-ила засосало под ложечкой. Он отступил в сторону, остановился и, опустив голову, стал рассматривать носки своих чуней. – Брат, – обратился один орк к другому, – это, по-моему, тот самый бледнолицый, которого поймал отец. Молодые орки были очень похожи, отличались только одеждой и ростом. Тот, который начал говорить первым, был ниже ростом и выглядел франтовато, на нем были высокие сапоги. Второй немного сутулился, на ногах у него были чуни. Высокий равнодушно промолчал и отвернулся. Видно было, что эльфар ему безразличен. Но низкий не отступал: – Грум, он говорил Башыку, что был воином и умеет сражаться. Посмотрим, что он умеет? Грум уже с интересом посмотрел на раба. – А давай! – согласился он с братом и ткнул пальцем в грудь Радзи-ила. – Ты, пошли биться, посмотрим, что могут бледные пиявки. – Он, брат, не пиявка! – засмеялся низкий. – Он бледный глист. – Продолжая смеяться, приказал Радзи-илу: – Следуй за нами, раб. Эльфар обреченно побрел за ними. Ничего хорошего он для себя не ждал. На большой утрамбованной площадке они остановились. – Покажи нам, бледнолицый, что ты умеешь. Низкий без размаха коротко ударил эльфара в живот. Юноша не сопротивлялся. Он хорошо знал, что поднимать руку на орка подобно смерти. Радзи-ил согнулся и обхватил руками живот. – Какой-то слабый бледнолицый, – разочарованно проговорил Грум. Он ухватил эльфара за волосы и задрал ему голову. – Сражайся, раб, иначе забьем насмерть. Умереть от побоев Радзи-илу было нестрашно. Его били много раз, и он уже привык. Но в смерти он увидел возможность избавления от мук и горечи унижения. Он сплюнул на чуни Грума и ощерился в улыбке. – Он еще смеется, поганец! – возмутился низкий и ударил эльфара кулаком в лицо. Юный эльфар упал на спину. Не торопясь поднялся и растер запястьем кровь с разбитых губ. Он нагло усмехнулся и получил новый удар, сильнее прежнего. Радзи-ил вновь с улыбкой поднялся и встал, опустив руки вдоль тела. Упорство эльфара привело молодых орков в ярость. – Убью! – взорвался низкий. Его били долго, но он неизменно поднимался и смеялся в лицо взбешенным оркам. На шум вышел из своего шатра хромой Башык. Уселся на брошенном у костра бревне и стал наблюдать. Каждый раз, когда молодые орки наносили удар, его рожа презрительно кривилась, но когда он смотрел на поднимающегося эльфара, в его глазах мелькал одобрительный огонек. Наконец ему надоело, и он гортанно прикрикнул на орков, остановив избиение. – Хватит! Бить не умеете. – Подошел и одним ударом отправил эльфара в беспамятство. Очнулся Радзи-ил у Агарьи. Та заботливо обложила его примочками. Увидев, что юноша пришел в себя, приподняла голову и подложила под голову еще одну подушку. Шатер Агарьи был богаче шатра Лариссы. Здесь были даже вытертые ковры и подушки. Ей прислуживал мальчик-раб, который злобно поглядел на эльфара и отвел глаза. – Малыш, зачем ты злишь сыновей гаржика? Теперь они будут тебя бить каждый день, пока не покалечат или пока ты не станешь просить пощады. Она подала ему чашу с отваром. Юноша принял из ее рук горячий напиток и стал пить мелкими глотками. Выпив половину, ответил: – Я хотел умереть, но мне не дали. – Глупый, кто же будет убивать свой скот? Ты лакомая добыча. Тебя сломают, покалечат, но оставят как производителя. Ты хочешь такой жизни? – Она поменяла примочки. – Мой тебе совет, не усложняй себе жизнь. Покорись этим двоим, и они от тебя отстанут. Натешатся и отстанут. Радзи-ил понимал правоту женщины, но ничего не мог с собой поделать. Он хотел, чтобы его убили. На следующий вечер повторилось все в точности, как было вчера. Его били, он вставал и смеялся в лицо врагам. Эти двое стали для него не господами, а настоящими врагами. Ему было больно, но он терпел. Ненависть и желание умереть давали ему силы переносить побои. В темноту забытья его вновь отправил Башык, которому наскучило смотреть, как эльфар поднимался с земли. На третий день его встречали трое. Между орками стояла с опущенными глазами Керти. – Ну что, бледный глист? – глумливо спросил низкий, имени его Радзи-ил так и не узнал. – Хочешь посмотреть, как мы девку портить будем? – Он по-хозяйски засунул руку за пазуху девочки. – Позабавимся, Грум? – Можно, – флегматично ответил высокий. Он задрал подол платья девочки и толкнул ее в спину. Керти упала на колени и, увидев, как дернулся эльфар, не пряча слез, отрицательно покачала головой. Низкий стал развязывать веревку на штанах.