– Хорошо, – отмахнулся я и снова уснул. Утром, вернее, еще ночью меня разбудила Юллия. Она была в походной одежде и прыгала на мне верхом. – Вставай, Ирри, – тормошила она меня. – Ну просыпайся, ты обещал взять меня на перевал. Я снял ее с себя и сел. – На какой перевал? – зевая, спросил сестру. – Как это на какой! – возмутилась девочка. – Ты вчера сказал, что поведешь лохматых зверей на перевал, и обещал взять меня с собой. – А сколько сейчас времени? – В комнате было темно, в узком окошке виднелся кусочек неба и звезды. – Скоро утро, – невозмутимо ответила проказница. Она понимала, что если я просплю до утра, то ее никуда не пустят. Она хотела удрать, пока родители спят. А отвечать за ее проказы придется мне. На то и был расчет маленькой хитрюги. Делать было нечего. Кругом засада. Не возьму ее с собой – обида останется на всю жизнь, возьму – и буду иметь разговор с родителями Ирридара. Ладно, укоры отца и матери я как-нибудь выдержу. – Иди буди Черри. Его тоже возьмем, – прогнал я сестру. Вышли мы с рассветом. Мы на конях, тролли пешком. Хмурый, невыспавшийся Черридар не понимал, зачем я взял его с собой. Но у меня во время разговора с Юллией родился план. Раз уж пришлось дать обещание добыть медведя, надо с этим помочь и Черридару. На склонах перевала расплодилось много пещерников. Они вытеснили даже барсов и стали там хозяевами, деля гору с козлами и орлами. Но об этом я ему сообщу после того, как мы прибудем на место. Дорога пролегала по узкой долине, по которой протекала быстрая горная речка. На пологих склонах были распаханы небольшие островки под посевы. Всего в долине было пять поселений, и самое крупное как раз рядом с нужной горой. Там была еще, как я помнил, небольшая крепостица с гарнизоном в три десятка дружинников. Тролли повеселели. Горы им нравились, и они мне это сообщили. Довольна была и Юллия. Брат молчал, я тоже не торопился начинать разговор. Пусть парень пообвыкнет, примет меня за старшего без всякого соперничества. Я помню, что он часто спорил с Ирридаром, отстаивая свою точку зрения, и даже пытался превзойти его в схватках. Но, как подсказывает та же память, всегда проигрывал. Я ехал и размышлял, что понадобилось от меня Демону. Я был его должником, и мы оба это знали. Значит, придется отдать долг. Надо выбрать время и посетить Брисвиль, тем более что у меня самого там обозначились дела. Ехали мы, поднимаясь все время вверх, уже больше часа. Что за нами будет погоня, я не беспокоился. У нехейцев не принято опекать детей, поехали, и ладно. Вернутся, тогда и разберемся. Нет – значит, на одного глупца меньше стало. Так и ехали. Я дремал в седле, Черридар хмурился. Юллия была счастлива. Тролли топали следом. Природа севера была не особенно скудна. Росли на склонах ели и сосны, дубы, орешник. Множество крутых скал и водопадов. На скалах плодились пчелы. Бессчетное количество горных козлов, оленей, косуль и зайцев водилось в лесах предгорья и высоко в самих горах. Небольшое население долины недостатка в мясе не знало. Били зверя на еду и на продажу. Белки и прочее меховое зверье тут тоже обитало. Орехи, ягоды, мед и воск давали неплохой доход. А вот зерновых сеяли мало. Все больше овес для скота. Зерно для хлеба привозили купцы. Жители поселений провожали нас равнодушными взглядами и продолжали заниматься своими делами. Непрерывный, тяжелый крестьянский труд. Копать, пахать, боронить, ухаживать за скотиной, подновить ограждение пашни, чтобы ливни не смыли плодородный слой. Да много чего. Выделка шкур, охота, добыть хорошую глину для гончара… Описать наше путешествие можно простыми словами: ехали-ехали и наконец приехали. Мы вышли к отрогам гряды Старых гор. Здесь находился высокий, но удобный для прохода перевал на ту сторону, где жили племена дикарей. – Разбивай, Черридар, лагерь, – приказал я, не заботясь, как он воспримет мой приказ. Но в ответ получил вопрос: – А ты что будешь делать? Брат был из той породы людей, которые всегда спорят. Но давать ему объяснения я не собирался. Я отвернулся и с улыбкой посмотрел на сестру: – Помогай брату, сестренка. Когда я вернусь, должен быть готов обед. А после обеда пойдем охотиться на пещерных медведей. Обещаю, одного ты добьешь своей рукой. Черридар презрительно фыркнул, а девочка от восторга захлопала в ладоши. – Правда?! Правда?! – завизжала она. – Правда-правда. Оставив брата и сестру в безопасности, я скомандовал троллям двигаться за мной. Идти нужно было часа три туда и столько же обратно. Склон становился все круче. Тролли довольно ворчали. Их так давно лишили свободы, что сейчас они были на вершине своего тролльего счастья. Впереди шли разведчики, молодые самцы, самки в середине вместе с вожаком, замыкали отряд два сильных самца. Я же шел вместе с разведчиками. Хотя Ирридар никогда не ходил наверх, я уверенно вел свой необычный отряд. Мы шли по тропам, которые проложили звери. Верх перевала скрывался в низко нависших тучах. Сканер показывал маркеры зверья. Кабаны, олени, дикие собаки – наверное, предки наших волков, большие и сильные животные. Медведей пока не было. Не появились они и тогда, когда мы взошли на перевал. Здесь моросил дождь и дули порывы сильного ветра. – Вот ваш дом, – передал я троллям. – Живите и в ту сторону, откуда пришли, не ходите. Можете спускаться в другую сторону. Вожак подошел и заглянул мне в глаза. В голове пронеслись образы могучих троллей с огромными дубинами в лапах и его мысли: – Только позови, и мы придем. – Хорошо, вожак. Я потрепал его по лапе и пошел обратно. Теперь мне нужно было найти пару медведей. Я предполагал, что топтыгины, почуяв троллей, просто ушли с их пути. Что может сделать один медведь против стаи могучих троллей? С одним он еще мог бы попробовать сразиться, но с десятком пещерник никогда не свяжется. На обратном пути мне нужно будет найти логово пещерного медведя. По рассказам бывалых охотников я знал, что они любят селиться на пологих склонах. Найти там подходящую пещеру и заселить ее или выкопать огромную берлогу, если позволяет грунт. Конечно, сказав, что медведей развелось видимо-невидимо, я погорячился. Пещерник – животное-одиночка, что самец, что самка. Свою территорию охраняет хорошо и соперника скорее убьет, чем будет делить с ним территорию. Не сможет убить или прогнать – уйдет в другое место. Так сильные взрослые самцы вытесняют старых, и те, спустившись в долину, начинают охотиться на людей и скотину. Ну а люди устраивают охоту на людоеда. Пещерный медведь – зверь необычный. Умный, хитрый и очень сильный. Он никогда не будет нападать на более сильного соперника, уйдет и дождется своего часа. Если его ранят, он всегда будет искать своего обидчика и отомстит. Поэтому охотились на них так, словно вели войну, подранков не отпускали. Вот на такого зверя я вышел охотиться. Я пошел на пологий склон отрогов, внимательно изучая местность перед собой, не хотелось бы попасть в засаду к мишке и самому стать дичью, а такие случаи случались часто. Насколько я помню, именно так погиб отцовский маг, решивший проверить свои магические способы охоты, и вместе с ним сгинули охотники. Медведь передвигается неслышно, сидит в засаде не шелохнувшись, пройдешь в шаге и не увидишь, только запах можешь почувствовать, если зверь будет сидеть с наветренной стороны. Но он не такой дурак, чтобы подставляться. Все это я вспоминал по ходу поисков и вдруг споткнулся. Я остановился и почувствовал дискомфорт. Какая-то легкая тревога холодком пробежала по обострившимся чувствам. Я замер, а затем осторожно присел среди кустов. Что это было? Сканер не показывал враждебных существ. Но беспокойство только нарастало. Я отбросил мысли землянина и стал только нехейцем. Именно его обостренное чутье помогло мне понять, в чем дело. Следы! Я видел еле заметные следы и прошел мимо. Буквально минуту назад я пересек тропинку, и на ней сбоку была примята трава. Следы от человеческого сапога. Пятка сильнее утоплена в мягкой земле, чем носок. Кто это может быть? Патруль из крепости? Навряд ли. Зачем им подниматься так высоко? И что они тут найдут? Их задача – разведка близлежащей местности и своевременное отправление гонца в замок. Тогда кто же? Дикари? Если это они, то меня давно заметили. А шел я, не обращая внимания на возможное присутствие людей. Хотя дикарей людьми назвать было трудно. Мутанты, искореженные радиацией и магией, выжившие после космической войны, бездушные и не знающие милосердия людоеды. Враги всех разумных. Их популяция обитала за Нехейскими горами на севере материка. Видимо, когда-то это было или, может быть, были процветающие государства. Отгороженные от степей и лесов эльфаров горами, они успешно развивались, достигли больших высот в магическом искусстве, плодились и были сильны. Их не грабили орки, не брали в рабство Истинные. Вот туда и прибыли жадные до чужих благ «братья по разуму». Что уж там произошло и из-за чего началась война, никто не знает. Но пришельцы кидали атомные бомбы, а маги крушили их корабли. С тех пор земля за горами стала дикой землей. Люди, кто выжил, мутировали. На них не действует магия. Радиация сделала их уродливыми, а постоянная борьба за выживание превратила их в настоящих чудовищ. При этом они сумели сохранить остатки знаний и ремесла. Их оружие и броня были очень качественными и ценились среди нехейцев. Опустевшие города были полны артефактов. Только те, кто в одиночку ходил за ними, обычно не возвращались. Нехейские бароны с дружинами ходили в набеги за перевал – за артефактами, за оружием и золотом. Но у них была своя отработанная тактика ведения войны. В основном засады и внезапные нападения. Болты самострелов всегда зачаровывались на разрыв. Луки в поход не брали, не пробьют панцири. Устраивали ложные отходы и заманивали отряд дикарей в ловушку, а затем закидывали огненными бомбами. Оружие всегда было смазано ядом. Но из таких походов не возвращалась треть отряда, поэтому вылазки совершали редко. Однажды взяли и юного Ирридара. Но он был при лошадях и кашеварах. Дикарей видел только мертвых. И вот, по-видимому, я напоролся на них. Вокруг щебетали только птички, но даже они не поднимали тревоги. Я вышел в «скрыт» и залез на дерево. Стал ждать. Если я прав и тут дикари, они обязательно начнут за мной охоту. Шло время. Сканер показывал то лис, то оленей. Пробежал выводок дикой свиньи. Дикарей не было. Но я ждал. Это игра на нервах, кто первым не выдержит и откроет себя. Я не сомневался, что за мной шли. Может, они видели троллей и меня с ними, поэтому стерегутся. Но это говорит о том, что их мало. Два или три, максимум четыре дикаря. Все-таки я дождался. На сканере мелькнули и пропали две метки, потом опять появились. И появились они с другой стороны, не оттуда, где я их ожидал. Меня обошли и подбирались с двух направлений, хотели взять в клещи. Один поднялся выше меня по склону, другой подкрадывался снизу. Наконец я мог разглядеть первого моего преследователя. Как я и предполагал, это был дикарь. Косматый и огромный, как пещерный медведь. Одетый в куртку с длинным мехом наружу. Такую мечом не прорубишь, нужно копье. В руках длинный широкий нож. Он двигался бесшумно, пригнувшись, но довольно быстро. Разведчик! Железа на нем не было, только кожа. Не гремит, не звенит, не выдает своего хозяина. Следовательно, где-то недалеко отряд. Дикарь выглянул из-за куста и огляделся. Лица не видно, все скрыто за бородой и волосами. На голове косички. Твою дивизию! Мстители! Кровники пришли! Верно, за погибших при набеге заявились мстить. Таких ловить труднее всего, им не нужна добыча. Они будут нападать тайно, уничтожая людей и скот и прячась. Если надо, уйдут за перевал и опять вернутся. Больше всего потерь нехейцы несут именно из-за таких мстителей. Наверное, какого-нибудь вождя убили, и его племя поклялось отомстить. Дикарь огляделся и свистнул. К нему направился второй. Я не стал дожидаться, когда он спустится, и мягко спрыгнул с дерева за спину дикарю. Разведчик молниеносно обернулся на шум. Не увидев никого, замешкался. Моя рука превратилась в черный клинок и вошла ему в глаз. Я тут же запрыгнул на ветку, подтянулся и сел. Затаился. Второй, увидев лежащего товарища, подходить к нему не стал. Он попятился, присел и пополз прочь. Умный и опытный. Решил уйти. Они были при всей своей дикости существа суеверные и все необъяснимое воспринимали с опаской. Им было непонятно, почему я шел с троллями и почему от них ушел, а не стал обедом. Теперь вот его напарник лежит в крови, а врага не видно. Я поставил на него персональную метку, проследил примерное направление и спрыгнул с дерева. Убитый имел на себе кучу золота – талисманы и обереги. Их я собрал. Больше у него не было ничего ценного. Уши отрезать я не стал, такими трофеями хвалиться не буду. Теперь в путь за разведчиком. Надо найти отряд. Глава 6 Нехейские горы. Отроги Старых гор Я не стал преследовать разведчика по пятам, он производил впечатление не человека, а зверя. Высокий, но сутулый, широкий в плечах и с непомерно длинными руками, покрытыми густыми рыжими волосами. Из-под нависших надбровных дуг внимательно смотрели глубоко посаженные маленькие глазки. Огромный нос и выдающаяся вперед челюсть делали его похожим на неандертальца. Он двигался боком, наклонившись к земле, словно вынюхивал следы. Я перемещался коротким телепортом и однажды слишком приблизился к нему. Вот тогда я понял, что он хитер и умеет скрывать свои замыслы. Дикарь остановился, словно прислушался. Я тоже замер, чтобы не выдать своего присутствия. Разведчик смотрел совсем в другую от меня сторону, но вдруг молниеносно выхватил кинжал и левой рукой с короткого разворота запустил его в меня. Это было так неожиданно, что, будь на моем месте просто человек, он был бы убит, таким мощным и точным оказался бросок. Меня выручила Шиза. За мгновение до того, как кинжал полетел в мою сторону, выкинула меня в боевой режим. Я поменял место и отошел подальше. Вышел в нормальное время, и тут же раздался глухой стук. Кинжал воткнулся и расщепил тонкое дерево за моей спиной. Дикарь, продолжая горбиться, обернулся, посмотрел на кинжал и зашевелил носом. Ну так и есть, нюхач. Учуял меня. Он задрал голову и сделал несколько глубоких вдохов. Старики рассказывали, что среди дикарей были такие уникумы с развитым нюхом, как у собаки. Но не все их видели, а кто видел, часто не возвращался из похода на ту сторону. Я нюхача видел живым впервые. Дикарь что-то проворчал, вытащил свой кинжал из дерева и побежал дальше. Теперь я держался на границе видимости, надеясь, что он не сможет меня унюхать. Дикарь сделал круг, проверяя свою догадку, но я за ним не шел, смотрел, как он кружил и нюхал, пригибаясь к самой земле. Наконец он решил, что ему показалось, и он прямиком направился к своей цели. Я тоже перемещался следом, не обгоняя его больше. Несколько раз он останавливался и прятался в кустах, затаившись, сидел с полчаса и, только удостоверившись, что погони нет, шел дальше. Эта предосторожность многое мне рассказала о дикарях. Жизнь за горой была полна опасностей, и только вот такие хитрые и осмотрительные особи были способны выжить. Серьезный противник. Дикарь вышел на открытый участок, который окружал большую пещеру. На растяжках сохла шкура пещерного медведя. Дикари легко разделались с косолапым и лакомились мясом, заняв его дом. Удобное прикрытие. Мало кому придет в голову, что мстители прячутся в логове пещерника. Вокруг костра сидело восемь дикарей, и один прятался метрах в тридцати ниже пещеры, в кустах у неприметной тропинки. Часовой. Я его обнаружил только по красному маркеру на сканере и обошел стороной. Прыгнул за спину и отрезал голову. Еще один прыжок, и я за спиной разведчика. Тот начал рассказывать, что второго убила невидимая тварь. Я бросил голову в сидящих дикарей, а разведчику просто сломал ногу. После чего прыжком телепорта ушел в густые кусты орешника. Я преследовал несколько целей. Проверить боевые качества отряда, их способность действовать сообща. Посмотреть, какие решения будет принимать командир в критической обстановке. И я увидел. Голова только возникла из воздуха и летела в их сторону, а дикари уже вскочили, прикрылись щитами и выстроили стену, выставив короткие копья с длинными наконечниками. Универсальное оружие боя на средней дистанции, и, если надо, его можно метнуть как дротик. Вожак отпрянул за спины и что-то стал командовать, отдавая приказы отрывистым, лающим голосом. Трое достали длинные трубки и дунули в них. Три больших серых облака накрыли пространство перед ними. Если бы я стоял там, то меня можно было бы увидеть по этой странной пыли, которая осела и покрыла раненого разведчика. Он стал яростно чихать. А я вытащил из сумки свою самодельную гранату с пироксилином и кинул в строй. Взрыв оказался для дикарей неприятной неожиданностью. Середину разметало, и мстители, потеряв всякое подобие строя, все, кто мог ходить, забились в пещеру. Но в мои планы не входило всех убивать. Я только добил троих раненых и забрал их обереги, броню и мечи. Все это сделал в боевом режиме. Затем крикнул им: – Уходите, и я оставлю вам жизнь! Ответом мне был неразборчивый рык и вылетевший из пещеры комок медвежьего дерьма. – Как хотите, – сказал я сам себе, кинул внутрь «вонючку», предусмотрительно взятую у Штофа, и стал наблюдать картину исхода. Из пещеры выползали облеванные, в соплях и слезах дикари. О сопротивлении они даже не помышляли. Но мне не надо было такой легкой победы, я должен был вселить в их суеверные сердца ужас, чтобы они могли по возвращении домой передать его соплеменникам. Поэтому, как только вожак, хрипя, с трудом расстегнул пряжку шлема и содрал его с головы, я наступил ногой ему на голову, и он уткнулся мордой в ту самую кучку, что выкинули из пещеры. А потом, пользуясь его беспомощностью, помочился на него. Ужасное оскорбление для дикаря, смываемое кровью, как я знал. Но и это не снимет с него позора. Вождем он уже не будет никогда. Вожак лежал, чувствуя, что с ним делают, и только в ярости рычал, вгрызаясь в землю и хватая дерьмо ртом, а затем затих. – Помер красавчик, – сообщила мне Шиза. – Обалдеть! Убил мочой. Действительно страшная смерть. У красавчика сердце не выдержало такого испытания. Зато это видели все остальные, видишь, как живо поползли прочь. – Шиза радовалась приключению и подтвердила мои мысли: – Надо «вонючку» взять на вооружение. Я был полностью согласен с ней. Такой способ ведения боевых действий мог придумать только наш землянин, знакомый с применением химического оружия. Или Шиза, которая впитывала черты землянина как губка. Здесь до такого не додумались. Нет широты замысла в убийстве себе подобных. А на Земле в этом плане пошли очень далеко, придумывая смерть одну изощреннее другой. Мы с Ирридаром все больше друг друга дополняли, а противоречия и недопонимание потихоньку стирались. Мы взаимно проникали друг в друга и становились одним целым. Гремучей смесью, способной взорвать этот мир. И самое гадкое – это то, что у меня был узкий коридор возможностей, как будто кто-то специально выстраивал стены вокруг меня, которые не перешагнешь и не прошибешь. – Убирайтесь прочь! – крикнул я. – Возвращайтесь и передайте остальным, что все, кто сюда придет, утонут в моче нехейцев. Я был невидим, и они понимали, что рядом с ними скрытник, они даже понимали, что я один. Я чувствовал это по густо разлившимся в воздухе их эманациям ненависти, непонимания и страха. Страха, что на них тоже помочатся. Я ради интереса решил глянуть магическим зрением на ауру одного из них. И что же я увидел? Полная чернота. Словно пришел на выставку абстракционистов и смотришь на «Черный квадрат» Малевича. Смотришь и удивляешься: что бы это значило? Я протянул к его ауре лапки малышей, но они не то что не могли проникнуть внутрь, мои липучки соскальзывали с этой черноты, как с небольшой черной льдины. – Интересно девки пляшут, – почесал я затылок, вспомнив пословицу своего отца. Он так выражал свое чрезвычайное удивление, когда узнавал, что его квартальной премии лишили, или когда узнал, что у меня появится младший брат. А мать думала, что отравилась и поэтому ее поташнивает. Видимо, от него я перенял привычку чесать затылок. Дикари на свежем воздухе постепенно пришли в себя, встали и, непрестанно оглядываясь, начали разбредаться. – Куда! – закричал я. – А ну, все на перевал! Дал одному нерасторопному такой пинок, что он улетел метров на пять, опередив самых сообразительных. Подогнал еще одного, и все они поплелись наверх. Я забрал шкуру. Еще подумал: теперь мне не надо добывать медведя, хватит и этой. Забрал недожаренное мясо и печень – угощу сестру и брата деликатесом – и пошел вслед за дикарями. А те уже окончательно пришли в себя и прыснули в разные стороны. Сообразительные ребята. Сразу поняли, что за всеми один не угонится, и решили разбежаться. Тех, кто побежал вниз, я назвал глупцами и убил, а остальных троих опять погнал наверх. Если они меняли направление, нещадно избивал, так что после двух взбучек даже до них дошло, что убегать от ненормального скрытника дело дохлое. Наверху нас встретили тролли. Недолго думая тут же задрали одного. Двоих я приказал пропустить. Надо же кому-то поведать, как бездарно прошел их рейд. Я смотрел на разведчика, он за время моего отсутствия примотал к ноге ножны, сделав шину, вырезал костыль и хромал наверх. Меня унюхал сразу и остановился, выставив перед собой кинжал.