Ганга в ответ только хмыкнула и натянула штаны. Ее шелковые трусики остались лежать в сторонке вместе с лифчиком. Я стоял в толпе орков и с удивлением смотрел на Сулейму, забравшуюся на шест ханского бунчука. Рядом стоял Быр Карам и с любопытством рассматривал девушку, внизу сидел огромный сторожевой пес и, виляя обрезанным хвостом, тоже пялился на эльфарку. Налюбовавшись на это чудо среди степи, правая рука спросил: – Это твоя эльфарка? – Моя, – кивнул я. – А что она там делает? – Сейчас узнаю. Сулейма, что ты там делаешь? – А вы не видите? Висю. – Она висит, – пояснил я Быр Караму и всем присутствующим. – А почему она там висит? – Щас спрошу. Ты зачем туда залезла, Сулейма? – Я от собак спасалась. – Она от собак спасалась, – сказал я громко, чтобы все слышали. – Псы охраняют шатер жен хана. Что она там делала? И как прошла охрану? – Щас и это спрошу. – Я чертыхнулся про себя. Куда ее нелегкая ночью понесла? – Сулейма, что ты здесь делаешь, это запретная территория, и как ты прошла посты охраны? – Да слышала я вопрос, – ответила эльфарка, крепко цепляясь за шест. Висеть ей было очень неудобно. – Что вы все время повторяете за этим дядькой? – Затем она вскинула голову и заорала на весь лагерь: – Ганга, беги, он людоед! Тьфу, эльфоед… нет, демоноед!.. Ганга протиснулась сквозь любопытную толпу орков, стражников и прислуги, встала рядом со мной и спокойно спросила: – Кто? – Да он же! Он! Учитель. Твой жених! Он и тебя сожрет. Я искала тебя, чтобы предупредить! – Это правда? – с искренним удивлением спросил Быр Карам. – Нет, конечно, – ответила Ганга. – Девочка просто слишком впечатлительна и, услышав шутку стражников, поверила в нее. – А затем обратилась к виновнице тревоги: – Слезай, Сулейма, я отведу тебя в свой шатер. – Не могу. – Почему? – Я собак боюсь. Позади раздалось кряхтенье. Я оглянулся. Старый шаман шамкал губами: – У тебя, Разрушитель, и невеста, и спутники все ненормальные. Как вы живете? Он развернулся и пошел прочь. Быр Карам махнул рукой. – Уберите пса. – И мне на ухо задал вопрос: – Ты точно не людоед? – Нет. – То есть людоед? – переспросил он. – Да нет же! – У меня заканчивалось терпение, и я ответил с возмущением: – Делают из меня не пойми что. – Су, слезай, я тебя выпорю! – гневно велел подоспевший Фома. – Не слезу. – Это еще почему? – Ты меня пороть будешь. – Он тебя пороть не будет, я не дам, – вступилась за эльфарку Ганга. Быр Карам махнул на все это рукой. – Пошли со мной, – сказал он мне, – дело есть. – До утра не подождет? – Мне хотелось вернуться к Ганге. Но орк только кратко ответил: – Нет. Посмотрев с сожалением на раскрасневшуюся невесту, я обреченно пошел следом за правой рукой. Быр выгнал всех своих жен, выглянул из шатра и приказал страже отойти на десять шагов. «Ого, вот это конспирация!» – подумал я и, когда вошел Быр Карам, повесил «полог тишины». – Дело такое, нехеец. Ты теперь наш. Гремучая Змея, твоя шальная невеста, тоже. Завтра хан согласится с твоими предложениями. Но… – Орк поднял к потолку шатра толстый указательный палец. – Ты тоже должен сделать часть своей работы. – Что именно? – Пробраться на правый берег и незаметно лишить жизни двух вождей и двух шаманов оседлых. Это южане, они прибыли для разговора с теми вождями, что готовят поход на воинство Худжгарха. Очень влиятельные противники. Мы не можем к ним подобраться, их усиленно охраняют. Ты же ловкач каких свет не видел. У тебя может получиться. – С какой стати я буду рисковать? Я посол, Быр Карам! – Ты не только посол. Ты член моего рода. А я его глава. Так что ты обязан выполнить мое указание. Я с сомнением посмотрел на Быр Карама. – Что-то я не вижу преимуществ от пребывания в роду Гремучих Змей. Обязанности ты на меня возложил, а что даешь взамен? Орк лукаво улыбнулся: – Ты подарки и золото от короля везешь? – Везу, – осторожно ответил я и прищурился. К чему он это спрашивает? Да еще так противно ухмыляется. – Ну вот, подарки вручишь, а золото оставишь себе. Ну надо же! Он мое оставил мне, и не подкопаешься. На тебе, друже, что мне не нужно. Недооценил я его, недооценил. – И когда я это должен сделать? – Желательно сегодня. Завтра у них встреча. Если они договорятся, то остальные оседлые пойдут за ними. А это и вам проблемы, и нам. А завтра вечером посидишь с ханом, посмотришь ему в рот и получишь согласие. Камлет с соглашением отвезешь королю. Глядишь, и герцогом станешь. Орк громко заржал, как лигирийский конь. Я скривился: – А как я их найду? Вождей и шаманов. – Это просто. Они стоят на правом берегу своим лагерем. Шатры сам узнаешь. – Он хлопнул себя по ляжкам. – Хватит болтать, сынок, принимайся за дело. Ступай, а то скоро рассвет. – Он взмахнул рукой, выпроваживая меня. – Что-то здесь нечисто, – задумчиво проговорила Шиза. – А что бы они сделали, если бы мы не прибыли? Пошли сами убивать? Навряд ли. Но мне не хотелось думать, зачем да почему. Я хотел Гангу. Как я ни прятался от самого себя, я понял, что попал. Я влюбился. И ничего с этим поделать не мог. Шиза сдалась без сопротивления и мне не мешала. Видимо, сработал ее механизм распространения генов или еще чего там, я точно не знал. Она не стала помогать мне и выправлять баланс гормонов. «Ладно, смотаюсь туда и обратно, к рассвету управлюсь», – решил я и с сожалением посмотрел на свой шатер, где теперь пребывала одна моя невеста. Надо ее предупредить, что вернусь под утро. Но зайти в шатер мне не дала сама Ганга. Она сурово встретила меня на входе. На моих подушках сидела зареванная Сулейма. – Я не одна, – сообщила орчанка. – Тоже мне новость! – засмеялся я. – Я что, по-твоему, не вижу? Су, иди к себе. Эльфарка громко зашмыгала носом, с надеждой посмотрела на Гангу. – Она останется здесь. А ты, людоед, иди к Фоме и Гради-илу. Я часто-часто заморгал. – Не понял?