– Так проще некуда, я же привратник, – ответил из-за его спины Ридас. В следующее мгновение ворота распахнулись. За ними в проеме клубился неизменный, молочного цвета туман. – Пошли. Чего застыл? – подтолкнул его Ридас, и они одновременно прошли в ворота. Некоторое время шли молча. – Знаешь, чего я не понимаю, Ридас? – начал Прокс разговор с мысли, которая ему не давала покоя. – Интересно, и чего же? – Ридас подошел поближе. – Вот вы все дети Творца. Сверхъестественные существа. Но в вас столько злобы, ненависти друг к другу, столько подлости… вы такие… – Он замялся, подбирая слова. – Неужели и Творец такой же? – Ты человек и судишь нас по человеческим меркам. Мир, где мы можем существовать, один, а нас много. Каждый из нас имеет свое предназначение. Я ключник, Мёбус, например, стихия, он усмиряет непогоду и насылает шторма. Кто там тебя в пропасть столкнул? Авангур? Он – прорицатель. Потом, мы не совсем дети, мы его первые творения. У нас есть свобода выбора воли, делать что-то или не делать – зависит от каждого из нас. Ты спрашиваешь, почему в нас так много плохого, по твоему мнению? Но нами правит целесообразность. Верховным может быть только один. И им хочет стать каждый. Если для этого нужно убрать конкурента, мы на это пойдем. Здесь смерти нет, только забвение. – И что? – спросил Алеш. – В вас нет чувства привязанности, любви друг к другу? Вам все равно, что ваши братья не вступили в свое предназначение? – Смертный, а знаешь ли ты, что такое безграничная власть? Как она сладка? Какие возможности она дает имеющему ее, каким облекает всемогуществом? За это каждый из нас отдаст все. А предназначение – это всего лишь служба. Тяжелая и неблагодарная. Никто не хочет просто служить смертным. – Да уж! – произнес Прокс, не зная, как реагировать на такие откровения. – Непонятно тогда, зачем вас вообще создали. – Да с этим все понятно, – отмахнулся Ридас. – Мир должен находиться в равновесии. Кто-то должен управлять стихиями, кто-то пасти смертных, кто-то поддерживать огонь в сердце этого мира. Да мало ли дел, которые надо делать. – И что этому мешает? – с усмешкой спросил Прокс. – Жажда безграничной власти? – Нет, смертный. Желание стать богом. Творец ушел, и его место свободно. Вот что влечет всех нас. Они опять надолго замолчали. Прокс шел, недоумевая и размышляя о непутевых сыновьях Творца, что застряли в этом мире. Он уже не силился понять их мотивы и поступки, его голову занимали мысли, как выйти из этого браслета, куда он так неосмотрительно попал. – Ридас, – обратился он к привратнику. – Чего? – неохотно ответил тот. Ридас опять шел чуть позади Алеша. – А что это за место такое – браслет? – Браслет, который у тебя, это не место, это ворота в наш мир. А мир этот, если можно так выразиться, как песочница для детей. Здесь мы растем, мужаем и боремся бесконечно. Тот, кто смог выбраться, становится хранителем. Такой браслет получает каждый, кто смог пройти через Лабиринт Славы. – Тоже мне путь славы, – невесело усмехнулся Прокс. – Это скорее путь обмана и предательства. – Ну это смотря кто какой путь выбирает, – невозмутимо ответил Ридас. – Я вот не решился идти дальше, так как не мог предавать или обманывать… Да, – помолчав, закончил он. Прокс подошел и остановился у новых ворот. Но теперь они были меньше и скорее напоминали высокие двери. – Открывай, Ридас. Тот подошел, но створки остались закрытыми. – Что-то не получается, – сказал Ридас. Прокс удивленно посмотрел на него. – Не получается? – переспросил он. – И что теперь делать? – Да вот думаю. Может, вместе попробуем? – Как это? – изумился Прокс, подошел и толкнул створку. Она легко поддалась и широко распахнулась, показав им кусочек зала. Пол был из черного мрамора, стены – из розового, а потолок – из белого. По стенам на изящных подставках горели шары, хорошо освещая все вокруг. – Надо же! – воскликнул Ридас. – Я и не знал, что так можно. Пошли, нечего тут стоять. Видишь, нас приглашают, – поторопил он Прокса и легонько подтолкнул его в спину. В центре зала стоял постамент из желтого металла, а на нем – каменное изваяние молодого человека в полный рост. – Как ты думаешь, Ридас, это тот, о ком я подумал? – рассматривая фигуру, шепотом спросил Алеш. Та вдруг повернула голову и посмотрела на Прокса. – Не совсем, человек, – ответила фигура. – Я только одно из его воплощений. Зачем ты пришел? – Мы с Ридасом хотим покинуть это место. Шли-шли и пришли сюда. Вот, – смущенно отозвался Прокс и замолчал. – Ты хочешь выйти и стать хранителем? – спросила фигура. – Нет, просто выйти. Это вот он хочет стать хранителем. – Прокс указал на Ридаса. – Человек, отсюда может выйти только хранитель. У тебя браслет хранителя, ты жив, значит, достоин. Не хочешь быть хранителем, уходи обратно и приходи, когда будешь готов. Прокс не мог поверить услышанному. – Как уходи?! Мне надо выйти, и я не имею никакого предназначения. Я не сын Творца. – В каждом есть частичка Творца, человек. А твое предназначение – быть хранителем Преддверия. Ты же теперь там князь. – Э-э-э… я могу отказаться… – Не можешь! Это предопределено. Вызови сюда второго хранителя, и я вас выпущу. Прокс растерянно оглянулся на Ридаса. – Да вот же он. Стоит рядом. – Он вновь показал на соискателя. – Нет, другого, с которым ты поддерживаешь связь, – ответила фигура. – Позови Худжгарха. – Уважаемый, я не знаю такого. – Ты знаешь его под именем Ирридар, позови его. Алеш понял, что спорить бессмысленно, и произнес: – Худжгарх, приди. Планета Сивилла. Предгорья Снежных гор Я упал одновременно с Гради-илом, Ганга замешкалась, и я дернул ее за руку. Она, не ожидая такого от меня, рухнула рядом и стала отбиваться, пришлось ее обнять и прижать покрепче к себе. Что это были за орки и сколько их, я не видел. Но не доверять разведчику-пограничнику, кем в свое время был Гради-ил, я не мог. – Тише, Ганга, – прошептал я ей на ухо. – Успокойся. Она в ответ шипела и упиралась руками мне в грудь. – Не прикасайся ко мне. Да что же это такое! – Она не могла вырваться. – Я расхотела замуж. Отпусти! – Дурочка! – шептал я ей на ухо. А сам думал, почему все мои шутки выходят мне боком. Что я такого делаю неправильно? – Не обращай внимания на то, что увидела, – продолжал я увещевать ее. – На что я должна не обращать внимания? – упиралась она. – На то, что ты увидела. Это простая иллюзия для орчанок, чтобы они не разнесли слухи… в общем, ты понимаешь, любимая, о чем я. – Нет, не понимаю, – отбиваясь, пыхтела она. – Ты сорвал мою свадьбу и удрал, ты… ты… Я не дал ей договорить и запечатал рот поцелуем. – Мм!.. – Она брыкалась, мычала, и ее глаза сверкали бешенством. Но постепенно затихала и наконец ответила на мой поцелуй. – Милорд! Хватит миловаться, здесь муйага, – тихо, но так, чтобы я услышал, прошептал Гради-ил. Свое слово вставила Су: – Это что, такой обряд у орков? Жених бегает без штанов и спасается от других орков? – Нет, – ответил Фома. – На нас напали, и учитель, спасая от дракона, перенес нас сюда. – Я не видела дракона… А почему он голый? И я понимаю, почему он стал учителем. – Почему? – спросил Фома. Но мы с Гангой переглянулись и тоже прислушались.