— Еще семьдесят монет золотом, господин. На стол мягко улегся кошелек. — Здесь полторы сотни. Но вы меня никогда не видели и не знаете. — Разумеется, господин! Даже если передо мной поставят десять человек, я вас все равно не узнаю. Позволено ли будет мне заметить, что, когда мы вновь встретимся в первый раз, я буду счастлив оказать вам услугу? Из-под плаща доносится короткий смешок, человек явно оценил шутку. — Я запомню. С тем он и откланивается, унося с собой папку. Его провожает довольная улыбка пекаря. Внешность — это часть образа, и сейчас маска снята. Кой там добрый дядюшка, кой там безобидный пухлячок. Деньги перебирает уже качественно иной человек — жесткий, расчетливый, умный, собранный… Его нанимают в тех случаях, когда надо что-то узнать. Разнюхать, раскопать, разгрызть чужие тайны острыми клыками — и он выполняет свои заказы безукоризненно. Мало кто может его заподозрить — да вообще никто. Ему доверяются, многое рассказывают, не держат тайн — и он пользуется людьми в своих интересах. А почему нет? Люди его точно не пожалеют, да и вообще, если кто-то не делал другим зла, что сможет найти частный сыщик? Ничего. Честному человеку бояться нечего, так-то. А нечестному… А кому сейчас легко? Ему вот тоже тяжко. Жена, дети, родители — и все это на нем, все на нем… хорошо, когда клиент щедрый. Сегодня он добавит пятьдесят золотых на приданое старшей дочери. Пусть ей пока только тринадцать — не успеешь оглянуться, как заневестится. Дети… На что мы готовы ради них? Да на все. А впрочем, хватит философии! На сегодня работа закончена, его ждут дома. «Булочник» накинул простенький коричневый же плащик — и направился домой. К родным. Монеты приятно оттягивали карман. * * * На этот раз вместо кареты перед нами интерьер дорогого отеля. Такого, где постояльцы чувствуют себя лучше, чем дома. Правда, и стоит это дороже чугунного моста, но зато уютно и красиво. Дорогие кремовые драпировки, пушистые ковры, камин, два уютных кресла перед ним. Номер для избранных. И в креслах тоже двое. Мужчина и женщина. Мужчина держит на коленях папку. Плащ он, впрочем, так и не снял, и перчатки тоже. Мало ли? Отель это все же не твой дом. И может войти горничная, вломиться пьяница… Всякое бывает. — Читать вслух? — Да, милый. Пожалуйста. — Итак, Кон’Ронг. Граф Кон’Ронг, последний граф — Лесс Кон’Ронг. Сын Дженет Кон’Ронг и Лукаса Кон’Ронга. Сейчас парню двадцать семь. У него есть две старшие сестры — Тиана Кон’Ронг и Кейт Кон’Ронг. Старшая — Тиана, она на девять лет старше брата, средняя — Кейт, родилась через четыре года, и еще через пять лет — Лесс. Тиана вышла замуж за Ивара Ривена, небогатого дворянина на семнадцать лет старше ее. Сейчас живет с супругом в Ривен-холле, сын — Андрес, семнадцати лет от роду, учится в Клостере. Так, тут по финансовому положению, читать? — Лучше своими словами, сынок. — Если своими словами, — опять зашуршала бумага, — перебиваются с хлебушка на водичку. И ту сами из колодца достают. Клостер — дорогое удовольствие. — Значит, все отдают ради сына. Учтем. А братец не помогает? — Кон’Ронг небогат. Можно сказать — нищенски небогат. — Вот как? — в голосе женщины слышалось нечто вроде удивления. Неприятного удивления. — Мы еще до этого дойдем. Давай сначала о людях, а потом о землях? — Пожалуй. — Тогда вторая дочь. Кейт. Вышла замуж за обычного эсквайра, тоже на семнадцать лет старше ее, что интересно — тоже Ивара. Только Линоса. — Подражала сестре? — Полагаю, что да. Вот тут в отчете — всегда завидовала, ненавидела, пакостила… в десять лет Тиана попала к лекарю с сильными ожогами рук. Ее возили в столицу, возили на воды… — Причина? — Кто-то подлил кислоту в ее крем для рук и лица. Лицо, по счастью, она намазать не успела. — Замечательная сестренка. — Да. Кстати, вот тут еще отчет. Лесс Кон’Ронг, пяти лет от роду, тоже наблюдается у того же лекаря с сильной травмой головы. Малыш мог остаться калекой до конца своих дней. — Сестры? — Да. Дети играли вместе, старшая сестра считает, что она во всем виновата, споткнулась и уронила малыша… — Ты думаешь, опять средняя? — Я думаю, что в детской игре сложно определить, кто и в чем виноват, но… Тиана старшая. Ее любили, потому что первенка, — при этих словах женщина странно улыбнулась, но мужчина продолжил: — Лесса любили, потому что он сын, наследник, долгожданный, выстраданный, чуть не десять лет его делали после первой дочери. А Кейт осталась неприкаянной. В детстве болезненный, хилый ребенок, капризный, нервный… — Откуда такие сведения? — Сыщик, которого я нанял, не поленился прокатиться в Кон’Ронг и расспросить местного лекаря. За хорошую сумму — когда надо выдавать замуж любимую доченьку, на приданое будешь собирать всеми средствами, он рассказал все. Все, что знал о Кон’Ронгах, а работает он в том округе уже больше двадцати лет. Вот и накопилось… — Ясно. Что еще? — По детям или по родителям? У Кейт двое детей, старший Колин, лет тринадцати от роду, младшая Эллина, родилась недавно, ей около года, каждое лето она присылала Колина в Кон’Ронг. По утверждению того же лекаря, отвратительный ребенок. Ни дня без беды, ни дня без вызова. — Так это же выгодно? — Ну… вот, по словам лекаря: «…чувствую непреодолимое желание дать Колину Линосу яда. По крайней мере, ни он мучиться не будет, ни с ним. Не ребенок, а ходячая проблема…» — Очаровательный мальчик. — Портретов здесь нет. Только внешнее описание. — Лесс не гнал племянничка из замка? — Замок большой. Проблемы у слуг, которым устраивала разносы вдовствующая графиня. А у Лесса Кон’Ронга их нет. Он и не возражает. Более того, его мать постоянно повторяет, что семью надо ценить, что крепче родственных уз ничего нет… Кривая улыбка прочно обосновалась на губах женщины. — Своей семьи у него, полагаю, пока нет? — Его мать не спешит одобрять увлечения сына. Впрочем… вот тут указано, что он серьезно увлекся некоей Джинджер Брайс, баронессой Брайс. Их видели вместе в парке, они танцуют на всех вечерах… короче — почти объявление о намерениях. — Я мало что знаю о Брайсах. — А тут о ней почти ничего и нет. Двадцать два года, живет с матерью, отец им оставил небольшое наследство, они его вложили в доходные дома и существуют на ренту. — Неглупо. — Ценным бумагам не доверяют, постоянно повторяют, что с экономикой в игрушки играть не надо, это как грудной ребенок и взрослый человек — все равно не выиграешь. Что захочет — то и сделает. — Интересно. Это кто? — Кларисса Брайс. Любит дама посплетничать со знакомыми…