Так вот в чем дело! Даже не знаю, как мне удалось скрыть торжество. Тебя попросту не узнали, Элла! Тебя приняли за высшую леди! О-о-о-о… Я отрицательно качнула головой, чуть улыбнулась, не разжимая губ. Плотно стиснув при этом зубы. Потому что невероятно, безумно, смертельно хотелось показать дивному лорду язык. Эдак, знаете, по-детски, на всю длину… К сожалению, как выяснилось, навыки верховой езды, еще не гарантируют умения двигаться в конном строю. А именно им являлась роскошно одетая свита. Каждому свое место, и горе тому, кто займет чужое: вырвется вперед или слишком сильно отстанет. К счастью, конь знал, что делать, гораздо лучше меня. Он шел плавной иноходью и держался вровень между леди Фаирой на мощном гнедом жеребце и Филидэлем, гарцующем на белой кобылке. Лошадка была чрезвычайно хитра и кокетлива. Перебирала ногами, стреляла глазками и тотчас опускала длинные ресницы. Мой Тай смотрел на нее с очень большим интересом! А я оглядывалась по сторонам. Кавалькада всадников выехала за пределы внутреннего двора королевского сида, и спустя минуту лошади подались в стороны, словно вода от брошенного в пруд камня. В центре остался лишь король Кэйворрейн. Вокруг венценосного всадника кружили красноухие гончие, пока еще в собачьем виде. Моя же кувыркалась в воздухе рядом, периодически ныряя вниз и пролетая под брюхом моего спокойного как танк жеребца. Над свитой реяли штандарты. Ветер трепал флаг с полуночным деревом, и такой же развивался на теряющемся в тумане шпиле замка. Герб Неблагого Двора? – Дети богини Дану! Подданные Неблагого Двора и вольные фейри под нашим протекторатом! – раздался над толпой звучный голос Кэйворрейна. Он летел по воздуху, ввинчивался в уши и словно касался кожи, не позволяя пропустить ни слова из речи короля. – В этот день мы прощаемся с Зимней тьмой, принимаем последние жертвы и пускаем на наши земли Лето. На полгода! Через означенное время вновь воцарится мрак! А сейчас… сейчас наш долг достойно проводить Зиму и показать, что снега тают от ярости рыцарей Неблагого Двора, а не из-за магии Благих! Я смотрела на всадника в центре круга, под которым плясал вороной конь, а тусклые лучи солнца играли на гравировке серебряного доспеха. Кэйворрейн, Сумрачный Плетущий, волей богини король Неблагого Двора, сейчас казался мне волшебным существом из старых сказок. Он был по настоящему… по настоящему необыкновенным. Далеким, красивым, волевым и… злым. Азарт плескался в его голубых глазах, гнев из-за приходящего лета читался при взгляде на сжатые губы, а сила – в решительном развороте широких плеч. И в хватке длинных пальцев на коротком жезле с темно-синим драгоценным камнем, Жезл походил на покрытую льдом и изморозью кривую, черную ветку, а кристалл был огранен с той же элегантной небрежностью, что и древко. Это не оставляло сомнений в том, сколько сил вложено в эту на первый взгляд кустарную, варварскую поделку. Отвести от нее глаза было практически невозможно – как и от его величества. Король заражал толпу своими эмоциями. Я наблюдала за ним как бандерлоги за Каа, разве что не покачивалась в такт передвижениям. И это не было моей смертной слабостью, о нет… остальные лорды и леди также завороженно, как и я, наблюдали за своим господином. В такие моменты понимаешь, на что способен чародей дивного народа. Солнце в алом мареве медленно опускалось за горы. Западный край неба сегодня казался ярче обычного, словно вобрал в себя все цвета остального мира. Вытянул их, заставив выцвести лиловые горы, и вылинять обычно яркие одежды Неблагих фейри до сумрачных тонов. Лишь синий камень светился в жезле, рассыпая блики по доспехам Кэйворрейна. Лишь красные уши гончих бросались в глаза. А он говорил… говорил и говорил… – Это наша ночь, вы, лучшие из лучших! Всадники, свита Зимнего короля из Черного Зимнего замка! Сегодня мы, согласно заключенному на заре времен договору отнесем Жезл ко двору Оберона и оставим там до Самайна. Но перед этим… перед этим будет охота! Последняя охота Зимы! И Летним фейри придется доказать, что они достойны принять артефакт! Да! Будет охота! Будет гонка в небе и на земле! Будет жертва, чью кровь ожидает стылая земля, чтобы расцвести зелеными побегами! Будет… Мои мысли прервало прикосновение к запястью. Горячее, крепкое, такое короткое, что я бы подумала, что мне померещилось… Если бы морок не схлынул и я не ощутила себя вновь собой. Но вокруг по прежнему ликовали Неблагие фейри! Они потрясали оружием, они выкрикивали лозунги, а кони под лордами и леди перебирали копытами, готовясь сорваться в неистовую погоню. Но вот в глазах Филидэля не было ликования – только тревога. – Очнись, Элеонора, – тихо, но жестко приказал посол. – Его величество невероятно силен, как оказалось. Это хорошо… для него и для двора. Но плохо для смертной девчонки, которая в таком состоянии попытается за ними угнаться! – Что это было?.. – Сила короля. – Взгляд Летнего лорда был пристальным, внимательным… и явно удивленным, причем удивленным неприятно. – Оказывается, у Неблагого Двора есть лидер, не уступающий правителям, канувшим в прошлое… После сегодняшней охоты у Кэйворрейна не останется противников в совете. Все, кто попытается… шалить… просто не вернутся. А через полгода, во время Самайна, Кэйворрейн упрочит свою власть. Хорош, нечего сказать, хорош. – Ты очень разговорчив, – спустя несколько секунд нашла я подходящую фразу. И разговорчив не так, как обычно. Я бы даже выразилась: “опасно болтлив”. Но не стану, так как человеческую истину “молчание – золото” еще никто не отменял. – Ну что ты! – Благой ответил широкой улыбкой, которая на удивление контрастно смотрелась с его ледяными, стылыми глазами. – Я восхищаюсь. Разве я высказал хоть что-то, кроме искреннего восхищения и удивления? Ну… думаю не стоит озвучивать, что звучало это хоть и впрямь искренне, но, скорее, в плане: “Оказывается, трындец какой опасный мужик этот новый король – а так ли он тут вообще нужен на троне?” Прерывая нашу беседу, в небо сорвался звук горна. Дрогнули вековые сосны и утоптанная земля под копытами, а где-то в горах сошла лавина. Толпа всадников расступилась, пропуская своего короля, который с места сорвался в галоп. Мой конь всхрапнул и рванул следом. В ушах свистел ветер, а за спиной слышались леденящие душу крики ликующих всадников королевской охоты. С лихим гиканьем меня обогнала леди Фаира, которая словно стремилась догнать теряющегося в вечернем сумраке короля, но у нее никак не получалось. Зато это отлично получалось у меня! Я не подгоняла жеребца, вообще никак не управляла им, но он обходил одного всадника за другим, пока не оказался в группе из первого десятка спутников короля. Скачка захватила меня. Я ощущала себя единым целым с конем, и временами казалось, что мое бренное тело осталось где-то в комнатах Неблагого дворца, а в королевской охоте сейчас мчится моя душа. Сумрачные лесные тропы или мглистое небо? Без разницы! Душа была легкой. Душа была вольной. Душа действительно могла парить в небе, и северный ветер, что так часто стучал в мое окно, сейчас летел со мной на равных. Душа не падала. Временами ликование чуть отступало, и туннельное зрение, в фокусе которого был лишь Неблагой король, расширялось, позволяя увидеть все вокруг. Волшебная страна действительно была прекрасна. Мой безымянный конь плавной иноходью снижался из облаков, пока его копыта с глухим стуком не коснулись проселочной дороги, что вела через поле. Туман, пока еще легкий и прозрачный, пронизывали серебряные лучи луны, что взошла на другом краю неба. Напрочь игнорируя еще не скрывшееся кровавое солнце. Тьма и свет разделились. Несмотря на пожар заката вокруг было темно и светила луна. Меня обгоняли всадники, но я как завороженная смотрела на поле… на туман и на дома всего в нескольких сотнях метрах от меня. Так близко. Моя прежняя жизнь – вот она, только руку протяни… После недель, проведенных в холмах фейри, обычный мир казался мне необыкновенным, чудесным… и до боли недоступным. Вокруг кружила Лула, нетерпеливо тявкая и всем своим видом намекая, что нам нужно скакать дальше. Все уже умчались, и рог охоты звучал где-то в отдалении, но я не боялась потеряться. У меня волшебный конь, волшебная собака и, чую, не менее волшебный ветер, который подталкивает в спину. Я подняла руку, и меж пальцев запутались холодные потоки. Филидэль говорил, что в ночи Бельтайна стихийные ветры могут принять человеческий облик. Интересно, этот сможет?.. Впрочем, обдумать эту мысль я не успела. Из мрака выступил силуэт всадника. Луна мягко касалась короны, словно отлитой из единого куска лилово-серебристого металла. Венец напоминал корни деревьев, что переплелись на черных волосах Кэйворрейна. – Ты отстала, – глухо сказал король, голубые глаза которого потемнели практически до того же темно-синего цвета, что и кристалл в жезле. – Да, извини, – кивнула я и, подобрав поводья, выпрямилась в седле и коснулась боков коня пятками, посылая вперед. – Забылась, глядя на человеческое жилье. Но я готова ехать дальше! Несколько мгновений король смотрел на меня, и по коже прокатилась волна мурашек от тяжести этого пронзительного взгляда. От того, что обычно подвижное лицо Кэйра сейчас замерло, словно принадлежало прекрасной статуе древнего воина, а не фейри из плоти и крови. Наконец он разомкнул губы и словно с трудом сказал всего одну фразу: – Будь со мной рядом. Мое сердце пропустило удар. А правитель Неблагого Двора развернул своего вороного и опять сорвался с места вскачь. А я последовала за ним, прижимаясь к шее коня и стараясь не уронить к нему под копыта свое глупое сердце. Которое билось так отчаянно и слышало лишь то, чего бы хотело. С остальной кавалькадой мы поравнялись спустя несколько минут, когда проселочная дорога сменилась удивительно чистым лесом с соснами-исполинами. Мы мчались наперерез всадникам… которых вел главный. Копия короля! То, что он был иллюзией я поняла, лишь когда Кэйворрейн врезался в группу охотников, и тот, прежний всадник мигнул и пропал. Получается, он вернулся за мной? Специально? Увидел, что я отстала и подождал, оставив в процессии вместо себя морок, который смог обмануть даже лордов и леди? Но ведь вполне мог послать иллюзию за мной, а не бросать ради пряхи свиту… Но позаморачиваться этим вопросом дальше у меня не получилось. Мы выехали на большое поле, в центре которого возвышались гранитные мегалиты: пять огромных глыб, накрытых сверху неровной плоской плитой. А с другой стороны подъезжали фейри, одетые в светлое. Подданные Благого Двора. * * * Их король выделялся среди своей свиты так же, как и повелитель Неблагих, – не внешностью, нет… Наверное, именно это и называется величием. От него тоже исходила невероятная мощь. И сумасшедшая сила, и невероятная харизма, ощущавшиеся на физическом уровне, видимые не глазами. Конечно, Оберон отличался от Кэйра на вид. И не только зеленым цветом одежды, но и фигурой. Высокий мужчина, могучий телом, шире изящного Плетущего едва ли не вдвое. И тоже безумно красивый, и тоже выглядевший совсем молодым, а ведь он старше, лет этак на несколько тысяч, наверное. Вечный, бессменный король Благого Двора, прославленный даже в мире смертных множеством легенд и сказок… Но проблема заключалась в том, что я узнала Оберона сразу. И вовсе не потому, что его было сложно с кем-то перепутать. Просто узнала. Словно уже видела когда-то. Огромные глаза чуть косого разреза – яркие изумруды. Прямые брови – контрастно черные в сравнении со светлыми, солнечного оттенка волосами. И узкий прямой нос, и квадратный, «голливудский» такой подбородок, и длинные узкие губы… Я знала его в лицо, и удивление по этому поводу затмило все остальные эмоции. А вот личность прекрасной девушки, отставшей от Благого короля всего на половину конского шага, я угадала. Разумеется, королева Титания не нуждалась в представлении! И вряд ли существовала на свете женщина красивее ее – и среди смертных, и среди фейри. Безупречная красота, причем не холодная, не отстраненная – Титания словно светилась нежностью. Не просто очаровательная – но и мягкая, милая. Ей хотелось любоваться, и я поймала себя на том, что неосознанно улыбаюсь… И пялюсь на Летнюю королеву во все глаза! Сморгнув, я перевела взгляд на «своего» короля. Поскольку Оберон и Титания представляли собой идеальную пару, на их фоне Кэйворрейн выглядел… ну, одиноким. И сзади меня, словно шелест листопада, раздался хоровой, хоть и едва слышный женский вздох: не иначе, зимние леди – все, как одна! – вообразили себя рядом с его величеством. А я вот не могла никого рядом с ним вообразить… И женское мое гадкое сердечко с удовлетворением отметило, что королеву себе Кэйр явно еще не выбрал. Ведь будь у него невеста – наверняка сейчас ехала бы рядом, приветствовала Благих властителей вместе с женихом. Да и то, что я по-прежнему нахожусь в десятке самых приближенных, выстроившихся за спиной Кэйворрейна всего-то в нескольких метрах, тоже о чем-то говорит. Кстати, ни одной леди среди нас нет. А вот за Благими целых три красотки… «Будь со мной рядом», – вспомнились слова Кэйворрейна, и я тоже неслышно вздохнула. Уж меня-то он точно как невесту не рассматривает. Пока что до высших леди я дотянула только внешностью. И то скорее всего магия волшебной ночи Бельтайна не позволила присмотреться и заметить чисто человеческие дефекты. Такие как мимические морщинки, например, что есть даже в очень молодов возрасте. – Приветствую вас, Благие величества! – звучно произнес Кэйр, почти поравнявшись с летним королем. Оберон ответил что-то в том же стиле, но слова прошли мимо моих ушей, потому что я поняла, что его королева смотрит в упор на меня. И ласково улыбается.