Но мать не простит. Кого Адель боится больше? Короля или матери? Невыносимо. Еще немного, и она просто разрыдается. Глаза уже щиплет от подступивших слез. Король смотрит на нее. Пристально. Нет. Адель качает головой. И вдруг тишина обрушивается. И мир возвращается. Снова слышно шум за окном, тихий, привычный… шорох ветра, где-то залаяла собака… чьи-то шаги слышны вдали… — Тогда передайте своей матери, — говорит король, — что мы больше не нуждаемся в вашем обществе. И не будем задерживать вас. Вы можете уехать домой хоть завтра же. — Нет! — у Адель подгибаются ноги. Так не может быть. Отблески свечи в глазах короля. Он все знает. Лучше умереть, чем пойти с этим к матери. — Хорошо, — говорит Адель. — Я согласна. Слезы текут по щекам. — Вы уверены? — голос короля холоден и безразличен. — Да. Поздно отступать. — Тогда убери защиту и закрой глаза. То, что было дальше — словно во сне. Тишина. Все происходило в невероятной тишине. И в темноте — глаза Адель послушно закрыла. Когда первые тонкие невидимые нити коснулись ее, она вздрогнула, невольно передернув плечами. Хотелось сбросить их, смахнуть. Но нельзя. Нужно открыть свое сознание. Не сопротивляться. Тогда не будет больно. Решение принято. Нити опутывали. Казалось, они прикасаются, ползут по телу, обвивают с ног до головы, проникают под кожу и прорастают внутрь. Ворочаются и ползут внутри. Хотелось кричать от страха. Адель понимала, что на самом деле реально никаких нитей нет, если она откроет глаза, то ничего не увидит… но страшно все равно. Прорастают. Почти паника. Адель старалась держаться, но все равно трясло. Кожа чесалась, виски сжимало так, что подкатывала тошнота. Все сильнее. Казалось, сейчас остановится сердце. Не сопротивляться… если позволить, пропустить эти нити внутрь — будет легче. Расслабиться. Адель всхлипнула. Еще немного, и она не выдержит этого, закричит. Задохнется. С киарой было куда проще. Еще… И вдруг все прошло. Нити никуда не исчезли, но исчезло давление. Словно… Адель даже передернуло. Словно оно заползло внутрь. Затаилось. И почти сразу накрыло странное безразличие. — Открой глаза, — велел король. Адель не могла сказать, слышала ли она его на самом деле, или слова звучали только в голове. Так отчетливо. Открыла. — А теперь повернись кругом. Нет, он молчал. Не двигался, губы не двигались. Но слова были. Повернуться? Она не успела осознать, но тело уже слушалось само. Адель повернулась, словно показывая себя со всех сторон. Попыталась остановиться на середине и не смогла. От нее больше ничего не зависело. Ее поймали. — Хорошо. Теперь подними руки. Опусти. Теперь подними юбку до колен. Выше… Сердце прыгнуло и заколотилось, как бешенное. Она словно кукла. Ее дергают за ниточки. Собственные руки не слушались. Адель даже зажмурилась. Зажмуриться она могла, но больше ничего. Словно во сне. Нереально. — Теперь раздевайся. Снимай все. — Нет… — шепнула Адель. Но пальцы уже сами начали развязывать шнуровку на платье, против ее воли. Адель ничего не могла с этим сделать. Только не так… Быстро и ловко, как она никогда не умела. — Не надо, пожалуйста… Король наблюдал равнодушно, и словно чего-то ожидая. — За все нужно платить. Цена велика. — Я не хочу… — слезы катились по щекам. — Решай. Платье соскользнуло и упало к ногам. Адель чуть не закричала. — Сорочку тоже, — сказал король. Еще немного… и теперь она стояла совсем голая перед ним. Ее трясло, просто невозможно и темнело в глазах. Казалось, она сейчас умрет. Лучше умереть, чем так. Это не может быть правдой. — Послушная девочка, — король стоял все так же неподвижно, чуть склонив голову на бок, разглядывая ее. — А теперь поцелуй меня. И вот тут что-то щелкнуло. Нет! Адель сначала замерла на месте… Ее внутреннее «нет» было столь однозначным, что тело, уже было шагнувшее вперед к королю, остановилось. Она не готова платить такую цену. Это слишком. С нее хватит. И все равно, что будет потом. Но сейчас — нет! Вспышка. Адель дернулась из этих липких, опутывающих ее нитей что есть сил. И они вспыхнули разом. Лопнули. Свернулись… Она попятилась. Назад, и бегом! Скорее отсюда. И почти тут же, невидимая сеть накрыла ее. Она споткнулась, упала.