«Еще одну спальню», – ответил он. «Так что ничего. Поскольку Катчер побывал в центральном крыле, давай проверим другие». Мы вернулись в коридор, сделали четыре шага, а потом монашескую тишину нарушил цифровой треск рации. – Поднимаюсь на второй этаж, – сказал незнакомый голос со стороны длинной галереи, которая вела к главной лестнице, луч фонарика подпрыгивал, пока он поднимался к нам. Охранник, по-видимому, проверяет дом. «Сюда», – произнес Этан и затащил меня в округлую нишу, наши спины прижались к холодному камню, когда луч фонарика прошелся по коридору перед нами. Шаги приближались, пока мимо не прошел мужчина в темном костюме с горой мышц, в одной руке у него был фонарик, в другой рация. Он остановился перед нишей, и мы затаили дыхание. – В четвертой зоне ничего, – сказал он, поднимая рацию ко рту. – Если она здесь, то я ее не вижу. – Принято, – произнес цифровой голос на другом конце линии. – Отправляйся в пятую зону, проверь там снова. – Принято, – ответил мужчина и пошел дальше по коридору. Мы выглянули, когда он завернул за угол в другое крыло дома. «Пошли», – сказал Этан, и мы тихонечко пошли по коридору в противоположном направлении. Мы обнаружили еще две спальни, еще три ванных, гостиную, игровую и то, что походило на помещение для слуг. А потом, в конце крыла мы открыли последнюю дверь и оказались в центре безумия. – Вот это да, – тихо проговорила я. Алхимические символы, которые Сорша нарисовала по всему городу, были лихорадочно выведены и здесь, схожие с теми, что покрывали стены, пол и потолок сарая на кладбище. Я предполагала, что их так много – и что они были нарисованы таким странным образом – потому что это было необходимо для магии. А теперь я задалась вопросом, не был ли это просто признак ее скрытого безумия. Комната была большой, как минимум, такой же большой, как и остальные спальни, которые мы видели. Светлые стены, деревянные полы, никакой мебели, за исключением деревянных стола и стула в центре комнаты. Но стены были практически полностью покрыты листками бумаги. По всей комнате были прикреплены небольшие рукописные заметки, листочки с картинками и столбиками текста, и длинные свитки алхимических символов, как те, что Сорша нарисовала по всему Чикаго. Фигурки оригами из белой бумаги висели у потолка, а по полу были разбросаны клочки бумаги. Этан подошел ближе к стене и нахмурился, когда осмотрел ее. Я подошла к столику и посмотрела на простую каменную чашу, которая стояла на нем. Рядом с ней были коробок спичек и высушенная веточка. Я подняла ее и понюхала. Розмарин, и судя по спичкам и тиглю, это, вероятно, то место, где Сорша создавала свою алхимическую магию. Я подняла глаза. Центр потолка был обозначен большим круглым медальоном, его цветочные контуры были покрыты сажей. Я положила розмарин и вернулась к Этану. «Алхимия», – сказала я. «Это ее рабочая комната». Он кивнул, взглядом пробегаясь по надписям и картинкам. Кажется, приоритетная область была сосредоточена на стене напротив тигля. Зеленая бечевка соединяла листы в других частях комнаты с листами здесь. Но если здесь и присутствовало повествование или какая-то линейная логика, то я этого не видела. «Тебе это о чем-нибудь говорит?» – спросил он. «Вообще ни о чем. Полагаю, она разрабатывала магию, пытаясь выяснить, как установить связь между символами и заклинаниями? Но это моя лучшая догадка». Этан кивнул. «Может, это будет иметь больший смысл для Мэллори», – сказала я и достала телефон, успев сделать одну фотографию, когда воздух расколол сигнал тревоги, столь же пронзительный, как нож. – Внимание, – произнес голос, раздавшийся по внутренней системы связи дома. – Ваше несанкционированное проникновение обнаружено, и власти уже извещены. Внимание, – снова произнес он, а затем повторил сообщение. «Полагаю, они увидели окно», – сказал Этан. «Или наши следы на снегу». «Как бы там ни было», – произнес он, подмигнув, «давай сделаем красивый выход». Я кивнула. «Я прямо за тобой», – заверила я его. Я метнулась в средоточие хаоса и начала срывать листы со стены, запихивая их в свой расстегнутый рюкзак. С пустыми руками я не уйду. Потом мы вышли в коридор, придерживаясь тени, и покинули здание. *** Когда мы вернулись, Мэллори сидела за столом для совещаний в кабинете Этана, по столу были разбросаны книги, блокноты, банки с газировкой, бумажки и ручки. Это не так уж отличалось от беспорядка в кабинете Сорши, хотя не выглядело так же безумно. И у меня не было никаких сомнений в мотивах Мэллори. – Мы ушли меньше двух часов назад, – проговорил Этан, широко раскрыв глаза, когда увидел разгром в своем обычно упорядоченном кабинете. – Хорошие ведьмы работают быстро. – Она подняла на меня взгляд и указала на рюкзак. – Что вы нашли? – Безумие, – ответил Этан. – Серьезно, – произнесла я, положив рюкзак на стол. – Там были какие-то «Игры разума»[65]. – Я рассказала ей подробности. – Мы не нашли никаких компьютеров, блокнотов, досок. Никаких завалявшихся секретных планов. – Я расстегнула рюкзак и вытащила бумажки, которые стащила из кабинета Сорши. – Но я прихватила это. – И это…? – спросила Мэллори, подозрительно глядя на них. – Весьма небольшой процент ее заметок, – ответил Этан. Я кивнула. – Они были развешены по всей комнате, так что я немного прихватила перед тем, как нам пришлось смыться. – Они вас видели? – спросил Катчер. – Нет, – ответил Этан, улыбнувшись мне. – Они обнаружили свидетельство нашего проникновения. Мне жаль, но нам пришлось разбить окно. – Нужно было сломать что-нибудь еще, – пробормотал Катчер. – Говнюки. Мэллори отлепила верхний стикер, на котором было написано «глиззард», подозрительно посмотрев на него, прежде чем отложила его в сторону. – Посмотрим их, когда вернемся. – Я так понимаю, ты готова? – спросил Этан. – Готова слушать и готова идти. Он выгнул бровь. – И куда мы направляемся? – В центр города, как можно ближе к «Тауэрлайну». Место должно быть в пределах бывшей алхимической сети и предпочтительно спокойным. – Она поморщилась. – И, пожалуй, не очень близко с жилыми домами. Мало ли что. На случай, если все пойдет не по плану. Потому что всегда существовал такой шанс. – Чисто чтобы удостовериться, – произнес Этан, – ты хочешь подобраться как можно ближе к «Тауэрлайну» – в центре Чикаго – но не слишком близко к миллионам людей, которые там живут. – Верно, – пылко ответила она. – Миллениум-Парк, – произнес Катчер. – Сегодня в павильоне никого не будет. На лужайке полно свободного пространства. Это не очень близко к «Тауэрлайну», но это самое близко расположенное место, где у нас будет нужное пространство и уединенность. Мэллори поджала губы. – Интересная идея, – сказала она. – Возможно, я смогу использовать трельяж в качестве антенны. – Давай просто делать все по порядку, – сказал Катчер. *** Поскольку все мы вернемся в Дом Кадогана после поездки в центр, Катчер взялся вести внедорожник. Они с Этаном сидели на передних сидениях, что дало мне возможность поговорить с Мэллори. Вдвойне хорошо, потому что я хотела продолжить отталкивать свои возрастающие эмоции. – И как тебе семейная жизнь? – спросила Мэллори со своего места рядом со мной на заднем сидении. – На данный момент? – Я обдумала вопрос. – Изменчивая. Мэллори фыркнула. – Ага, но надо сказать, когда вы встречались, твоя жизнь тоже была довольно изменчивой. Это ты получила, когда сцапала Дарта Салливана.