Я медленно привстала на локтях и огляделась. Этан, Катчер и Мэллори тоже лежали на земле, все хлопали глазами на небо. Мы упали перпендикулярно друг другу, наши тела располагались, как румбы в компасе. А между нами все еще светился шар. – Что ж, – произнесла Мэллори, смахнув волосы с лица. Я села и приложила руку ко лбу, как будто это могло помещать миру вращаться. – Это сложно назвать успехом. Это была какая-то магическая граната. – Это был успех, – сказала Мэллори, и все мы посмотрели на нее. – Каким образом? – спросил Этан, смахнув снег с рукавов. – Мы знаем, что он нас слышит. И знаем, что он может дать отпор. – Она встала на колени, ткнула пальцем в розмарин, а потом откинулась на пятки. Она посмотрела на небо, закрыв глаза, ветер раздул волосы по ее розовым щекам. После минутного молчания она посмотрела на нас. – Нам нужно попробовать еще раз. – Нет. – На этот раз это сказал Этан. – Ни в коем случае. – Согласна, – произнесла я. – Когда ты дразнишь медведя, и он пытается содрать тебе лицо, ты собираешь силы и меняешь план. Этан потер затылок. – Или ты можешь попытаться еще раз в одиночку, а позже все нам расскажешь. В то время, как мы будет в нескольких километрах отсюда. Мэллори выпрямилась, но, нахмурившись, оглянулась на землю. – Послушайте, даже если ответы какие-то непроизвольные, если наваждения – это просто эмоции, захваченные магией, и никто на самом деле не просит помощи, мы все равно можем узнать об этом поподробнее. Если мы продолжим задавать вопросы, то, возможно, сможем разобраться с их распространением, их величиной, при помощи ответов, которые получим. – Наподобие отраженного сигнала, – предложила я. – Наподобие отраженного сигнала, – согласилась она. – У нас заканчивается время. Она готовится к чему-то крупному, и это случится очень-очень скоро. Если мы к этому не подготовимся, то будет хуже, чем в «Тауэрлайне». «Тауэрлайн» был наполовину успехом и наполовину катастрофой, с большим количеством травм и разрушений. Этан было открыл рот, но закрыл его и поглядел на Катчера, который повел головой, затем плечами, словно пытался ослабить настойчивую боль. Потом он посмотрел на нас. – Мы все целы и невредимы, – произнес Катчер. – Я не стану говорить, что вы трусы, если не попытаетесь еще раз, но… – Но ты тонко на это намекаешь, – сказал Этан. Катчер ухмыльнулся. – Это магия, друзья. Это опасная игра. Наверное, вампиры не способны ее освоить. Глаза Этана сверкнули серебром. – Это вызов? – Если это то, что требуется. – Катчер посмотрел на меня. – Мы должны попробовать что-нибудь сделать. На данный момент это единственное, что мы можем попытаться сделать. Я не могла поспорить с его логикой, поэтому посмотрела на Мэллори. Она достала из сумки небольшой блокнот из крафт-бумаги и листала его. – Просто дайте мне минуту. Я, прищурившись, посмотрела на Катчера. – Пиво и пицца после этого, и ты платишь. Его губы изогнулись в ухмылке. – На тебя особо не надо тратиться. – Это одно из ее самых превосходных качеств, – сказал мой муж. Я пихнула его локтем, и мы снова расселись. – Становится холоднее, – произнес Катчер. – Вероятно, нам следует начать, пока мы еще можем что-то делать. Я издала саркастический звук. – Сходи поплавай в реке, а потом поговорим о холоде. – Моя маленькая русалочка, – пробормотал Этан, когда Мэллори снова поместила руку над шаром. На этот раз был всего один удар. – Мы здесь, чтобы выслушать, – сказала она, – а не чтобы навредить тебе. Мы сидели в холодном мраке, навострив уши в ожидании ответа. Но его не было. Мэллори покачала головой, облизнула губы и еще раз хлопнула. – Если ты с нами поговоришь, мы можем попытаться тебе помочь. Она чуть не завизжала, когда шар запульсировал светом и отскочил назад. Все началось с шепота, слабого и далекого крика. И с каждой волной звук нарастал, усиливался. «помогите». «Помогите». «ПОМОГИТЕ». «ПОМОГИТЕ». Голос был мужским. Это был одновременно и единственный звук, и множество, голос одного и крик миллионов. Вероятно, это и была «глубина», про которую говорил Уинстон. – Какого хрена? – пробормотала Мэллори, когда мы уставились на гудящий шар. «ПРИВЕТ. ПОМОГИТЕ МНЕ». Громкость была чудовищной, как будто звук стал комнатой, которая внезапно нас окружила, высасывая воздух и оставляя только страх, ужас. Это был не просто крик, а требование внимания. Не просто призыв, а приказ. Это была паника, гнев, разочарование и печаль, коктейль безнадежности. И это была не та эмоция, что притупляет чувства, а та, которая их усиливает. При которой каждый звук кажется литаврой, каждая ласка ослепительным ожогом. У меня под кожей начал зудеть гнев, эмоция, утяжеленная отчаянием. Должно быть, именно это слышали люди с наваждениями. Неудивительно, что они были в ужасе, Уинстон и остальные. Неудивительно, что они молили о помощи и полагали, что смерть остановит боль. – Они не сумасшедшие, – тихо прошептал Катчер. – Даже не близко. – Привет, – произнесла Мэллори в шар. – Мы здесь, в Чикаго, с тобой. Где ты? Как мы можем помочь? «ПРИВЕТ. ПОМОГИТЕ МНЕ». – Похоже на запись, – тихо сказал Этан. – Просто отражает мысли. «ПОМОГИТЕ МНЕ. ПРИВЕТ. ПОМОГИТЕ МНЕ. ПРИВЕТ. ПОМОГИТЕ МНЕ. ПРИВЕТ». Слова зазвучали быстрее, стали казаться более настойчивыми, как будто они несли более эмоциональный напор – и более магическую подоплеку. – Мы здесь, – произнесла Мэллори. – Ты можешь сказать нам, где ты? Можешь сказать, как тебе помочь? Тишина. «Я…» Шар пульсировал с каждым словом. «Я ЕСТЬ…» – Он разумен, – тихо сказала Мэллори. – Это невозможно, – тихо проговорил Этан. – Скрытая магия не живая. Магия не согласилась: «Я ЕСТЬ!» – прокричал он так громко, что мы зажали уши руками. «Я ЕСТЬ!» – Шар взорвался, подбросив серебряное блюдо в воздух. Этан накинул на меня руку и толкнул на землю, когда воздух вокруг нас расщепила магия. Взрывная волна звука, как бомба, отразилась эхом по павильону, по зданиям во всех направлениях рядом с нами.