Прыгнув на свое место техник сноровисто затянул ремни и опустил страховочную раму. — Что, все привязались? — крикнул он. — Смотрите, на входе трясти жестко станет! Атмосфера плотная, как по камням задницей прыгать будем! Если кто вылетит — я не виноват! — А ты чего кричишь-то? — поинтересовался Кот, сидевший недалеко от перепачканного технаря. — По сети что, не хочешь, что ли? — Да какая тут сеть? — отозвался техник. — Старые несусветное! Вот, приходится по интеркому общаться, да и тот барахлит давно! — Да, блин, что за курорт-то такой! — возмутился услышавший этот разговор Барт. — Старые там, старые тут… — А-а-а… Так это вас флотским рейсом привезли! — широко улыбнулся техник. — На перевалочную ноль-три! Нормальная станция-то, через которую основной поток идет, чуть в стороне осталась, а вас на грузовой терминал закинули. Да вы сами ее сейчас увидите, тут иллюминаторы даже есть! Так вот, как раз туда все платники приезжают, а через нас иногда бесплатников пускают, вас, то есть! Хотите комфорта — платите денежки! — Это что, и там то же самое будет? — Барт жестом показал вниз, в сторону планеты. — Не-е-е… там уже все флотом оплачено! Встретят и обслужат по первому разряду! Там уже курорт! Это тут вы все еще бесплатный груз. Кто-то в штабе экономию на перевозках сделать решил, вот и привезли вас таким рейсом! — Тьфу, Xшары! — выругался Барт. — Вечно какое-то…. Его слова заглушило ревом и свистом разогревающихся турбин. — Старый шаттл! — прокричал "местный" техник, едва перекрикивая рев. — Крепкий еще, но уже хорошо поезжен! Бывшая десантная банка, которая конверсию прошла! Доставим со свистом! Да вы не волнуйтесь, запас прочности еще ого-го какой! Технарь кричал еще что-то, но его слов совершенно не стало слышно. Ощутимо вздрогнув, шаттл отошел от причальных ферм станции и стал медленно удаляться. Встав на курс, кораблик вздрогнул… И вдруг стал быстро ускоряться, разгоняясь в сторону планеты. Все это было видно сквозь прорезанные в бортах и ничем не защищенные иллюминаторы. Развив сумасшедшую скорость, шаттл несся к все стремительней разраставшемуся зелено-голубому диску планеты. Движки смолкли. — Вы не волнуйтесь! — вновь прорезался голос техника. — Мы от расписания отставали немного, Санто, наш пилот, слегка погазовал тут! Все в порядке, я же говорю! Запас прочности ого-го! Раньше делали так, что противокорабельной ракетой не сразу прошибешь! Сейчас график догоним — притормозим. Немного потом потрясет, как в атмосферу провалимся, так что рты закройте, чтобы языки не прикусить! А потом еще чуть-чуть — и все, вы в раю! Его голос вновь заглушился ревом двигателей. Шаттл, клюнув носом, стал падать на поверхность. Тряска началась неимоверная! Болтало так, что, казалось, головы могут оторваться от шей и мячиками проскакать по внутренней обшивке! Кот, сцепив зубы, вытерпел все до конца. Наконец, металлически лязгнув, шаттл умостился точно в центр посадочной площадки. — Я ж говорю — все нормально будет! — техник, бодро откинув страховочную скобу и отвязавшись, уже стоял на ногах, оглядывая позеленевших и обблевавшихся пассажиров. — Хорошая птичка! Да… умели делать! Технарь с любовью погладил нависавшую над головой обшивку. — Ты… бе-э-э-э… вы… А-а-а… уэ-э-э… — невнятно бормотал Барт, размазывая по лицу потеки слизи и желудочного сока. — Что, сопливцы, сомлели? — раздался бодрый голос. — Марш-марш на выход! Хорошо, что по нам не бьют из всего, что есть! А то ведь и не знаешь, вернешься ли из вылета или нет! А только сел, мясо скинул, как наверх надо, за следующей партией! И все по-новой! Из-за перегородки кабины появился пилот. Судя по всему, лет ему было тоже "ого-го сколько", как и запаса прочности его птички. — Ничего! Радуйтесь, что живы. Сейчас выпадете на шарик. Осекшись и замолчав, пилот вновь исчез за перегородкой, захлопнув за собой люк. — Синдром у него. — Тихо пояснил техник. — Проявляется иногда. Потому и на этот гребаный грузовой терминал устроились, грузам-то все равно.. — Угу. — Кивнул разозленный Кот. — Я б ему за эту высадку… Чтобы помнил, что люди у него, а не ящики! Вызови медсервов, у нас пострадавшие. Вот тот и вот этот по своей глупости, похоже, в медблоке на расходниках экономили. Их на терапию срочно надо! — А, Xшары! — помрачнел техник. — Ну все. Трындец. И отсюда выгонят. Пилот он хороший, но накрывает иногда… А тут планета еще такая, что очень похожа на нашу последнюю операцию. Развалины старые, города новые, и общая красота. А ему все кажется, что вот-вот ПКО палить начнут, и у его птички снова в брюхе дыра появится, сквозь которую взвод… Техник замолчал, тоскливо вглядываясь куда-то вдаль. — Мы давно одним экипажем ходим. Столько всего пережили… — продолжил он, — а на старости лет поздно менять напарника. Куда он, туда ия. Куда я, туда и он… — Флот? — буркнул Кот. — Тяжелый десантный крейсер "Гордость", секция планетарного десанта. "Прыгучие жабы", слышал, может быть? — чуть повернулся к нему техник. Когда он стоял в профиль, освещаемый ярким и радостным солнцем, льющимся в открывшийся настежь входной люк, становилось ясно, что техник как минимум ровесник старого пилота. — Не слышал. — Покачал головой Кот. — Постой… по справке "Гордость" потерян в боях больше десяти лет назад! — Знаю. Мы тогда, считай, одни из всего экипажа остались. Пиратское гнездо во фронтире чистили. Оборона очень плотной оказалась, а командир нашей эскадры молодой и горячий был, силы не рассчитал. Наш крейсер и остальные корабли эскадры на орбите приложили, когда мы в первой волне десанта вышли. Потому и уцелели, наверное. Не ожидали пиратики, что мы так, сходу, без длительной разведки и обработки на штурм полезем. Ну… вот первая волна и смогла частично уцелеть, когда орудия ПКО ударили. Нам тогда в брюхо прилетело. Подбили, в общем, но до конца не добили. Взвод как слизало… да и я чудом уцелел. Свалились на шарик… А потом нас две недели по горам тамошним, как слупов, гоняли, пока в штабе не чухнулись, что у нас дело плохо, и большую рейдовую эскадру не отправили. Вот тогда-то пиратов и прижали… оставшихся. Основная масса за эти две недели успела куда-то исчезнуть. Техник тяжело вздохнул, глядя в никуда. Он ни о чем не просил, просто спокойно стоял. Происшествия, при которых появлялись пострадавшие, всегда тщательно рассматривались службами летного контроля, и любые просьбы тут были бесполезны. — Звание-то у тебя какое? — Летный техник-сержант первого класса, — так же безмятежно отозвался старик, — в полной отставке. В "полную отставку" отправляли тех, кого признавали совершенно негодным к дальнейшей службе. По причине ранений ли, проявлений ли "боевого синдрома" или просто… признавали не годными. — Садж! — Тихо заговорил Кот, приняв для себя решение. — Это ведь старая тяжелая "Гидра" была до конверсии? Не отвечай, сам вижу. Дублирующую линию управления найди, блок два-восемь-шесть, ослабь крепление четыре и дерни блок несколько раз. Если там есть стоп-контролька, скрути ее полностью и выкинь подальше. Неполадка минимальна, блоком управления шаттла не регистрируется, но вносит помехи в основной контур управления. Требуй от летного контроля проверку по полному профилю, контролируй сам, они должны найти этот дефект. Пусть составят летную модель с учетом дефекта. Модель покажет, что пилот не сам лихачил, а пытался нивелировать возникшие проблемы с управлением. Давай, садж, действуй! Времени у тебя мало. И Спящие тебе в помощь! Кот говорил вполголоса, старательно глядя в сторону. Если бы кто-нибудь даже и посмотрел запись, то у него осталось бы впечатление, что сержант просто тихо ругается, глядя на удаляющиеся носилки медицинских сервов. Старик вздрогнул… и сорвался с места, лихо, по-молодому, нырнув куда-то в глубины кораблика. 29 — Ом-м-мани-м-мо-о-о-рн! Ом-м-мани-м-мо-о-рн! — слаженно и стройно выводил хор мужских голосов. — Ом-м-мани-м-мо-о-о-рн! Люди в бесформенных балахонах и широких капюшонах, скрывавших лица, сидели на грубоватых и низеньких деревянных табуретках ручной работы, что во времена нынешних высоких технологий выглядело как минимум странно. Каждый держал в руках светящийся жезл. В строгой очередности заводя мелодию, они медленно двигали жезлами вверх и вниз, доставая и опуская их обратно в небольшие отверстия в полу зала с высокими потолками, в котором и проходила эта странная церемония. Казалось, что люди в балахонах расселись как попало, но взгляд сверху показал бы картину сложного но… упорядоченного хаоса. Все занимали четко определенные места, образуя завораживающий своей красотой рисунок. В зал ввели человека с завязанными глазами, чьи руки были скованы за спиной силовыми наручниками. Человека в обычном рабочем комбинезоне вели двое "балахонистых", направляя его движения при помощи небольших палок, мерцавших искрами. — Морн! Ом! Морн! Ом! Морн! — плавный речитатив изменился на отрывистые выдохи-выкрики, звучавшие в рваном ритме. Люди в балахонах, следуя какой-то своей очередности, при каждом таком выкрике с силой втыкали свои жезлы в отверстия и больше их не трогали. Чем ближе конвойные подводили человека к центру зала, тем ожесточеннее становился ритм. — Морн-морн! Ом! Морн! Морн-ом-морн-Морн! Ом! Ом! — то один, то другой "балахонистый" замирали на месте, воткнув свой жезл и откинувшись слегка назад. Когда до центра зала, в котором разгоралось какое-то свечение, оставалось всего пара шагов, выкрики перешли в постоянный и непрерывный гул, в котором "морны" сливались с "омами", перетекая один в другой. Шаг, еще шаг.. — Морн! — выкрикнул последний, в свою очередь откинувшись на стульчике. Разгоревшееся свечение, тусклое в начале церемонии, уже резало глаза. Человеку в комбинезоне сорвали с глаз повязку, плавным, отточенным движением сорвали с рук наручники и… резко толкнули вперед. Жезлы, концы которых выпирали из пола на несколько сантиметров, ярко вспыхнули, раздался громкий треск… и свечение исчезло, оставив после себя обугленное и изломанное тело. — Жертва не принята, братья! — громким, хорошо поставленным голосом выкрикнул кто-то. — Спящим не нравятся слабые! Брат, ответственный за поиск, будет наказан. Второй конвоир молча встал на колени, склонившись в позе покорности. Первый театрально ткнул в него своей искрящейся палкой. С громким треском проскочил разряд, заставив провинившегося распластаться на полу, нелепо подергивая руками и ногами. — Звезды мне сказали, что новое служение должно пройти через три дня! — снова подал голос первый конвоир. — Молитесь, братья! Спящие должны получить желаемое. Люди в балахонах молча вставали со своих мест, вытягивая из пола свои жезлы, и так же молча направлялись к выходу. Наконец, в опустевшем зале остались только бывшие конвоиры и тот, кто провозглашал "Мнение Спящих" — Ну все, хватит, хватит! — пробурчал "глас" после того, как входные двери захлопнулись. — Все уже ушли. — Да? — дергавшееся до этого тело второго конвоира моментально оказалось на ногах и кинулось, замахиваясь, на напарника. — Ты, ублюдок! Ты на сколько разряд выставил? До меня же достало! Второй конвоир рефлекторно выставил перед собой свою палку, оказавшуюся мощным шокером. Шокер, выставленный на полную мощность, моментально окутался разрядами. — Стоять! — негромко приказал "глас". Оба конвоира замерли, так и не начав драку. — Найдите кого-нибудь покрепче, — сказал "Глас", направляясь к выходу, — или сами окажетесь на их месте! Два дня у вас есть. Конвоиры потянулись на выход вслед за своим хозяином. В дверях они разошлись, "Глас" направился в одну сторону, а конвоиры в другую. — Ты это, Темка, извини, — сказал первый, откидывая капюшон, — разболтался регулятор, чуть больше прокрутился. Пиво с меня. Первый конвоир оказался человеком с круглым и добродушным лицом, обрамленным светлыми волосами. Глядя на него нельзя было и предположить, что он только что хладнокровно отправил человека на смерть. — Десяток пива, Сенек! — пробурчал второй, тоже откинув капюшон. — Твоего фирменного. Десяток! Знаешь, как дернуло? Второй конвоир обладал резкими, как будто начерченными опытным рисовальщиком, чертами лица и черными, как смоль, коротко остриженными волосами. — Хорошо, — покладисто согласился Сенек, — десяток. Мир? — Мир! — хлопнул по подставленной лопатообразной ладони Темка. — Следующий клиент с тебя. Я и так чуть не подставился с этим… Второй раз за такой короткий срок может вызвать подозрения. — Сделаем! — уверенно кивнул Сенек. — Ко мне как раз новую группу "мяса" везут. Видимо в какой-то переделке побывали, раз за них флот раскошелиться решил. Крепкие, должно быть, ребята! А такие, сам знаешь, иногда с нарезки срываются. Ты-то, в своих медблоках, таких часто уже в виде овоща из медкапсул доставал. Не приходят в снах, кстати? — Знаю, что срываются! Можно подумать, я всю жизнь только координатором здешнего медцентра был! — оскорбленно буркнул Темка. — А ты сам? Высадки-абордажи не снятся? "Клиенты" эти по ночам не приходят? А за друзей-десантников, которых ты сюда на смерть водишь, не переживаешь?