— Ну ваши предположения? — Все, что мог, я уже сообщил. — Ладно. Если не хотите, попрошу Мирза, — заявила Уорд, повернулась и вышла. Я смотрел ей вслед, лицо мое пылало. Детективы в котельной избегали встречаться со мной взглядом. Я взялся за сито и тут же положил его обратно. — Пойду проветрюсь, — произнес я. Из котельной я вышел, кипя от злости. Мы с Уорд практически не пересекались вне работы, однако раньше неплохо ладили. В прошлом нам не раз приходилось трудиться вместе, и конфликтов не возникало. Она отнеслась ко мне с большим вниманием, когда в начале этого года появилась угроза нового нападения Грэйс Стрейчан. Понятно, на нее сейчас оказывалось сильное давление, но меня это мало утешало, к тому же Уорд устроила мне разнос при свидетелях, а это было несправедливо. В мрачных раздумьях я брел по едва освещенному коридору. Эхо моих шагов отдавалось от покрытых сыростью стен. Сообразив, что свернул не в ту сторону, когда за очередным поворотом цепочка светильников оборвалась, и остановился. Единственным звуком, который я слышал, осталось мое собственное дыхание. Я пытался понять, куда попал. Впереди темнел какой-то проем. Я разглядел перечеркнувшие его крест-накрест полицейские ленты и догадался, что это вход в туннель, соединявший здание больницы со снесенным уже моргом. Напротив, едва различимый в темноте, виднелся вход в старый, закрытый морг. Дыхание стыло на холодном воздухе подземелья, и я вдруг очутился в полном одиночестве. Я пытался убедить себя в том, что это просто вздор. В котельной, из которой я только что вышел, осталось много детективов, да и здание было наполнено полицией. И все же, стоя в темном коридоре, я чувствовал себя скверно. Хватит нагонять на себя страх! Я ведь проходил уже здесь, когда спускался в подвал с Уэланом в первый раз, и хотя освещение отсюда убрали, у меня в телефоне был фонарик. Никто не мешал бы мне самому найти дорогу к лестнице. Однако я не стал этого делать. Я повернулся и пошел тем же путем. Мне не хотелось признаваться в этом себе, но даже шум моих шагов по залитому водой полу стал облегчением по сравнению с гнетущей тишиной подвала. Я ускорил шаг, повторяя, что не намерен терять время зря, и, свернув за угол, едва не столкнулся с Уэланом. — Господи, не делайте так больше! — воскликнул он, прижав руку к груди. — Что вы тут забыли? — Свернул не туда. Сердце мое сильно колотилось, но ощущение, накатившее на меня у входа в старый морг, почти исчезло. Мы двинулись дальше по коридору в направлении котельной. — Мне сказали, что вы пошли наверх, однако по дороге от лестницы я вас не встретил, — произнес Уэлан. — Вот и решил, что вы заблудились. — Хотел подышать свежим воздухом. — Послушайте, я в курсе, что у вас тут получилось. Босс… ну на нее сейчас давят все. Не принимайте близко к сердцу. Вот так сюрприз. Уэлан не извинялся передо мной за Уорд, но был очень близок к этому. — Уорд действительно собралась позвать сюда Мирза? — Она просто выпускала пар. Еще утром мы надеялись на прорыв с Ленноксом. Теперь все погрязло в волоките из-за отпечатков и прочих мелочей, а тут еще новая жертва обнаружилась. Поверьте, Уорд близко к этому Мирза не подпустит. Мы как раз дошли до поворота, куда я свернул по ошибке. Отсюда уже тянулись цепочки огней — в одну сторону к котельной, в другую — к лестнице. Я повернулся к Уэлану, пытаясь понять, что именно он хотел сказать своей последней фразой. — Сходите наверх, выпейте чаю, а потом возвращайтесь. День нелегкий выдался. — И Уэлан двинулся прочь по коридору. У нас ушло несколько часов на то, чтобы просеять остаток золы из топки. К этому времени в ней не было ничего, кроме пятен на колоснике. Найденные кости увезли в морг. Подразумевалось, что Парек произведет их детальный осмотр завтра утром — насколько это вообще возможно при столь малом количестве материала. Я надеялся на то, что мне повезет и я тоже поучаствую в этом — если, конечно, Уэлан говорил правду и Уорд не собиралась приглашать вместо меня Мирза. Судя по тому, что я видел, нам не следовало ожидать слишком многого от костей. Однако один объект, способный помочь, мы все-таки нашли. Череп отсутствовал, но мы отыскали в золе оплавившийся зубной протез — искореженный комок потемневшего пластика, металла и прикрепленных к ним кусочков керамики. Самих зубов нам обнаружить, к сожалению, не удалось, так что, хотя потенциально эта находка представляла собой большую ценность, утверждать наверняка, что она принадлежала именно жертве, мы не могли. Сам я, правда, так не считал. Как и кости, протез был поврежден не сильно, как это случилось бы, окажись он в топившемся каменным углем бойлере. От высокой температуры пластик просто испарился бы, а фарфор, скорее всего, раскрошился. Этот же производил впечатление просто слетевшего с челюсти и сохранился хотя бы в таком виде, несмотря на огонь. Это позволяло полагать, что он принадлежал жертве, а значит, протез мог оказать существенную помощь в ее идентификации. Уэлан был прав: день выдался нелегкий. Въезжая в ворота Бэллэрд-Корта, я еще не решил, чего мне хочется больше: поесть или принять стакан спиртного и лечь спать пораньше. В Сент-Джуд мне удалось перехватить сандвич — неудачное сочетание вялого латука и безвкусного сыра, так что к моменту, когда я сворачивал к въезду на подземную стоянку, бурбон и сон начали перевешивать. Однако мысли об этом вылетели к меня из головы, когда я увидел машину и стоявшего около нее одного из моих соседей. Мужчина склонился к водительской дверце — новой и более навороченной модели того же внедорожника, что и у меня. — Все в порядке? — окликнул я, затормозив и опустив стекло. — Какая-то свинья пыталась вскрыть замки! — Голос его дрожал от гнева. — С обеих сторон дверцы покорежили! — Дети? — спросил я, вспомнив о том, что говорили мне пожарные. — Или кто-либо из жильцов. Тут все катится к черту с тех пор, как разрешили сдавать квартиры в аренду. Ох и попадись же мне… Я пробормотал что-то сочувственное и тронул машину с места. Когда я вышел из лифта на своем этаже, вопрос о том, что мне делать, решился сам собой. Налив себе стакан бурбона, я посмотрел на телевизор и подумал, что на сегодня новостей с меня хватит. Вместо этого я включил музыку и опустился в кожаное кресло. Не успел я откинуться на спинку, как у входной двери загудел интерком. Я запрокинул голову и зажмурился. Если это сосед с жалобой на вандалов… Вздохнув, я поднялся, вышел в прихожую и нажал кнопку. Из динамика донесся голос консьержа: — Тут к вам старший инспектор Уорд. И что теперь будут говорить обо мне соседи, усмехнулся я, посмотрев на часы. Время близилось к полуночи, и я не представлял, чего от меня хочет Уорд. Велев консьержу пропустить ее, я открыл дверь и принялся ждать, пока отворятся двери лифта в дальнем конце коридора. Я приписывал то, что Уорд сказала насчет Мирза, ее раздражению, но сейчас начал сомневаться в этом. Тренькнул сигнал лифта, двери раздвинулись, и в коридор шагнула Уорд в расстегнутом плаще и с небрежно висевшей на плече сумкой. — Я могу войти? — спросила она, остановившись перед дверью. — Или вы со мной больше не разговариваете? Я шагнул в сторону, пропуская ее в квартиру. Не отходя от двери, Уорд сняла туфли. — Боже, я и забыла, какой здесь толстый ковер. Мягче, чем у меня кровать, — промолвила она, зарывшись пальцами в ворс ковра. Уорд уже бывала в этой квартире, когда я только въезжал в нее, — она проверяла здешние меры безопасности. Мы с ней прошли через кухонную зону в столовую, и я даже испытал досаду на то, что интерьер этот ей, похоже, нравился. — Вам налить чего-нибудь? — Убила бы за стакан джина. — Уорд вымученно улыбнулась. — Шучу. Мне бы лучше чего-нибудь без кофеина. Фруктовый чай или ромашку. Если нет, сойдет просто кипяток. — По-моему, там был мятный чай. — Когда я въехал, в кухонном шкафу стояла коробка чайных пакетиков, и я не думал, чтобы владелец квартиры пожалел одного. — Идеально. — Она со вздохом устроилась на стуле. — Извините, что заглянула так поздно. Ехала домой и… Послушайте, мне не следовало отгрызать вам голову так, как я сделала сегодня. Это непрофессионально и несправедливо. Я щелкнул клавишей чайника. — Вам вовсе не обязательно было ехать сюда. Могли бы позвонить или вообще подождать до завтра. — Я хотела сказать это лично. Я бы вообще предпочла забыть это. — Тяжелый вечер? — Тяжелый день. И в довершение всего я приехала сразу после разговора с Люком Горски. Теперь мы знаем, почему его тошнило тогда в Сент-Джуд. Я застыл с чайным пакетиком в руке. — Только не говорите мне, что он замешан в смерти своей сестры. — Нет, слава богу, ничего такого. Во всяком случае, не напрямую. Но Люк сознался в том, что дал Кристине денег на последнюю дозу перед тем, как она собиралась на реабилитацию. Она пообещала ему, что это в последний раз, ей так будет спокойнее ложиться в клинику, и этот идиот поверил. Что ж, зато теперь мы знаем, что она делала в Сент-Джуд. Мы и так догадывались, что Кристина Горски пришла туда, чтобы купить наркотик; теперь это предположение подтвердилось. Неудивительно, что ее брат разволновался. — Как это восприняли его родители? — Примерно так, как можно было ожидать. — Уорд устало помассировала веки. — Шоколада или бисквита у вас ведь не найдется, нет? Ладно, не берите в голову. Глупый вопрос. — Могу сделать вам сандвич, — предложил я и тут же сообразил, что у меня возникнут проблемы даже с этим. Надо было купить чего-нибудь и для себя, когда брал продукты для Лолы. — Нет, спасибо, обойдусь. Так вы согласны осмотреть кости из котельной завтра утром? — А поиски с ищейкой? — спросил я, наливая кипяток в чашку. — Узнать все про новую жертву для нас сейчас важнее. Если вы понадобитесь в Сент-Джуд, мы с вами свяжемся. Я не удержался от мелочного укола: — По-моему, вы хотели пригласить Мирза? Уорд поморщилась: — Угу, я это заслужила. Ну понесло меня. Если на то пошло, у Мирза своих проблем хватает. — Каких же? — Давайте о чем-нибудь другом. Ее раздражение снова проклюнулось на поверхность, но на сей раз оно, по крайней мере, было нацелено не на меня. Я заварил мятный чай, потом сходил в гостиную за стаканом бурбона и сел за стол напротив Уорд. — Соль на рану, да? — спросила она, переводя взгляд с моего стакана на свою чашку. — Знай я, что вы придете, не наливал бы себе. — Я отхлебнул из стакана и поставил его на стол. — Что с Гэри Ленноксом? — Врачи до сих пор пытаются стабилизировать его состояние. У него аритмия сердца, повреждены печень и почки, он страдает от истощения и обезвоживания. Врачи полагают, что Леннокс пережил по меньшей мере один неврологический «кризис», как они это назвали, а может, и больше, но точно определить его характер пока не сумели. Обещают продолжить сканирование завтра, но там какая-то путаница с его медицинской картой. — Что еще за путаница? — Уэлан говорил, что Одуйя пытался запретить полиции доступ к медицинским картам Леннокса, но на лечащих врачей этот запрет не распространялся. — Там непонятные пробелы. Нам известно, что в девятнадцать лет у Леннокса диагностировали порок сердца, но врачи говорят, они не нашли никаких упоминаний о чем-либо, похожем на паралич. Ни врачебного заключения, ни госпитализации, ни лечения. Насколько мы можем судить, последние три года он вообще не обращался к врачам.