Сейчас он стоял в очереди к кассе на бензозаправке «Esso» с банкой пива в руке. Зевал, потому что неожиданно захотелось спать. Он позвонил секретарше. Та взяла трубку, не слишком понимая, кто и что — наверное, он сорвал ее с постели. — Слушай, купи мне какую-нибудь машину. — А какую, шеф? — зевнула та еще более раздирающе, чем он сам. — Какую угодно. Зайди в первый попавшийся салон и купи, что у них есть на складе. Лишь бы мы могли себе позволить. Отключился, потому что сотрудник как раз нацелил в него в банку лазером, желая прочесть штрих-код. А у Василевского не было даже несчастных трех злотых в кармане, так что расплатился кредиткой, правда, в два часа ночи никаких комментариев на этот счет не последовало. Он вышел на валы, насыпанные для защиты от наводнений. Секретарша отзвонилась через двадцать минут, сообщив, что у нее имеется приятель, автомобильный дилер, и что он предлагает «альфу ромео», двухдверную, спортивную, на самых замечательных условиях. Хотя секретарша Василевского уже привыкла к экстравагантным выходкам начальника, на сей раз он ее здорово шокировал, раз ей пришлось будить ночью знакомых. — Средства на это у нас имеются? — Уфф, шеф… Мы можем позволить себе и мерс, если хотите. — Ладно, пускай будет альфа. Только утром она уже должна стоять на паркинге. — Нет проблем, будет. Василевский отключился, уселся на лавке и вскрыл банку. Валы от города отделял канал, ведущий к речной верфи. В последнее время им редко пользовались. Так что спереди у него был шикарный вид на море камыша, освещенное натриевыми лампами из гипермаркета Леклерка, сзади — на течение реки с подмигивающими фонарями барок, подплывающих к шлюзу. В правое ухо Василевский вставил наушник радиоприемника. Закурил. Бедные русские моряки как раз умирали в скорлупе подводной лодки, затонувшей в холодных водах далеко отсюда, а вокруг них заводили дурацкие, политические маневры. Василевский затянулся дымом. Было тепло. Приятно. Вот только комары досаждали. Василевский вытащил из кармана баллончик с «OFF» ом и быстро выиграл противовоздушную баталию. Средство действовало безотказно. Василевский обожал эти предрассветные часы. Но тут справа заметил нечто необычное. Человек в костюме на валах, в три часа ночи? Да еще и подсвечивающий себе фонариком. У незнакомца был четко определенный маршрут — он подошел прямо к лавке. — Пан Василевский? — спросил мужчина. Затем показал удостоверение с печатями, голографическими знаками и прочими прибамбасами. — Алек Мержва, Центральное Следственное Бюро. — Слава Богу, — усмехнулся Василевский. — Я уже думал, что вы стукнете меня бейсбольной битой и заберете телефон. Тот улыбнулся в ответ. Без приглашения присел рядом и погасил фонарь. — Прошу прощения за беспокойство в столь необычное время. Тем более, в таком месте. — Валяйте. — Вижу, что вы, как обычно, не спите. Василевский лишь пожал плечами. — Как обычно? Я что, сделался настолько важной особой, что кто-то за мной следит? Мержва только махнул рукой. Затем слегка прикусил губу. — Вы знаете, — глянул он в сторону, по правилам, ведя следствие, подозреваемого вызывают в управление, выпытывают, представляют доказательства и… — он понизил голос. — Ааа, понимаю, — Василевский почувствовал легкий укол беспокойства. — Там, на шоссе на спидометре было больше ста шестидесяти? И этим занимается Центральное Следственное Бюро? Мержва усмехнулся. — Вы разрешите рассказать вам одну историю? — Пожалуйста. — Некий человек вел автомобиль с очень большой скоростью, хотя, лично для меня это несущественно, в сторону Згоржельца. Неподалеку от Легницы он врезался в переднее колесо большегрузного авто. — Хмм, аллюзию я понял. Но где преступление? Самое большее, мне грозит административный штраф… — Вам? — спросил Мержва. — Не понял. Полицейский покачал головой. — Тем человеком был Роберт Даронь. Василевский пожал плечами. Ситуация делалась все более нереальной. — Не понял?… — Ладно. Скажем иначе. Некий человек столкнулся с магистральным тягачом. Спасатели вытащили его из машины, врач скорой помощи разрезал окровавленную рубашку и выбросил куда-то на обочину. Санитар скорой помощи вызвал представителей страховой компании. Некоего человека перевезли в больницу в Легнице, где у него взяли кровь. Приехал представитель страховой компании, после чего пострадавшего перевезли во Вроцлав. В Больнице Сорокалетия в первую очередь у него взяли кровь на анализ. В подобных обстоятельствах, как правило, делают две экспертизы. Первая должна установить, был ли водитель трезвым, вторая — чтобы определить группу крови. Ведь, вполне возможно, для возможной операции могло понадобиться переливание. — К чему вы все это ведете? — Так вот, копия результатов любого исследования попадает на стол офицера дорожной полиции, который занимается выяснением причин аварии. И… — Мержва понизил голос. — Офицер из Легницы получил следующие данные: у пациента из легницкой больницы была кровь с группой АВ, резус-фактор положительный, а у вроцлавского пациента — группа крови 0, резус-фактор отрицательный… — Чушь. Кто-то просто спутал пробирки. — Естественно, так он сначала и подумал. Он проверил карточки в обеих больницах и… поехал на место происшествия. Там он нашел окровавленную рубашку и отдал на дополнительные исследования. Результат: группа крови АВ, резус-фактор положительный. — И что вы хотите этим сказать? Мержва вновь усмехнулся. — В данной ситуации первое же подозрение — самое простое. Пан Даронь, упившийся в стельку, вел автомобиль. После аварии поддался панике и вызвал помощь, чтобы избежать исследований в Легнице. По пьянке он мог и не заметить, что кровь на анализ у него брали уже в первой больнице. По дороге он позвонил своему приятелю Василевскому и попросил, чтобы тот вместо него прошел исследования во Вроцлаве. И все можно было бы устроить при самых минимальных суммах взяток. — Что вы тут мне пытаетесь внушить? О чем вы вообще говорите? Мержва пожал плечами. — Я говорю о том, что гипотеза эта — абсолютная чушь, — он снова внимательно глянул на собеседника. — Оба анализа крови, как из Легницы, так и из Вроцлава, ясно свидетельствуют о том, что и пан Даронь, и пан Василевский были трезвы как… уж извините, свиньи. — Боооже!.. А мне так кажется, что всякий может подойти, сесть на лавочке и рассказывать всякую байду… — Всякий может. Действительно. — Мержва пригладил волосы. — Вся проблема в том, что офицер из дорожной службы — это мой коллега. Мы говорили о том случае и… А знаете, — сменил он тему. — Автомобиль, принимавший участие в аварии, был зарегистрирован на пана Дароня. Я проверил отпечатки пальцев на руле и ключах. А не знаю, чьи они, поскольку таких отпечатков в нашей картотеке нет, но наверняка и не ваши. — А откуда вы взяли мои? — Василевский был изумлен. — С банки, такой вот, как эта. — Мержва указал на брошенную в траву жестянку от пива. — Подняли подобную несколько дней назад. — За мной ведется слежка? — Велась. Следующая гипотеза, появившаяся на сей раз у меня в голове, была такова, что вы хитро убили пана Дароня и… — Господи Иисусе, — Василевский закрыл лицо ладонями. — Подобной чуши я давно уже не слышал, — неожиданно он прервался и поднял голову. — Означает ли это для меня какие-то неприятности? — Это означало бы для вас огромные неприятности, — поглядел на него Мержва с самой легкой усмешкой, — если бы мы нашли тело пана Дароня. Но… Что-то мне кажется, что мы никогда его не обнаружим. Василевский молчал, выкручивая себе пальцы. Ему казалось, будто он кружит высоко-высоко над океаном бессмыслицы, но сидящий с ним рядом офицер не выглядел таким, кто верит в океан бессмыслицы. Нет, он выглядел совершенно деловым. — Видите ли, Роберт Даронь вел себя крайне странно. Приблизительно за месяц перед аварией он ликвидировал свою процветающую фирму, и об этом факте скрупулезно информировал налоговую службу. Он уволил весь персонал, снялся с учета в Управлении социального страхования, сообщил в статистическое управление, аннулировал с двухмесячным продлением свой договор на аренду жилища. Образец идеального гражданина, воистину. Оформил паспорт. — Мержва прикурил сигарету и глубоко затянулся. — Ну и… — Ну и? — повторил Василевский. — Уселся в свой «пежо» и направился в сторону германской границы, по направлению к Згоржельцу. Только на пути у него оказалось громадное колесо грузовика. — То был мой автомобиль! — Документы говорят нечто совершенно иное, но не будем о том. Пана Дароня неоднократно видели после аварии, как он выходил из своей квартиры. Несколько соседей подтвердили это однозначно. — В таком случае, в чем здесь проблема? О чем вы вообще говорите? Мержва вновь усмехнулся, на сей раз — широко. Он вынул что-то из кармана. — А позволил себе покопаться в портфеле пана Дароня. И обнаружил его фотографию, — офицер зажег фонарь и осветил прямоугольник картона, который держал в руке. — Прошу. Василевский дрогнул. — Но ведь это же я!!! Это мое фото!!! — Именно. Вы бы могли это объяснить? — Да что объяснить, псякрев? Ведь это моя фотография! — Выходит… вы убили своего брата-близнеца? — Вы что, с ума сошли? Мержва вновь сунул руку в карман. Прикурил сигарету, вынутую из смятой пачки. Глянул на фонари, освещающие паркинг перед Леклерком и на море камыша на канале, что разделял валы и гипермаркет. — Пан Даронь мог пешком перейти границу с Чехией. Тогда не было бы ни единого следа в документах. Если бы он отправился на Запад, мы, возможно, и могли бы его как-то нацелить, но ведь он мог пересечь границу со Словакией, потом с Украиной или Россией. Тогда он находится за рамками нашей юрисдикции, а… а в бумагах ни малейшего следа. Исчез. Вот просто так исчез. И наверняка он не погиб в той злополучной аварии. Василевский хотел перебить, но Мержва удержал его движением руки.