— Вот именно. Всем будешь лично нашептывать на ухо. Никаких телефонов! Миннс с удивлением поглядел на него, но после стольких лет совместной рабоы с капитаном выполнял любой его приказ. Не прошло и часа, как несколько десятков человек стояли в мрачном бетонном зале. Сегер успокоил разговоры жестом руки. — У меня для вас особое задание, — тихим голосом произнес он. — В этом городе действует необыкновенно опасный преступник. Опасный… Только это вовсе не означает, будто бы он профессионал. Мне кажется, я способен предугадать, что он сделает. Миннс поднял голову. — Я думаю, что он будет хотеть выехать отсюда как можно скорее, — продолжал Сегер. — Несмотря ни на что, он любитель. — А в чем заключается его опасность? — Этот человек контролирует информационную систему. Кто-то сзади охнул. — А помимо того, это грозный псих. Я не хочу, чтобы его арестовывали. — А что мы должны делать? — Вы обязаны пристрелить его на месте. — Сегер в этот момент прощался со своей карьерой в полиции. Собственно говоря, его врожденная педантность — это тоже болезнь. Ничего не поделаешь. — Стрелять без предупреждения. Несколько человек неуверенно отступили. — Всю ответственность я беру на себя. — Что мы должны делать? — спросил Миннс. — Необходимо занять наблюдательные посты в каждом аэропорту. Чтобы прикрыться от распознания со стороны системы, с этой минуты вы не должны пользоваться никакими терминалами, радиостанциями связи или телефонами. На операцию отправитесь в гражданском, на своих личных машинах, не говоря никому ни слова. Все понятно? Ему отвечали только кивки. — А когда мы получим снимки этого типа? — спросил Уилбур, начальник патрульных. — Чтобы иметь снимки, мне пришлось бы воспользоваться компьютером. Мы сделаем по другому. Вейкерт передал мне список его знакомых. Незаметно вытащите всех их из их домов, отвезете в аэропорты и прикажете высматривать Мюррея. Понятное дело, эти люди понятия не должны иметь, что это такое уж серьезное дело. Сообщите им про налоговое мошенничество или про что-нибудь подобное. Сегер повел взглядом по лицам собравшихся. — И не забывайте: стрелять без предупреждения! Пустую бутылку Мюррей где-то потерял. Слегка пошатываясь, он прошел через весь громадный холл аэропорта. Как и каждому пьяному, счастье ему способствовало. Он очутился прямо перед билетной кассой. — А можно заплатить мелочью? — спросил он. Голос звучал не совсем четко. Кассир пожал плечами. — Да пожалуйста. Куда вы желаете лететь? — На Гавайи! Мюррей опорожнил карманы. Кассир быстро пересчитал монеты. — Не хватает трех долларов, — сказал он. — Чего? — Вам следует доплатить. Мюррей инстинктивно вытащил карточку и вставил ее в щель автомата. Имелось у него неясное предчувствие, что этого делать не следовало бы, вот только он не знал: почему. Голова ходила ходуном. Чтобы не упасть, он судорожно держался за стойку. Кассир склонился к девушке-коллеге. — Ты только глянь, Салли, — шепнул он. — Что? — У этого бухаря на счету пара миллиардов баксов!!! — Боже, а выглядит таким, что и тысячи нет. — Но он… Салли слегка приподнялась глядя на замороченного спиртным мужчину. — Понятно, летит самым дешевым классом, платит какой-то мелочью. Я же знала, что богачи — самые большие в мире скряги. — Так он… У него… — заикался кассир. — Ну, выдавливай уже! — Его миллиарды — в наличности! Не в ценных бумагах, недвижимости или промышленных предприятиях. Это расчетный счет! Ошеломленная Салли свалилась назад на свое кресло. Кассир одал карточку клиенты и помог спрятать ее в карман. — Идите, пожалуйста, в ту сторону, — показал он рукой направление. — Или вас провести? — Нет! — мотнул Мюррей головой. — На Гавайи! — неожиданно крикнул он. — Я лечу купаться в море! — Так точно, уважаемый господин. Желаем приятного пути! Мюррей оттолкнулся от стойки и поплыл в сторону контрольного перехода. Стоящего в глубине полицейского в гражданском он не заметил. И вообще, он никого не видел. Ожидавший рядом с агентом Невилл Хейверфилд заметил его сразу же. Он никак не мог забыть сделанной приятелю несправедливости. Чувствуя, что на щеки выступают багровые пятна, он опустил голову. — Что-то случилось? — спросил полицейский. — Нет, нет. Со мной уже все в порядке… А вы считаете, что Мюррей выберет именно этот аэропорт? Вроцлав, Варшава, 1985 Autobahnnachpoznań (Автобан нах Познань) (Примечание переводчика: Герои говорят на многоязычном сленге. Польские слова переводятся на русский язык и набираются обычным шрифтом, русские — курсивом, английские — латиницей; немецкие — с помощью кириллической транслитерации. Понимаю, что это паллиатив, но… — M.W.) Бетонные штольни были закрыты наглухо. Теперь весь Вроцлав был отрезан от своих подземных бункеров, в большинстве своем переделанных из старых каналов метро, оставшихся еще от немцев, которым сейчас было триста с лишним лет. Шипение пара в разогреваемых котлах машин не давало слышать никакие другие звуки. Люди и животные общались жестами. Температура в выходном бункере быстро повышалась. Вагнер видел, что многие солдаты вообще отказываются от мундиров, надевая пуленепробиваемые жилеты прямо на голое тело. Шлемы, очки, банданы, защищающие глаза от заливающего их пота… Только животные еще как-то держались. — Слушай, Андрей, — к Вагнеру подошел Долгоруков. — Я тут взял гроссе гевер унд я его пришпандорил наверх к танку. — Задолбал ты! — Вагнеру уже осточертел польско-русско-немецкий сленг. Сам он был майором, уроженцем Вроцлава первого класса чистоты… Он знал литературный польский язык и, более того, мог прекрасно говорить на нем. Но здесь, среди наемников, пользование литературным языком было возможно только лишь в том случае, если бы он всем раздал словари. — Собирай аллес труппен. — Яволь! — Иван вытянулся в струнку. — Так точно! Взбешенный и уже прилично вспотевший Вагнер взгромоздился в башенку своего транспортера. Хейни приветствовал его улыбкой, Зорг только зевнул. — Аллес в порядке?