— Вы серьезно? — Я, честное слово, не знаю. Еще сегодня я с ней работал, но в какой-то миг она перестала реагировать на запросы. — Вы считаете, что кто-то манипулирует базами данных? — Нет, такое невозможно! — Но ведь должно же быть какое-то объяснение… Ван бурен медленно крутил стаканчик в пальцах. — Я могу только лишь поделиться собственными размышлениями… — Слушаю. Глава Банка слегка улыбнулся. — Все программы очень сложны, — тихо сказал он. — Кроме того, в них имеются особенные обратные связи для самостоятельного поведения. Мне кажется, что когда Мюррей, находясь в состоянии сильной депрессии, актуализировал свою программу в оружейном магазине, случилось то… — Ван Бурен замялся. — Мне кажется, что ег программа обрела самосознание. А точнее, нечто вроде сознания… Некий его внешний вид. — Что?! — Ну что же, ведь программы являются наиболее точным, насколько это возможно, отражением личности отдельных людей. Со всей их сложностью, составом психики, с массой противоречивых эмоций… Это электрические существа, и линия, отделяющая их от реальной жизни, по-настоящему очень тонкая. — Но… — То, что я только что здесь услышал, лишь подтверждает мои предположения. — Да это все чушь! — Погодите, — вмешался Вейкерт. — Но почему эта программа помогает Мюррею? — А разве вы не помогали бы себе самому? — Но ведь это означает, что он обладает властью над миром, — сказал Миннс. Ван Бурен печально усмехнулся. — Довольно упрощенно, но это можно определить и так. — То есть как? — Вейкерт перепугано поглядел на него. — И этого нельзя как-то стереть? — А как? Впрочем, поначалу ее нужно найти. — Но вы ведь знаете, где ее искать? — Понятия не имею. Возможно, она спряталась в компьютере супермаркета в Гренландии, возможно, в тибетской библиотеке?… Помимо того, она могла размножиться в сотнях… да что там в сотнях, в миллионах экземплярах. Система же соединена в Сеть. — То есть, вы считаете, будто бы это правда? — сухо спросил Сегер. — Время покажет. Ван Бурен поглядел на стаканчик, который держал в руке. Долго над чем-то размышлял, после чего вылил виски на пол. — Я не собираюсь жить во времена, которые наступят, — глухо произнес он. — Убегаю. — А можно убежать? — схватился Вейкерт. — В некотором смысле. Если не считать сонного работника, в Туристическом Бюро было пусто. — Прошу прощения, — Ван Бурен поглядел на кипу проспектов. Я хотел бы выехать на какой-то остров или полуостров… Вы рекламировали это как возвращение к природе. Названия не помню, но там, вроде как, нет электроники, связи, коммуникации, даже электричества нет. — Да. Я знаю, что вы имеете в виду. — И места еще есть? — Конечно. Сколько захотите. Ван Бурен сунул платежную карту в щель банкомата. — А на какой период времени мне хватит денег? — Не понял? — Я хочу выкупить место на столь долго, на сколько хватит средств. Сотрудник бюро глянул на состояние счета. — На все деньги? — Да. — Этого хватит лет на сто шестьдесят. У вас куча бабок. — Покупаю. — Но… — Покупаю. Когда я могу туда ехать? — Да хоть бы и сегодня, — чиновник умело осуществил перевод. — Я тоже хочу, — Вейкерт сунул в щель свою карту. — Пожалуйста… Ха, да что с этим монитором? Пробегавшие по экрану дрожащие полосы успокоились. — Мне весьма жаль, но мест уже нет. — То есть как? Минуту назад вы говорили… — Кто-то должен был выкупить все из другого бюро. У нашей ирмы много представительств. — И сколько было мест? — Несколько тысяч. Понимаю, что это странно, но… — Я должен туда ехать. — Да не старайтесь, — сказал Ван Бурен. — Он не желает вас выпустить! Вейхерт схватил его за лацканы пиджака, только Ван Бурен легко вырвался. — Не приближайтесь ко мне! Без вас, возможн, все и удастся, пока у него не будет ко мне претензий! — Но почему я… — Не прикасайтесь ко мне! Вы… Вы даже хуже заразного! И Ван Бурен выскочил на улицу. Сотрудник бюро глядел на все это с глупой миной. Вообще-то, он должен был позвонить в больницу, чтобы те забрали этих людей, но мысль о размере процентов от полученной только что суммы привела к тому, что от своего намерения он отказался. Конверт на письменном столе содержал листок с очень коротким текстом: «Немедленно прекратить разбирательство против Пола Мюррея». Ниже можно было видеть размашистую подпись президента. Возможно, кто-то другой на его месте и вытянулся бы по стойке «смирно», но Ирвин Сегер был самым педантичным офицером полиции в этой стране. Идеи президента Ван Бурена не убедили его на все сто процентов, зато ему был известно, что некто, кого он обязан арестовать, каким-то чудом уходит у него из рук. В данной ситуации помещение его в тюрьму уже не имел какого-либо смысла, но Сегер чувствовал, что, несмотря на все это, Мюррей от него не выскочит. Он вышел из кабинета и отыскал Миннса. — Собери всех свободных от патрулирования людей в гараже. Только тихо. — Где? — В гараже, подземном. — Но там ведь ничего нет. Не будет даже на чем присесть.