Гуляя по саду, я набрела на необычный уголок, резко выделяющийся на общем фоне уныния и запустения. Тут стояла резная белая скамейка и были разбиты клумбы, еще недавно засаженные прекрасным цветами. Но сейчас растения гнилой кашей лежали на земле. Все, кроме одного куста алых роз. Цветы были все еще свежи и красивы, словно талантливый художник смастерил их из куска шелка. На бархатистых лепестках звенели капельки росы. Поддавшись порыву, я подошла ближе и вдохнула чарующий аромат. Удивительно, как же им удалось выжить. Я сбегала за маленькой лопаткой и лейкой, чтобы немного разрыхлить землю и полить розы. Надо поощрить такую тягу к жизни. Подобрав юбки, я опустилась рядом с растением на колени. Пришла запоздалая мысль, что матушка непременно отругала бы меня за испачканное платье. И, признаться, я впервые порадовалась, что больше не нахожусь под родительской опекой. Теперь я вольная птица, у меня свой дом, вернее будет, если приму предложение Сантара. Неожиданно ржавая лопатка, которой я рыхлила почву, наткнулась на что-то твердое. Подумав, что это камень, я копнула глубже и вытащила из земли странный предмет. В руках оказалась маленькая серебряная погремушка. Я изумленно потрясла детской игрушкой, и тотчас же послышался глухой звон перекатывающихся шариков. – Джим! – закричала я, подзывая слугу. – Кто ухаживал за этими цветами? Тот заковылял ко мне, на ходу переводя дух. – Да уж давненько никто не заботился о розах миледи, – ответил Джим. Его взгляд упал на серебряную игрушку, и он нахмурился. – Все растения пожухли, остался только один кустик. Ежели вы хотите, я могу посмотреть семена. Луковицы, кажется, лежат во втором ящике кухонного шкафа. Посадите новые. – Смотри, что я нашла. – Я помахала перед ним находкой. – Правда, странно? Кто мог оставить ее здесь? – Дак небось обронили да и забыли. – Джим пожал плечами, видно было, что ему не терпится закончить разговор и уйти. – Не думаю, – помотала я головой. – Она была довольно глубоко закопана, а не валялась на земле. – Ну мало ли, детишки обронили, а потом затоптали ногами, мне пора, миледи. Вас, кстати, мисс Маргерит обыскалась. Да уж, старик – кремень, и слова лишнего не выудишь. Я положила погремушку в карман и направилась к дому. На лестнице уже суетилась экономка. Увидев меня, она всплеснула руками: – Вот же, мадам, вы чего удумали, тоже в земле ковырялись, что ли? Не дело это для такой хрупкой и красивой леди, пусть уж мужчины забавляются. – Маргерит, скажите, пожалуйста, а возле белой скамейки в правом крыле сада раньше росли розы? – Да, и красивое же было место, – печально улыбнулась экономка. – Леди Элисон очень их любила, могла часами там просиживать с книжкой. – Так это цветы первой жены Сантара? – выдохнула я. Правое бедро, там, где находился карман, неприятно кольнуло. – Да, после ее смерти все и завяли разом. Как мы ни старались их поливать и удобрять, но все без толку. Все вскорости и погибли, – вздохнула женщина и хлюпнула носом. – Вам, кстати, пришло приглашение на чай от мадам Хоскин. Я вспомнила неприветливую даму, которая, словно коршун над птенцом, вилась возле своего напыщенного муженька. – Мне не хочется, – состроила я кислую мину. – Это еще почему? Если не заведете знакомства, так и будете скучать остаток жизни без компании. – Лучше уж одна, чем с этими змеями в женском обличии. – Я нервно хмыкнула. – Ну, если Сибилла согласится составить мне компанию, можно было бы и прокатиться. – Приглашение только на вашу персону, – замялась Маргерит и непроизвольно сжала ладонь в кулак. – Никто уже давно не приглашает нашу бедняжку в гости, хотя она бы и рада иногда развеяться. Не любит, когда ее жалеют и считают слабой, а по мне так леди Сибилла – самый сильный и мужественный человек, который встречался на моем пути. А вы поезжайте, да оденьтесь понаряднее. Пусть полюбуются, какая у нас леди, утрите их длинные носы, которые дамы любят совать туда, куда не следует. Глава 13 – А прилично ли ехать на светский раут в платье цвета спелой клубники? – поинтересовалась Тесса, поджав губки. Чувствовалось, что она все еще дуется на меня. – Костюм скромного покроя, не преувеличивай. К тому же это не прием, а вроде дамского клуба по интересам. Леди пьют чай и обмениваются сплетнями. – Я поправила воротничок и еще раз глянула в зеркало. Оставшись вполне довольной отражением, я натянула перчатки и улыбнулась. – Хочешь, завтра дам тебе выходной, сходишь в магазин или на танцы? – сказала я примирительным тоном. – Не уверена, что в этой глуши вообще устраивают танцы. – Тессе вздернула курносый носик. – Вот и попроси Дэвида, пусть проведет экскурсию по незнакомой для тебя местности. – Я подмигнула, с удовольствием наблюдая, как лицо горничной расплывается в улыбке. Уже находясь в коляске, я намекнула кучеру, что совсем не против, если он пригласит мою служанку на прогулку и покажет городок. – Благодарю, миледи, вы очень добры. – Дэвид тоже расплылся в улыбке. – Тесса – прекрасная, утонченная девушка, мне казалось, она никогда не удостоит вниманием такого мужлана, как я. – Только никаких вольностей, она девочка приличная, – предостерегла я. – Ну что вы, я дышать на нее боюсь. – Кучер покраснел. – Если дозволите, прямо сейчас попрошу ее руки. – А вот с этим не торопись, – вскричала я слишком поспешно, окончательно смутив парня. Мы уже выехали из усадьбы и двигались по узким улочкам. Неожиданно почувствовали толчок, и коляска покачнулась от того, что на подножку заскочил рыжий мальчишка. Его лицо показалось мне знакомым. Так и есть, тот самый рыжий озорник, переполошивший весь дом в день, когда Сибилла вела последний урок. Дэвид резко натянул поводья и остановил лошадей. – Я ж тебя сейчас! – Он схватит кнут, погрозил им в воздухе. – Чего удумал, жить надоело? – Не ругайтесь, дяденька, я хотел прокатиться до площади. Мальчик зашмыгал носом, усыпанным веснушками, и, понуро опустив голову, соскочил на землю. – Иди сюда. – Я распахнула дверцу, приглашая маленького хулигана сесть рядом со мной. – Зачем это? – Он подозрительно посмотрел на нас из-под козырька надвинутой на лоб отцовской кепки. – Простите великодушно, городовой и так третьего дня надрал мне уши, так что ребята смеялись. – Что же мамка тебя не воспитывает? – нахмурился кучер и помог расстроенному мальчику подняться в коляску. – Она какая-то странная стала после смерти батьки и сестрички. Зимой холера была, так и не стало их, а нас вот болезнь стороной обошла. Тетка говорит: зараза к заразе не липнет. А мамка с тех пор и повадилась к ведунье ходить, все деньги спустила на отвар. Как выпьет зелье, так и спит как младенец, а потом рассказывает всем, дескать, во сне видела дочку да на руках ее нянчила, прям молодеет вся после этого. Но потом тоска снова возвращается, и она становится молчаливой и грустной. Ребята дразнят, ведь мамка моя помешалась, а я жалею ее. – Как тебя зовут? – поинтересовалась я у мальчишки. Рассказанная им история разрывала сердце. Какое же горе легло на его хрупкие детские плечи, да еще мать, по всей видимости, не выдержала испытаний и сломалась, предпочитая уходить от темной реальности в мир грез. – Дилан, миледи. – Сорванец широко улыбнулся, обнажая ряд ровных зубов, один из которых отсутствовал. – А вы меня до площади довезете? – Доедем прямо до дома, нечего такому маленькому мальчику болтаться без присмотра. Радость Дилана заметно поубавилась. Думаю, впредь он будет осмотрительнее и не станет запрыгивать на мчащиеся на полном ходу экипажи. – Куда ехать? – Дэвид повернулся к нам, бросая хмурый взгляд на мальчугана. – В Прибрежный переулок, – ответил Дилан. Его живот громко заурчал, и мальчишка стыдливо прижал к нему руки. – Уже давно пора обедать, а ты носишься незнамо где, – укоризненно заявила я. – Мама, наверное, тебя обыскалась. Завернув за угол, коляска покатилась по узеньким улочкам. Дорога, вымощенная булыжником, сменилась на обычную – неровную и в глубоких рытвинах. Да уж, как разительно центр городка отличался от окраин. Домики здесь стояли покосившиеся, часто с обшарпанной штукатуркой и сгнившими заборами. Дилан спрыгнул на землю и встал возле своей калитки, как бы не решаясь зайти. – Благодарствую за прогулку, – крикнул он мне. – Только вот мамки дома нет, опять у ведуньи, наверное. Мне совсем не понравились его слова. Денег в семье совсем мало, раз Дилан ходит оборванный и голодный, предоставленный сам себе. Я понимаю еще, если бы мать упахивалась на работе, но она, я так думаю, тратит последние сбережения, и вовсе не на своего сына. – А ну, запрыгивай обратно. Покажешь, где живет эта колдунья. Вообще-то это противозаконно – наживаться на чужом несчастье. Можно и в городской совет пожаловаться. – Не вмешивались бы в это дело, миледи. – Дэвид не на шутку встревожился, даже попытался отказаться везти меня в нужном направлении. – Дурная слава идет об этой Разель. Она настоящая ведьма, все ее побаиваются. Но все равно под покровом ночи ходят в ее дом, кто за приворотным зельем, кто за отваром, чтоб дитя скинуть. Мамка Дилана вон за дурманом. Полноте вам, мадам. Ну, пожалели мальца, дайте ему мелкую монетку, пусть бежит по своим делам. – Дэвид, езжай, куда тебе велено. – Я насупилась. – Вы дозволения вначале спросите у господина Сантара. – Кучер и не думал двигаться с места. – Тем более вас дамы из чайного кружка заждались уже. Я скептически поморщилась. Не думаю, что клубок светских змей, пытающихся исподтишка куснуть друг друга за хвостики, предпочтительнее общества деревенской ведуньи. Дэвид хотел было еще что-то возразить, но я нагло намекнула ему, что могу и не отпустить Тессу на свидание, и тот, замолчав, тяжело вздохнул и подстегнул лошадей. Мы проехали дальше к реке и свернули с последней улицы. На окраине стояли заброшенные дома, покинутые своими хозяевами. Из одного, больше похожего на сарай, вышла сгорбленная женщина. На вид она была еще довольно молода, но худоба и тени, залегшие под глазами, заметно ее старили. Дилан, увидев женщину, заволновался и, спрыгнув не землю, поспешил к ней. – Мам, ты же обещала… – Он, словно щенок, тыкался лицом в грязную юбку. – Что ты здесь делаешь? – В пустых глазах матери отразилось недоумение, она всеми силами пыталась сбросить с себя оцепенение и понять происходящее. – Дамочка, ваш сынок бродит по улицам, как беспризорник. – Дэвид привстал на козлах. – Наша сердобольная миледи озаботилась его судьбой. Дескать, пропадет мальчишка без материнского-то внимания.