– Совет дал нам разрешение отремонтировать школу и начать занятия, – сообщила я. – У леди Сибиллы есть разрешительное письмо. Она девушка хоть с виду и хрупкая, но очень умная и грамотная, даст фору некоторым выпускникам столичного колледжа. – Я имею диплом академии, – ехидно ухмыльнулся мистер Вердок. – И лучше знаю, как вести и организовывать преподавательскую деятельность. Мальчикам следует учиться отдельно от девочек. Последним я выделю один день в неделю, скажем, воскресенье. Главное, обучить их чтению и письму, много знать и не обязательно. – Мы тут, значит, стояли раком, драили стены и полы загаженной школы, чтобы пришел эдакий умник и учил наших ребят принижать женщин. Я тебе сейчас вставлю в зад каминную кочергу и проверну ее пару раз! – Тиффани задохнулась от ярости. – А вот падшим женщинам в храме науки не место. – Мистер Вердок брезгливо поджал губы, неодобрительно оглядывая слишком глубокий вырез на платье и рыжие кудри служанки. – Да я невинность до восемнадцати лет хранила, – вскипела Тиффани и, схватив со скамейки, стоявшей у входной двери, оставленный там кружевной зонт, принялась лупить им учителя. – Уберите от меня эту фурию, – взмолился Маркус, прикрывая голову руками. Отвесив несколько внушительных ударов, девушка успокоилась и, прихватив зонтик под мышку, удалилась из школы. Пенси засеменила за бойкой подругой, лепеча извинения. – Какая нелепая ситуация. – Я пыталась сдержать смех, но у меня это плохо получалось. Заметив это, учитель стал еще мрачнее. – Если вы думаете, что я оставлю весь этот бардак безнаказанным, то жестоко ошибаетесь. – Мистер Вердок расправил плечи и гордо выпрямил спину. – Попрошу всех посторонних покинуть стены школы. И впредь не желаю здесь видеть данную вульгарную особу. Я сам подберу обсуживающий персонал. Учитель схватился за колокольчик и позвонил, возвещая об окончании урока. Дверь распахнулась, и поток детей хлынул из класса в коридор. – Еще слишком рано, мы не успели закончить начатую тему, – нахмурила брови Сибилла. – На сегодня хватит, уроков больше не будет, – отозвался мистер Вердок. Моя золовка стойко выдержала удар и не расплакалась на глазах у этого заносчивого типа, хотя я видела, как огромные синие глаза наполняются слезами. Пришлось позвать Дэвида, чтобы он отнес леди в экипаж. При виде здоровенного детины новый учитель изрядно струхнул и побледнел, ожидая, видимо, что его опять будут бить. Но кучер лишь неодобрительно скользнул по нему взглядом и, подхватив свою хрупкую госпожу на руки, ушел прочь. Уже по дороге домой Сибилла дала волю чувствам – закрыла лицо руками и беззвучно заплакала. Я пыталась утешить золовку, но понимала, что все слова в данной ситуации напрасны. Если городской совет запретит ей бывать в школе, то ни я, ни Сантар ничем помочь не сможем. В свою спальню я возвращалась в подавленном настроении. – А чего вы так рано, миледи? – удивленно воскликнула Тесса. – Вы же сказали, что до обеда не появитесь. – Неприятная ситуация, – вздохнула я, снимая шляпку. – Боюсь, что занятия в школе придется отложить на неопределенный срок. Для леди Сибиллы это, конечно, большой удар. – Надеюсь, все разрешится… – подозрительно равнодушно отозвалась горничная, а потом заговорщическим тоном сообщила: – Я вот тут решила освободить немного места в ящиках секретера и глядите, что нашла. Я взяла в руки протянутую книгу. Изрядно потертая черная кожаная обложка с еле различимыми серебристыми буквами в названии. – Что это? – Думала, дамский романчик, хотела почитать на досуге, раскрыла, а там вот чего. – Тесса еще больше понизила голос. – Очень странно, вам не кажется? Это был алхимический сборник с изображением трав и цветов, подробным описанием их свойств и способов приготовления зелий, большая часть которых имела смертоносное действие. Я стала листать пожелтевшие от времени страницы и заметила, что одной не хватает, остался лишь неровный обрывок. В горле встал комок. Раньше в этой комнате жила Элисон. Женщина, похоже, увлекалась нетривиальным чтением или пыталась составить яд по рецепту из книги. Но кто ей мог так насолить? Думать, что она пыталась отравить собственного мужа, не хотелось. Вспомнила вышивку, найденную в первый день моего пребывания в доме. Каждый аккуратный стежок на портрете мужа был выполнен с любовью, невозможно одновременно творить такую красоту и ненавидеть настолько, что возникает желание убить. – Возможно, первая леди Наритен взяла эту книгу по ошибке, – предположила я. Это было самое разумное объяснение. Прихватив алхимический сборник, я направилась вниз. Ему не место в моей спальне, не хочу, чтобы подобные вещи были рядом со мной. Пройдя в библиотеку, я поставила книгу на полку к остальным. Дверь тихонько скрипнула, извещая о том, что в комнате я сейчас не одна. Надеюсь, это не Эштен пришел напоследок, уговорить меня уехать с ним. – Ликмирис, – раздался голос моего мужа. Я обернулась и увидела Сантара. Его рубашка была испачкана в земле, вероятно, опять возился в саду со своими семенами. – Это ты, – облегченно вздохнула я. – А ты ожидала кого-то другого? – Муж изогнул бровь, насмешливо ухмыляясь. – Никого, кроме тебя. – Я помотала головой. Я смотрела на своего мужчину, такого родного и в то же время почти незнакомого. До сих пор не могу поверить, как я решилась остаться с ним, ведь была возможность уехать домой и вернуться к прежней жизни, но мне этого уже не хотелось. Бросить Сантара и лишиться радости быть рядом с ним, больше не испытывать мучительной сладкой истомы в груди, когда муж держит меня в своих объятиях, – даже думать об этом не хочется. А прошлая ночь? Когда вспоминаю, какие ласки он дарил, в какие места целовал, волна смущения неизменно накрывает меня с головой. – Эй, леди, вы что так раскраснелись? – Сантар расплылся в улыбке и привлек меня к себе. Губами коснулся шеи, легкие мурашки щекотки пробежали за ухом, отчего захотелось мурлыкать, подобно кошке в ясный мартовский день. Видимо, нам суждено было встретиться, ведь проклятие закончилось именно на Сантаре. А против воли богов я идти не намерена и верю, что мы будем счастливы. – Ты не жалеешь, что выбрала меня? – Не говори так больше. – Я поцеловала мужа и, осмелев, слегка прикусила нижнюю губу. – Я хочу, чтобы твои вещи перенесли в мои покои, – заявил Сантар. – Как и полагается хозяйке дом и моей супруге. – Хорошо. – Я не стала спорить. – Признаться, мне не нравится жить в комнате твоей бывшей жены, пусть в ней останется Тесса. Странно только, почему у нее была отдельная комната. Вы придерживались старомодных правил и имели разные спальни? – Не хочу об этом говорить. – Муж внезапно помрачнел и отстранился. – Мы же решили, что между нами больше не будет секретов, – возразила я возмущенно. – Не играй со мной в эти игры, я хочу знать всю правду об Элисон. – Ладно, – вздохнул мой муж. – Но я все же предпочел бы навсегда оставить ее в прошлом и закрыть эту тему. Поверь, это не слишком приятная история. – Просто я не могу понять: если вы так сильно любили друг друга, что подвигло Элисон покончить с собой. Может, она страдала расстройством ума? – О нет, – грустно отозвался мой муж и, запустив руки в волосы, взлохматил их, отчего одна прядь выбилась из хвоста и плавно легла на лицо. Он откинул локон и пристально посмотрел на меня: – Ты думаешь, только сумасшествие может толкнуть красивую молодую женщину на такой отчаянный шаг? Я даже не могу винить себя в ее поступке, хотя накануне между нами состоялся серьезный разговор. – Ты откроешь мне правду? – вкрадчиво спросила я. – Да, но давай отложим до вечера, это не так просто для меня, ты должна понять. Мне ничего не оставалось, кроме как согласно кивнуть в ответ. Сантар ушел на улицу продолжать свою работу, а мне предстояло одно важное дело. Сегодня утром в школе я заметила, что Дилана не было на уроках. Волнуясь за его судьбу, я попросила кухарку собрать в корзинку немного еды и отправилась прямиком в Прибрежный переулок. Остановив экипаж перед покосившимся домиком, Дэвид слез с козел и помог мне спуститься на землю. – Могли бы и не ехать сами-то, – проворчал кучер. – Я бы снес корзинку пешком, только лошадок мучаем зазря. – Мне нужно убедиться, что с мальчиком все в порядке, – отозвалась я, поджав губы. – А чего с ним сделается-то? Вон, гляньте туда, выставил свою рыжую голову в окно. Жив и здоров, а вы беспокоились. Через несколько мгновений на крыльце показался Дилан, при виде нас он расплылся в улыбке. Приняв еду, мальчуган тут же развернул салфетку, в которой находилась половина пирога с капустой. – Вкуснятина! – Мальчишка с наслаждением вдохнул приятный аромат. – Благодарю, миледи. – Дилан, почему ты не был в школе? – Не мог оставить маму. – Вмиг счастливое выражение лица исчезло, уступая место печали. – Она сильно приболела. – Что с ней? – Я нахмурилась, чувствуя, как внутри закипает гнев. Да что же творит эта женщина, неужели у нее настолько черствое сердце, что она оставляет сына голодным, уходя в сладкий мир дурмана! Я решительно шагнула за калитку, собираясь пройти в дом. Нужно раз и навсегда вправить мозги этой даме, пока не случилось трагедии. Мальчик побежал за мной: – Прошу вас, миледи, не ходите туда. Не слушая уговоров, я вошла в большую комнату, которая служила одновременно спальней и кухней. В углу на кровати лежала женщина, она корчилась на грязных простынях и стонала. Подойдя ближе, я увидела крупную испарину на лбу, кажется, она горела в лихорадке. Рядом на колченогом стуле стояла жестяная кружка с водой. – А, это вы… – Она окинула меня мутным взглядом. – Явились посмотреть на дело своих рук. Довольны, мадам? – Не понимаю, о чем вы говорите, – удивленно воскликнула я. – Разель сегодня отказалась продавать мне лекарство, – выкрикнула женщина и, наклонившись, плюнула мне под ноги. – Это для вашего же блага. – Я поджала губы, пытаясь подобрать нужные слова, но, кажется, мать Дилана совершенно ничего не слышала. – А меня кто-нибудь спросил, нужна мне такая забота? Стоите тут вся такая чистенькая, свеженькая. Есть, поди, мама и папа да муж лорд, что еще нужно. А как быть тем, у кого ничего не осталось? И у меня когда-то был муж да доченька маленькая, но теперь их нет. Вот потеряете близких и узнаете, как это – жить в вечной боли. – У вас есть Дилан, маленький сын, которому нужны материнская любовь и поддержка. Ему нужно учиться в школе.