«И почему они так странно смотрят на нас?» – подумал Синь Ян. Вскоре они повернули, и до них донеслись звуки лютни. Кто-то играл на этом музыкальном инструменте и пел песню. Голос незнакомца был мягким и приятным, шум водопада ничуть не портил мелодию, а только дополнял. «Да пребудет мир на небесах и на земле, Да будет благо и удача на протяжении четырех царствований! Народ ждет, чтобы поприветствовать императора, Знамена процветания и вина развеваются в каждой деревне, Стоит императорским слугам лишь показаться!» «Эти стихи неплохо звучат и явно льстят императору», – подумал Чэнь. Они направились в сторону, откуда доносилась музыка. Мужчина, одетый как чиновник, играл на лютне. На вид ему было около сорока. Рядом с ним стояли два сильных бойца, одетых в синие халаты, один из них – сгорбившийся старик. Чэнь внимательно рассматривал музыканта. Все в его облике, осанке и манере поведения казалось ему знакомым. И чем дольше Чэнь смотрел на него, тем сильнее осознавал, что знал этого человека. Музыкант и его компания настороженно смотрели на Чэня и Синь Яна. Мужчина сыграл еще одну мелодию и отложил лютню. Чэнь поаплодировал. – Я впервые слышу эту музыку. Вы сами ее написали? – Да, я ее сочинил недавно. Что скажете? – спросил он. – Блестяще! Строчка «Знамена процветания и вина развеваются в каждой деревне» особо запала мне в душу, – ответил Чэнь. Мужчина был в восторге от такой реакции на свое произведение. – Вы запомнили целую строчку. Я польщен. Пожалуйста, подойдите и присядьте рядом. Чэнь воздержался от комментария, что песня уж слишком восхваляет императора. Он подошел, поклонился и присел. Мужчина внимательно смотрел на Чэня, изучая его. – Поднимаясь на вершину, мы встретили много людей, и все они смотрели на меня с удивлением. Теперь вы смотрите на меня точно так же. У меня что-то с лицом? – сказал Чэнь. Мужчина рассмеялся. – У меня есть друг, и вы с ним очень похожи. Все, кто ходит тут, мои люди, и, думаю, они просто были немного озадачены. – Так вот оно что! Но также меня не покидает ощущение, что мы с вами знакомы. Мне кажется, что мы уже где-то встречались, но не могу вспомнить, – сказал Чэнь. – Интересно. А как вас зовут? Имя Чэнь Цзялуо было хорошо известно во многих кругах, он не хотел раскрывать незнакомцу свое настоящее имя, поэтому небрежно сказал: – Лу Цзячэнь. А вас, господин? Мужчина на мгновение задумался. – Меня зовут Дунфан. Я из провинции Хэбэй. Судя по вашему акценту, я бы предположил, что вы тоже родом их этих мест. – Да, – сказал Чэнь. – Я давно слышал, что живописная природа юга ни с чем не сравнима, – продолжал человек, называвший себя мастером Дунфаном. – Сегодня я в этом убедился. Здесь не только великолепные пейзажи, но и, очевидно, много талантливых людей. По его речи Чэнь понял, что это был непростой человек. Он наблюдал за тем, с каким почтением старик и двое других слуг обращались с ним, и задавался вопросом, кто же он такой. – Вы, похоже, очень хорошо разбираетесь в музыке. Вы не откажетесь сыграть мелодию? – мужчина протянул Чэню лютню. Чэнь протянул руку и легонько перебрал струны, обнаружив, что тон лютни идеально настроен. Этот инструмент был похож на антикварный. Казалось, что ей около тысячи лет. Чэнь был удивлен. – Я недостоин играть на таком инструменте, – сказал он. Он проверил настройку, затем заиграл простую, но старинную известную мелодию. Дунфан внимательно слушал композицию. – Вы когда-нибудь бывали в приграничных районах? – спросил он, когда мелодия закончилась. – Я только что вернулся оттуда, – сказал Чэнь. – Ваша игра вызывает в воображении бескрайнюю пустыню. Я слышал эту мелодию много раз в своей жизни, но никогда не слышал, чтобы ее исполняли с таким чувством, – прокомментировал мужчина. Чэнь понял, что его собеседник хорошо разбирается в музыке, и был очень доволен. – Есть кое-что, о чем я хотел бы вас спросить, – продолжил Дунфан. – Не стесняйтесь, спрашивайте. – Вы случайно не из семьи чиновников? Кто ваш отец и какой пост вы занимаете? – Мой отец давно скончался, а я обычный человек, без какого-либо звания, – ответил Чэнь. – Но вы, очевидно, очень талантливы. Может быть, учителя не оценили ваших способностей? – Нет, дело не в этом, – ответил Чэнь. – Главнокомандующий провинцией Чжэцзян – мой друг. Если вы хотите, я могу организовать вашу встречу, он вам поможет. – Спасибо вам большое за столь великодушное предложение, но я не хочу получать звания и становиться чиновником. – Неужели вы собираетесь всю жизнь вот так скитаться? – удивился Дунфан. – Я предпочитаю «волочить хвост по грязи»[7]! – ответил Чэнь. Выражение лица Дунфана внезапно изменилось, и двое слуг в синих халатах сделали шаг вперед. Секунду он молчал, потом громко рассмеялся: – Вы очень благородный человек. Такие простые люди, как я, не могут с вами сравниться, – сказал он. Они стояли и смотрели друг на друга оценивающе. В обоих было что-то особенное, выдающееся. – Вы, должно быть, слышали много новостей за время вашего долгого путешествия в мусульманских районах, – сказал Дунфан. – Когда я прибыл к реке Хуанхэ, застал сильное наводнение и много бездомных. – Мне сказали, что беженцы в Ланьфэне разграбили зерновые склады, предназначенные для западной армии. Вы что-то знаете об этом? – спросил Дунфан. Чэнь вздрогнул от неожиданности и задался вопросом, откуда он мог это знать. После инцидента в Ланьфэне они немедля направились на юг. – Что-то такое припоминаю, – сказал он. – У пострадавших от наводнения не было ни одежды, ни еды, и местные власти ничего не делали, чтобы помочь им. Они были вынуждены пойти на преступление, чтобы выжить, и в данных обстоятельствах этот поступок простителен. Дунфан некоторое время молчал. – Все не так однозначно. Я слышал, что орден Красного цветка – зачинщик бунта, – беспечно заявил Дунфан. – Орден Красного цветка? Кто это? – спросил Чэнь, изображая удивление. – Это преступное сообщество. Неужели вы ничего о нем не слышали? – У меня нет времени на эти мирские дела. – Ничего страшного. В любом случае они не представляют угрозы. – Почему вы так думаете? – Император твердо восседает на троне, он очень грамотно управляет страной. Как только он наймет талантливых бойцов, орден Красного цветка исчезнет в мгновение ока. – Я ничего не смыслю в управлении, поэтому, пожалуйста, не смейтесь, если я скажу какую-нибудь глупость. Но, по моему скромному мнению, большинство судебных чиновников – пьяницы и обжоры. Я сомневаюсь, что они смогут справиться с такой задачей, – сказал Чэнь. Пока он говорил, Дунфан и трое его сопровождающих побледнели. – Таково ваше мнение, – ответил Дунфан. – Эти мои друзья обладают более чем посредственными способностями в боевых искусствах. Если бы вы изучали боевые искусства, вы бы знали, что я не преувеличиваю. Дунфан указал пальцем на свою компанию.