– Какого черта происходит? Давайте сожжем этот храм, тогда и посмотрим, сможет ли он стать монахом! С этими словами он взял подсвечник и собирался поджечь все вокруг, но Ло Бин быстро остановила его. Сюй Тяньхун сказал: – Мне кажется, наш Четырнадцатый брат еще не отрекся от мирских желаний, может, он и не будет монахом до конца своей жизни. – Почему ты так думаешь? – спросил Тайлай. – Во-первых, он все еще беспокоится о наших делах. Во-вторых, он хочет собрать пожертвования для восстановления статуи Будды, но он всегда был гордым и не желал просить других о помощи. Если он будет просить подаяние, сможет ли он добиться успеха? Я думаю, он прибегнет к своему старому методу и будет грабить богатых и бесчестных людей. После его слов все рассмеялись, и Чэнь Цзялуо с улыбкой на лице сказал: – Тогда какой же из него монах? – Помимо прочего, он все еще волнуется за Хуо Цинтун, – продолжил Сюй Тяньхун. – Я уже не говорю о том, как он подписал записку. Видимо, ему не очень важен его статус монаха, раз он подписался не своим новым монашеским именем. Услышав эти рассуждения, все сочли мысли Сюй Тяньхуна разумными и почувствовали облегчение. Вэнь Тайлай сказал: – Три Гуандунских демона очень сильны. Интересно, сможет ли Хуо Цинтун с ними справиться? – Однажды мы наблюдали, как госпожа Хуо Цинтун сражалась с одним из них, Янь Шичжаном, и она доказала, что она немного сильнее, – ответил Тяньхун. – Однако если бы не вмешался наш Юный Глава, все могло закончиться иначе, боюсь, она бы пала от жестоких ударов противника. – Так не пойдет. Старший из демонов, Тэн Илэй, необычайно силен и очень могущественен. – Тогда действительно лучше как можно скорее отправиться в мусульманские земли, давайте остановим Гуандунских демонов по пути. А когда закончим с этим делом, вернемся и попытаемся переубедить Четырнадцатого брата. Все согласились с Тяньхуном. Когда все вернулись в Мэнцзинь, уже светало, поэтому они отправились в таверну, чтобы поесть и выпить. Там Сюй Тяньхун сказал: – Поскольку демоны уже в пути, нам лучше отправить кого-нибудь, чтобы он поехал вперед на белом коне Ло Бин и обогнал их, чтобы всех предупредить. Судя по всему, обстановка среди бойцов в мусульманских регионах сейчас напряженная. Мастер Му Жуо Лун и его люди, должно быть, заняты подготовкой к обороне. Мы не должны позволить Гуандунским демонам застать госпожу Хуо Цинтун врасплох. Чэнь Цзялуо задумчиво нахмурился. Чжан Цзинь сказал: – Тогда я поеду первым, а вы отправитесь за мной. – Ты слишком нетерпелив, ты можешь наделать хлопот по дороге, нарваться на конфликт, и тогда у нас будут большие проблемы, – ответил Тяньхун. – Я не буду создавать проблем. Ло Бин поняла, что имел в виду Сюй Тяньхун, и сказала: – Ты не знаешь язык мусульман. Это может создать проблемы в пути, так как сейчас везде военные действия. Нельзя допустить, чтобы случилось недопонимание. Из присутствующих только Чэнь Цзялуо и Синь Ян, прожившие в мусульманских районах десять лет, в совершенстве владели языком, на котором говорят в той местности. Слова Ло Бин явно давали понять, что ехать должны именно они, но Чэнь Цзялуо по-прежнему молчал. Тогда Синь Ян сказал: – Давайте я поеду первым. На что Сюй Тяньхун сказал: – Юный Глава, я думаю, первым лучше отправиться тебе. Ты знаешь язык, у тебя отличные боевые навыки, и к тому же вы раньше никогда не встречались с Гуандунскими демонами. Даже если ты столкнешься с ними в пути, ничего не случится. Кроме всего прочего, если генерал Чжао Вэй не прибудет раньше тебя, ты сможешь помочь мусульманам придумать план. Чэнь Цзялуо поразмыслил какое-то время и сказал: – Хорошо. Отобедав, он попрощался со всеми, сел на белого коня Ло Бин и поскакал на запад. Глава 6. Благоухающая любовь в пустыне 情癡大漠雪意馨 На душе Чэнь Цзялуо было неспокойно: Гуандунские демоны жаждали мести, он боялся не успеть. В его голове возник загадочный образ Хуо Цинтун, исчезающей в пыли пустыни. Тут он вспомнил о связи девушки с учеником мастера Лу и ощутил тоску. Ему казалось, что он совсем не интересен Хуо Цинтун и просто напрашивается на неприятности. Его белый конь был необычайно быстр, менее чем через два дня он прибыл в крепость Цзяюй, западную часть Великой стены. Он поднялся на стену и вгляделся в линию горизонта. Чэнь Цзялуо охватило волнение при мысли о том, что он снова попадет в пограничные районы, и, следуя обычаю, он бросил камень в стену. Песчаные бури за стеной были опасны, путь предстоял нелегкий, традиция же гласила: если путник бросит камень в стену, проходя через ворота Цзяюй, он сможет вернуться живым. Днем Чэнь Цзялуо путешествовал, ночью отдыхал. Он миновал уезды Юймэнь и Аньси, песок постепенно менял цвет с бледного на темно-желтый, а затем, когда он приблизился к Гоби[43], вообще стал серым. Этот регион был необитаем, здесь не было ничего, кроме бескрайних просторов пустыни. Вдали простиралась гряда возвышенностей. Он подошел к каменным глыбам, выстроенным в стройный ряд, между ними просачивались облака тумана, словно за скалами скрывался совершенно иной мир. Дорога вела в ущелье. Это было главным связующим звеном между провинцией Ганьсу и мусульманскими регионами. Была уже зима, и вдоль ущелья виднелись первые островки снега, создавая захватывающий контраст черного и белого. «Какое идеальное место для засады», – подумал Цзялуо. В ту ночь он остановился в маленькой хижине, а на следующий день уже был на краю пустыни Гоби. Гоби была плоской, как зеркало, совсем не похожей на песчаную пустыню с ее перекатывающимися дюнами. Вглядываясь вдаль, ему чудилось, что небо и земля касаются друг друга. Пустыня была безмолвна, и казалось, что он и его лошадь – единственные существа во Вселенной. Когда он прибыл в городской округ Синьцзян Уйгурского округа Хами, решил, что местная стража будет проверять путешественников, поэтому Чэнь Цзялуо направился ко второй крепости к западу от города. На следующий день он решил добраться до округа Эрбао, а затем повернуть на запад. В пути он размышлял о том, как найти Хуо Цинтун. Мусульмане могли заподозрить в нем шпиона, поэтому, чтобы завоевать их доверие, Цзялуо решил прибегнуть к обману. Он решил замаскироваться под мусульманина и в ближайшем поселении купил маленькую вышитую шапочку, пару кожаных сапог и полосатый халат. Вскоре он нашел безлюдное место и переоделся в новую одежду, а старую закопал в песок. Он посмотрел на свое отражение в ближайшем ручье и был так доволен маскировкой, что рассмеялся. Но по дороге он не встретил ни одного мусульманина. Все мусульманские деревни и жилища, которые ему попадались, были сожжены дотла – очевидно, это было дело рук армии генерала Чжао Вэя. Чэнь Цзялуо решил, что вряд ли встретит мусульман на главной дороге, поэтому свернул на юг и направился в горы. В такой безлюдной пустыне было мало шансов найти какое-либо поселение. Через три дня его припасы еды закончились, но, к счастью, ему удалось поймать и убить козу. Через два дня пути он встретил несколько казахских пастухов. Они сказали, что мусульманская армия отступила на запад, но не имели представления, куда именно она направилась. Ему ничего не оставалось, как продолжать путь на запад. Чэнь Цзялуо преодолевал более ста миль в день, не видя ничего, кроме песка и неба. На четвертый день погода стала жаркой. Жгучее солнце палило беспощадно. Он хотел найти тенистое место, где смог бы отдохнуть, но куда бы он ни посмотрел, везде были только песчаные дюны. Цзялуо открыл флягу с водой, выпил три глотка и дал выпить столько же белому коню. Несмотря на страшную жажду, он не осмелился выпить больше. После двухчасового отдыха они снова отправились в путь. Вдруг лошадь подняла голову, принюхалась, громко заржала, затем повернулась и галопом понеслась на юг, Цзялуо еле успокоил ее. Вскоре на песчаных дюнах стали появляться редкие травинки, затем зеленая трава. Чэнь Цзялуо понял, что впереди должен быть оазис, и сердце его забилось. Через некоторое время они услышали звук льющейся воды, впереди показался ручей. Цзялуо зачерпнул полный рот воды. Выпив несколько глотков, белая лошадь заржала и радостно заскакала вокруг. Вдоволь напившись, он вновь почувствовал в себе силы и наполнил две кожаные фляги водой. «Если я пойду вверх по течению, – подумал он, – то, возможно, встречу кого-нибудь, кто подскажет мне, где может быть Хуо Цинтун». Он снова сел на коня и помчался вдоль берега. Ручей постепенно расширялся. Большинство рек в пустыне широки только в устье, ниже по течению вода постепенно засасывается пустыней и в конце концов исчезает. Когда-то он жил в пограничных землях и не удивился, увидев больше деревьев вдоль ручья. Обогнув песчаную гору, Цзялуо увидел серебристый водопад. Желая узнать, что находится над водопадом, он повел свою лошадь вверх по западной стороне дороги. После нескольких поворотов он проехал через ряд деревьев и остановился в изумлении. Перед ним открылось широкое озеро и еще один большой водопад. Брызги разлетались во все стороны, соединяясь с солнечным светом, создавая великолепную радугу, а вокруг озера росло множество деревьев и цветов, отражавшихся в его бирюзово-зеленых водах. За ним до самого горизонта простиралось огромное пространство зеленеющей травы, на котором паслось больше сотни белых овец. С западного берега озера в облаках высилась высокая гора, нижние склоны которой были покрыты зеленой листвой, а верхние – сверкающим белым снегом. На мгновение он был ослеплен этой красотой. Пение маленьких птиц на деревьях и столкновение льдин в озере в сочетании с грохотом водопада были похожи на музыкальное произведение. Любуясь водной гладью, он вдруг заметил круг мелкой ряби, из воды показалась тонкая женская ручка, а затем вынырнула голова. Девушка обернулась, увидела его и с воплем исчезла в воде. «Неужели морские духи все же существуют?» – подумал он. Чэнь Цзялуо достал три шахматные фигуры и на всякий случай зажал их в ладони. По поверхности озера пробежала рябь, затем среди зарослей цветов и кустов вновь показалась голова девушки. Сквозь просвет в листве он увидел ее белоснежную кожу, волосы цвета вороньего крыла и яркие, как звезды, глаза. В тот момент он не подумал, что она демон, решив, что ни один смертный не может быть так прекрасен, будь то бог воды или небесная фея. – Ты кто? Что ты здесь делаешь? Чэнь Цзялуо прекрасно слышал ее вопросы, но не мог выговорить ни слова. Он остолбенел, не в силах оторвать взгляда от девушки. Ему казалось, что он пьян. – Отвернись и дай мне одеться! – воскликнула она. Цзялуо покраснел от смущения, быстро отвернулся и отошел в сторону. Ему хотелось провалиться под землю, но еще больше хотелось узнать о Хуо Цинтун. Некоторое время он стоял в нерешительности. Затем с противоположного берега озера донеслась песня: «Вернись, брат, Почему ты так быстро убегаешь? Почему ты не сказал ни слова?» Он медленно пошел обратно к озеру и, взглянув на берег, увидел девушку, одетую в блестящее белое платье, сидящую босыми ногами на клумбе красных цветов у кромки воды. Она медленно расчесывала свои длинные волосы, все еще покрытые бисером капель, и лепестки цветов медленно опускались на ее голову. Цзялуо не мог поверить, что такая красивая девушка может существовать. Незнакомка лучезарно улыбнулась и жестом руки пригласила его подойти. Обычно он был спокоен, но сейчас потерял дар речи. – Я проходил мимо и почувствовал жажду. Я случайно наткнулся на ручей и пошел по нему сюда. Я не ожидал встретить вас, госпожа, это была непреднамеренная ошибка. Пожалуйста, простите меня, – оправдывался Чэнь Цзялуо, кланяясь в качестве извинений. Девушка вновь запела: «Откуда вы прибыли? Сколько пустынь и гор вы пересекли? Пасете ли вы овец в степях? Или вы водили верблюдов и лошадей для торговли?» Чэнь Цзялуо знал, что мусульмане любят петь и делают это часто. Он не знал, кто эта девушка, и не хотел говорить ей правду. – Я с востока, я бедуин, но сейчас у меня важное дело, и мне нужно кое-кого найти. Увидев, что он не умеет петь, девушка слегка улыбнулась, перестала петь и спросила: – Как тебя зовут? – Амит[44], – Чэнь назвал одно из самых распространенных имен в Хуэй. – Айша. – А это было самым распространенным именем среди мусульманских женщин, что означает «целомудренная». – А кого ты ищешь?