— Как по-вашему, кто звонил Алтунину? Мотов качнул головой. — Откуда мне знать? — Почему в числе лучших знакомых вы не назвали Ласкину? Лицо Мотова как бы окаменело, он отвел глаза в сторону. — Какое это имеет отношение к делу? — Нам лучше знать, что имеет, а что не имеет. Когда вы в последний раз встречались с Ласкиной? — Точно не помню. Где-то дня три-четыре тому назад. — Где происходила встреча и о чем шел разговор? — Я приехал к Ласкиной домой... Как всегда, поиграл на пианино, спел несколько песен и уехал. — Знает ли ваша жена о встречах с Ласкиной? — Они хорошо знакомы. Но потом жена приревновала меня к ней. И я избегал встреч с Ласкиной. Грунина прервала запись и спросила: — Скажите, Мотов, правда ли, что ваша жена когда-то на охоте стреляла в вас? Мотов усмехнулся. — Ерунда, у нас с ней прекрасные отношения. Это случай. У нас же дети... — Вы хорошо знаете почерк Ласкиной? — вновь спросил Бубнов. — Конечно. — Тогда ознакомьтесь вот с этим заявлением. Мотов побледнел, как-то сник. Весь его внешний лоск будто ветром сдуло. — А что в нем? — Послушайте выдержки из этого заявления и поясните их нам. Может быть, вас оговаривают? Бубнов стал читать самые существенные места из заявления Ласкиной. И по мере того, как он раскрывал содержание заявления, Мотов клонился все ниже. Потом наступила томительная пауза. — Что же вы молчите? — Такой человек, как Ласкина, врать не способна. В заявлении написана правда. — Тогда объясните причины и цель ваших поступков. — Я сейчас не могу, я устал, расстроен... Дайте мне отдохнуть, сосредоточиться. — Отдохнете потом. Вы же понимаете, что семья Локтевых ждет домой мужа и отца. Где он? Мотов помолчал минуту-полторы, словно собирался с мыслями, наконец заговорил: — Точно не знаю. Одно могу сказать, что Локтев уехал. В прошлом году, когда мы с ним сошлись поближе, — а этому способствовали стендовая стрельба и охота, — Локтев рассказал мне, взяв честное слово, что не любит жену и имеет в Москве женщину, с которой тайно встречается. Эта женщина ему очень нравится. Он ее любит, тоскует о ней и жизни без нее не представляет. Беда лишь в том, что он очень привязан к дочери, из-за чего семью оставить очень трудно. Я пошутил над его секретом, сказал, что рано или поздно все станет на свое место. Тридцать первого марта утром Валентин пришел ко мне в гараж расстроенным и сказал, что надежда приобрести машину рухнула из-за анонимного письма, и он решил уехать. Я попытался его успокоить, отговорить, но Валентин стоял на своем, попросил помочь ему. Когда я спросил, в чем должна заключаться моя помощь, он сказал, что хочет уехать быстро и незаметно, не встречаясь ни с кем, чтобы не передумать. С этими словами он вручил мне два заявления и обручальное кольцо и попросил передать документы Алтунину, а кольцо — жене. Я выполнил его просьбу. — Почему вы не передали заявление прямо Алтунину, Елене Николаевне — кольцо, а разыграли фарс с телефонным звонком? — Я побоялся расспросов и не был уверен, что смогу удержать в секрете отъезд Валентина. — Вы считаете, что Локтев уехал в Москву? — Почти уверен, что он в Москве. — Он не дал вам московский адрес? — Нет. Бубнов подумал, взглянул на Грунину. Она молчала. Было видно, что вопросов у нее нет. — Объясните, пожалуйста, — начал снова Бубнов, — почему Локтев, передав вам заявления и кольцо, не уехал из Омска сразу? — По его словам, он боялся встречи с родными и знакомыми, боялся передумать. — Однако он ночевал дома и утром пошел на работу. — Не могу знать. Я рассказал все, как было. Возможно, он сразу не мог достать билет. Снова возникла пауза. — Андрей Павлович, — прервал ее Бубнов, — вы арестованы по подозрению в связи с исчезновением Локтева. Вот санкция прокурора. Мотов распрямился, пожал плечами. — Дело ваше, я сказал все. — Хорошо, отдыхайте, разговор продолжим. Когда Мотова увели, Бубнов спросил: — Каково ваше мнение, Галина Денисовна? Грунина задумалась. — Трудно сказать. Возможно, он говорит правду. — Как будем действовать дальше? — Нужно получить акт биологической экспертизы по исследованию шляпы, найденной в гараже. Снова побеседовать с Локтевой. По ее словам, она видела кольцо на руке мужа тридцать первого марта. Нужно спросить у нее, не видела ли она кольцо на руке мужа утром первого апреля и отлучался ли Локтев из дома после того, как помылся в ванной. Надо сверить отпечатки пальцев и спросить у Мотова, как попали отпечатки его пальцев на анонимное письмо... 9 На совещании у генерала было отмечено, что следствие идет по правильному пути. Нужно иметь еще несколько фактов, чтобы добиться правды от Мотова. В его «честных ответах» сомневались все. Что-то настораживало работников уголовного розыска. Утром Бубнову позвонили. Результаты биологической экспертизы были готовы. На шляпе, изъятой при обыске в гараже, обнаружены следы человеческой крови, не принадлежащей Мотову. Бубнов решил еще раз его допросить, предварительно побеседовав с Локтевой. Елена Николаевна вошла в кабинет осунувшаяся, заметно похудевшая, с потухшим взглядом. Она поздоровалась кивком головы. «Не верит в нас, — подумал про себя полковник, — а ведь мы почти подобрались к главному. Причем всего за три дня». Он достал кольцо, положил на край стола. — Елена Николаевна, в прошлый раз вы заверили нас, что это кольцо принадлежит вашему мужу? — Да, это обручальное кольцо Валентина. — Вспомните, пожалуйста, такой момент: уходил ли куда ваш муж тридцать первого марта после того, как помылся в ванной? И было ли у него кольцо утром первого апреля перед уходом на работу? — Я уже говорила, что тридцать первого вечером, когда я легла спать, Валентину звонил Мотов. Я спросила у Валентина, кто звонил. Он сказал, что звонил Мотов по поводу поездки за брусникой. Вскоре я уснула и определенно сказать, уходил Валентин или нет, не могу. Но хорошо помню, что утром во время завтрака кольцо на руке у него было. Локтева достала из сумочки платок, вытерла глаза. — У меня такое ощущение, что в нашей квартире кто-то побывал после ухода Валентина. Документы, которые хранятся в общей сумке, лежат как-то не так, паспорта Валентина нет. А совсем недавно я обнаружила, что нет кинопроектора. — Могли бы вы вспомнить, был ли кинопроектор первого числа, когда вы ждали своего мужа? — Нет, я на это не обратила внимания. — Возможно, вы сами в расстроенном состоянии рылись в документах и переложили их по-другому, а не так, как обычно? — Не помню.