— Какой бы ни была моя судьба, — гордо ответила Дейдре, — тебя в ней быть не должно было! — Как и твоего целительского дара, — расхохотался лорд Каделл. — Твоя наставница заподозрила кое-что и попросила меня забрать тебя в столицу. Правда, не женой, а целительницей. — Поступи ты так, — горько произнесла Дейдре, — не было бы у тебя друга вернее меня. — Туаттар родился здесь, — вкрадчиво произнес Гайнор. — Почти две сотни лет назад и с тех самых пор твой род под его пятой. Ты — плата за его благоволение. Как и другие девочки с вашим даром. Ты никогда не думала, отчего только в этих землях вас по одной в год выбирают? — Обучение очень дорогое, — сглотнув прошептала Дейдре. Kнигoлюб — Да? И что, твоя наставница была похожа на богатую женщину? — едко спросил Гайнор. — Я спас тебя. Нет. Я спасал тебя, но ты выбрала иначе. Поэтому сначала Туаттар выпьет твой дар, а после я возьму тебя. На глазах у твоего отца и этой женщины. — Я как целительница уверена — твоих сил на это не хватит, — выплюнула Дейдре. — О-о, дорогая, ты просто многого еще не знаешь. Двустворчатые двери распахнулись. Под заунывный речитатив Туаттара двое дюжих молодчиков вкатили внушительное кресло. Грубо сколоченное, крепкое, оно цепями удерживало лорда Гуортигирна. Худой, седой и изможденный он поднял голову и усмехнулся глядя на дочь: — Пришла расплата к нашему роду. Все сгинем. Дейдре в ужасе прижалась к Наирне, глядя как на ее отце проявляются страшные язвы, как он гниет заживо. И как распрямляется Гайнор, как с каждым мигом розовеет кожа лорда Каделла. — Страшная магия, — хрипло шепнула Наирна и с надеждой вгляделась в стрельчатые окна. — Злая. Стой ко мне поближе детка. — Один раз — один смертник, — расхохотался здоровый, словно помолодевший Гайнор. — Твое проклятье ничто пред силой Туаттара, малышка. Сколько она проживет, когда ты выпьешь ее дар? — Две или три недели, хозяин, — вкрадчиво произнес колдун. — Но если господин пожелает, возможны варианты. — Пожелаю, — кивнул Гайнор. Наирна схватила Дейдре и развернула лицом к себе. Призвав крылья, она укутала и себя и дочь, закрыла от того, что начало происходить в зале. Пламя ударило в центр зала и из него, как из портала, вышагнуло шестеро мужчин. Диарар и Эйринн сразу накрыли щитом Наирну и Дейдре. Четверо других драконов окружили Гайнора. Тот успел лишь оскалиться, как в его сердце вошел черный клинок Туаттара. — Заблокируй переход! — рявкнул Диарар, но тщетно, черный колдун успел уйти. — Каирран, перенеси девочек на плато, пусть Латширри за ними присмотрит. А мы разберемся с тем, что здесь происходило. Дейдре на секунду нахмурилась, вспоминая, что она плоть от плоти рода Гуортигирн. И что именно ей пристало заниматься делами рода. Но ласковая улыбка Наирны, страх последних часов и откровения лорда Каделла лишний раз доказали — место Дейдре на плато драконов, с сыном и матерью. — Да, я хочу домой, — слабо улыбнулась Дейдре. Целительница сама себе дала клятву — больше никогда не покидать плато из-за одних только предчувствий. Глава 6 Несколько недель целительница просыпалась в ужасе. Ей снился Туаттар, рыщущий на границе плато. Гайнор с искаженным от похоти лицом и собственный отец, безжалостно отдающий ее на растерзание этим двоим. Она измучилась до такой степени, что это заметили и другие драконы. Латширри, врачевательница душ, через день приходила к дому Дейдре и вела с ней пространные беседы. Пока наконец не догадалась: — Дело ведь не только в Черном Колдуне? — Я справлюсь, — мотнула головой Дейдре. — Ради себя и ради сына. Скажи лучше, нашли его? — Как в воду канул, — грустно покачала головой драконица. — Но мы будем наблюдать, ждать. Рано или поздно он проявит себя. А нам, драконам, не впервой с таким колдовством дело иметь. Целительница только кивнула и проводила Латширри. А та, взглянув на свою маленькую, отважную пациентку коротко попросила: — Разберись в себе и прими решение. Только так ты обретешь мир. Дейдре выдавила из себя улыбку и, помахав рукой улетающей драконице, вернулась в дом. Принять решение, она покачала головой, легко сказать. На раздумья ей понадобилось еще несколько дней. Все это время, с того момента как Наирна и Дейдре вернулись на плато, Эйринн был рядом. Как будто он был мужем, а Дейдре женой. И вот когда сердце начало рваться на куски, а целительские силы пропадать — вот тогда она решилась. И вспомнила слова Эйринна. Нельзя лгать. А она заигралась. Заигралась в семью — мама, сыночек и папа. Тогда как выбранный ею «папа» чужой возлюбленный. Но что еще хуже — он и любит совсем иную драконицу. — Магия не прощает лжи, — грустно произнесла Дейдре. Целительница вышла на крыльцо, бросила короткий взгляд на алеющее небо и вернулась в дом. Наирна, отказавшаяся уходить после того как дракончик назвал ее бабушкой, спала в комнате малыша. Церемония Имянаречения должна была произойти только через год и Дейдре уже порядком придумывать сыну прозвища. — Наи, я отойду ненадолго, — целительница погладила драконицу по плечу. — Каша с персиками томится под крышкой, наш непоседа скоро проснется. — Иди, милая. Мы тут справимся. Дорогу до дому Эйринна Дейдре могла пройти с закрытыми глазами. Дракон обещался прийти к завтраку и целительница была решительно настроена попросить его не приходить. Никогда. Эйринн был во дворе — что-то мастерил из досок, рядом стояло несколько банок с краской. Увидев Дейдре дракон вскочил на ноги: — Что-то случилось? — Нет, — покачала головой целительница, — по крайней мере не сегодня. — Есть хорошие новости, — дракон потер подбородок, — не слишком хорошие, на самом деле. Ты оказалась права, дракониц находили именно по дарам. Не представляю чем это обернется. Особенно учитывая Туаттара. — Не принимать подарки от людей, — пожала плечами Дейдре. — Ты мог бы больше не приходить к нам? Эйринн неверяще обернулся. Целительница смотрела в сторону, на бледных щеках не было румянца. — Почему? — Прости, — она опустила голову, — но я люблю тебя. Не как друга. Это бесчестно по отношению к чужому жениху, чужому любимому. Когда ты играешь с моим сыном мне сложно, очень. Я вру сама себе и от этого теряю силу. Если хочешь, мы можем вместе пойти к старейшинам, пусть нас рассудят. Эйринн смотрел на маленькую, хрупкую девушку, на ее искреннее неподдельное горе и чувствовал, как его самого распирает изнутри эйфория. Он вскочил на ноги, уронив недоделанные качельки и подхватил Дейдре на руки: — Вот уж нет. Теперь я точно никуда не уйду. Я буду ухаживать за тобой по обычаям своего народа, посажу для тебя сад и построю для нас общий дом. Мы редко говорим о любви, но для тебя я готов об этом кричать. — А как же Латриис? — Я разлюбил ее еще тогда, — Эйринн опустил Дейдре на землю, — как и она меня. Но никто из нас не хотел быть тем, кто разорвет отношения. Она решила уйти в человеческие земли, а я последовал за ней — не потому, что любил, а потому что ни одну из дракониц не отпустил бы туда в одиночестве. — Но сейчас она… — Она как и я заперта в человеческом облике. Если она поймет, насколько дурно поступила, поставив условием своего пробуждения мое желание умереть, то крылья к ней вернутся. Как и право жить здесь, на плато. Дейдре прижималась к сильному, теплому телу дракона и жмурилась от счастья. Жмурилась и утирала бегущие по щекам слезы — слезы облегчения. — Как же я измучил тебя, девочка, — Эйринн поцеловал Дейдре в макушку, — прости меня, прости. Я не смел даже надеяться, что ты ответишь мне взаимностью. По крайней мере сейчас. — Почему? — Дейдре заглянула в глаза любимому. — Тебе крепко досталось, — откровенно сказал дракон, — ты была на грани срыва, когда я забрал тебя из дворца короля. Забрал от твоего мужа, которого ты не вспоминаешь — отказываешься признавать свои воспоминания. А уж после вашей с Наирной «прогулки»… Я счел, что если начну ухаживать за тобой это сделает только хуже. И просто был рядом. — Ты хотел умереть для Латриис, — ткнула пальчиком целительница. — Не для нее, — дракон подул на волосы, — Диарар давно предположил это, но мне не говорил — он был уверен, что я все еще люблю ее. Так что он просто погрузил меня в смертный транс. — Но почему тогда ты больше не старейшина? — Потому что все равно не смог озвучить своего решения, — сокрушенно вздохнул дракон. — Мы очень трепетно относимся к женщинам. — Значит, мне достался очень ласковый дракон? Я хочу, чтобы в нашем саду было много черешни, цветов и, обязательно, беседка. Из дерева и камня. Дейдре счастливо жмурилась, а смеющийся Эйринн ласково пригладил робкую вязь тонкой чешуи на секунду появившейся на виске целительницы. Ведь правда в том, что крылья обретают лишь счастливые и честные люди. У драконьей помолвки недолгий срок, ведь за посаженным садом ухаживать должны двое. Не успела Дейдре привыкнуть к тому, что она невеста, как пришло время свадьбы. Целительница с самого утра не могла найти себе места, а Наирна только посмеивалась. Чтобы унять нервы Дейдре затеяла пироги — а то ничего не дают сделать. Даже платье только разок показали и все. — Не переживай, — посмеивалась драконица, — праздник будет хороший. Наши дамы со вчерашнего дня угощения готовят. Пещера украшена, все в порядке. — А я? Неужели я ничего не должна сделать? Книголюб.нет — Ты должна стать счастливой, — пожала плечами Наирна. — И к следующей свадьбе ты будешь уже замужней и тоже будешь готовить и обустраивать гнездышко для новобрачных. Для всех работа найдется. Только я уже ни к чему. — Что ты, матушка, — ахнула Дейдре, — я бы без тебя совсем потерялась. Ты мой свет. — Вот и славно. Ах ты ж, лови скорей!