В ответ он молчит. Это печалит и радует меня одновременно. Когда окружающий холод начинает забираться под одежду, понимаю, что просто не могу вернуться домой. Желание выяснить все немедленно не дает спокойно дышать и думать, а может быть мне просто нужно услышать, что я нужна ему на любых условиях, и ждать для этого пяти часов вечера не могу. Если в течении дня ему можно надоедать только в крайних случаях, то мой случай чертовски крайний! Сорвавшись со скамейки, несусь по парковой дорожке, пытаясь вспомнить, как я вообще попала в этот парк, но последний час моей жизни явно остался где-то в другом измерении. Вернувшись в университет, шарахаюсь чертовых коридоров, как последняя трусиха, решая воспользоваться пожарной лестницей вместо главной, потому что столкнуться с Касьяновым второй раз за день у меня нет никакого желания. Войдя в деканат, кошусь на дверь декана, хотя сомневаюсь, что он узнал бы меня после того, как я чуть не сбила его с ног на прошлой неделе. Сонная приемная пуста, не считая одного секретаря за компьютером, и от этого мне становится в пятьсот раз легче. — Мне нужно к Романову, — прячу глаза от девицы в юбке, которая больше похожа на очень короткие шорты для какой-нибудь дискотеки. — Нет его, — отвечает, продолжая стучать пальцами по клавиатуре. — Я… тогда подожду, — расстегиваю верхнюю пуговицу своей куртки. — Его сегодня уже не будет, — говорит все также сухо. — Нет? — вырывается из меня вздох разочарования. Наверное, растерянность в моем голосе и на моем лице просто кричащая, потому что она поднимает глаза, говоря: — Он вышел две минуты назад. Может догонишь. — О… — улыбаюсь с облегчением. — Ладно… Выскочив за дверь, шагаю по коридору так быстро, как только могу, понимая, что мы разминулись, потому что я попала на этаж черным ходом! Сбежав по лестнице, врезаюсь в какого-то парня, цепляясь глазами за турникет, у которого вижу знакомое пальто и знакомый затылок, но сердце каменеет, когда понимаю, что Саша галантно пропускает вперед чертовски знакомые мне «соболя»! — Извини, — шепчу, отскакивая от парня, и мне кажется, будто шлейф ЕЁ духов касается меня даже на расстоянии в десять метров. Парализовано наблюдаю за тем, как тихо переговариваясь, они покидают университет. Мне требуется целая проклятая минута, чтоб начать двигаться! Начать переставлять ноги, как привязанной к нему за веревочку! Выйдя на улицу, где мое лицо вновь обжигает ледяной ветер, вижу эти удаляющиеся фигуры. Одна из которых знакома мне до боли, а вторая… Повиснув на его локте, омерзительно привлекательная репортерша пытается переставлять свои идеальные ноги в ботинках на десятисантиметровых шпильках. Сердце в груди превращается в камень. Такой тяжелый, что трудно дышать. И это его дела?! От обиды хочется заорать. И даже катящаяся по щеке слеза не жалит меня больше, чем осознание: в отличии от меня, с ней он разгуливает по улицам не таясь. И куда бы они не направлялись, у меня никаких чертовых сил на то, чтобы это выяснять. Глава 47. Романов — С кем ты спишь? Оторвав глаза от лобового стекла, перевожу их на Марго. Я предложил подхватить ее в офисе, но она предпочла появиться в моем новом кабинете лично и презентовать коллекционный сувенир, чтобы сделать мой рабочий стол «более солидным». Я всегда считал, что солидность рабочего стола зависит от того, кому этот стол принадлежит, поэтому сам бы до такого вряд ли додумался. — Просто любопытно. Мир у нас очень тесен, — склонив набок голову, она смотрит на меня с легкой усмешкой. Если это попытка изобразить легкую заинтересованность, то она провальная. Ее взгляд на моем лице слишком пристальный, чтобы этот вопрос звучал как бы между делом, и его постановка мне не особо нравится. Даже по старой дружбе и с учетом нашего с Марго цинизма в некоторых вопросах. Я бы не стал обсуждать с ней своих женщин в любом случае, а что касается Любы… это втройне табу, которое неимоверно меня бесит. Как и то, что на пассажирском сидении моей машины в данную минуту сидит не она, а Маргарита, а чем занимается моя женщина, я не имею никакого понятия, потому что она не имеет привычки писать или звонить мне в три часа дня, но именно в отношении нее я решил снять этот запрет к чертям собачьим. Туда же мне хочется послать губера вместе с его юбилеем. Мои мысли долбят по башке изнутри, пытаясь сложится в выход из нашей с Любой ситуации, а для этого нужна концентрация. Черт. Если я окунусь в неё окончательно и бесповоротно, то это будет навсегда. Она станет нужна мне навсегда. Готова она к этому или нет? Строить быт, семью и жизнь с девятнадцатилетней девчонкой, которая ест десерты на завтраки, одевается во все цвета радуги и боится фильмов ужасов. Пф-ф-ф… Именно так это выглядит со стороны, но моя женщина настоящая маленькая акула, которая оттяпала мою руку по самый локоть, а я даже не понял, когда это произошло. Она ни хрена не ребенок, хотя во многом наивна, но, твою мать, в ней все на своих местах. Даже ее имя дополняет картину на долбаных двести процентов. — Ты ее не знаешь, — смотрю на дорогу, испытывая желание взять в руки телефон и спросить у Любы, как дела. — Даже так, — хмыкает Маргарита. — Надо же. То, что в моей машине вместо Любы сейчас сидит Маргарита, вызывает охренительный внутренний дискомфорт. Запах ее духов кажется инородным вторжением в мое личное пространство. За последние дни я слишком привык к другому запаху внутри своей машины и в принципе. Я слишком привык к другому уровню общения с женщиной. К тому уровню, на котором комфортно даже молчать. Твою мать. Я привык чувствовать Любу где-то рядом, и я испытываю все тот же гребаный дискомфорт от того, что ее рядом нет и я не знаю, где сейчас она есть. Зная ее тягу к первым экзаменационным пятеркам, она закончила еще утром, и мне хотелось бы знать, сдала она этот экзамен или нет. Потому что, как бы тупо в моем положении это не звучало, мы виноваты оба. Посчитав тему закрытой, концентрируюсь на дороге, чтобы не проскочить указатель на закрытую клубную загородную базу отдыха «Лесная сказка». Трасса свободна, поэтому на дорогу уходит пятнадцать минут, в течение которых Марго предпочитает молча смотреть в окно. Кажется, впервые в жизни, я стал очень плохой компанией для какой бы то ни было женщины. Это определенно новый этап в моей жизни, потому что флирт с потрясающей женщиной меня вдруг больше ни хрена не интересует. «Лесной сказке» еще нет и года, и мне здесь бывать еще не доводилось, поэтому, когда двухметровые ворота пускают нас внутрь, искренне офигеваю от размаха и видов на озеро и лес, который выглядит как с зимней открытки. Украшенная территория чего-то вроде альпийской деревни также поражает. Отличное место для отдыха. Решаю рассмотреть этот вопрос всерьез. Раз даже меня это впечатлило, Любу впечатлило бы и подавно, потому что мне кажется, за свои девятнадцать она за городом вообще ни разу не бывала. Мы могли бы провести здесь выходные. Вдвоем. Черт. Это заманчиво… — Мило, — бормочет Марго, откидывая солнцезащитный козырек и подкрашивая губы, пока паркую машину на стоянке. Ловлю ее взгляд своим, помогая выйти из машины, потому что ее обувь кажется мне декоративной и опасной для жизни. Ухватившись за мою руку, она молча выбирается из машины, и не предложить ей локоть было бы свинством. Позволяю ей схватиться за него обеими руками, пока по указателям двигаемся в сторону ресторана. «Что с экзаменом?» , — набираю Любе, придерживая для Маргариты дверь. — Ты хоть вид сделай, что я не сама с собой разговариваю, — отдав гардеробщику шубу, Марго вдруг смотрит на меня, поджимая полные чувственные губы. Колкий блеск ее глаз вызывает удивление. Я всегда считал, что этой женщине капризы не свойственны, но теперь понимаю, что в женщинах я не понимаю нихрена. Засунув телефон в карман пиджака, обещаю: — Исправлюсь. — Кто тебе галстуки завязывает, Романов? — вздернув подбородок, подходит вплотную, принимаясь расправлять узел тонкими пальцами. Кладу руки в карманы брюк, отвечая. — Сам. — Оно и видно, — вскидывает на меня глаза. — Спасибо, — стараюсь нигде ее не касаться, и она это чувствует. Отвернувшись, устремляется в зал, умудряясь оставаться при этом идеально грациозной. Черное обтягивающее платье на ее бедрах сидит сногсшибательно. Кажется, я отвык от монохромности в женской одежде. Понимаю, что вечер будет долгим, когда занимаем свои места за столом. Ознакомившись с присутствующими, пожимаю руку мужчинам, представляя себя и Маргариту. Все как всегда. Город у нас не резиновый, поэтому с двумя из пяти я знаком, как и с их женщинами. Это представители бизнеса, с которыми мы частенько пересекаемся в более неформальной обстановке. Обычно от этой обстановки тянет шашлыками на даче Калинкина, и наше с Марго появление в качестве «пары» здесь никого не удивляет. Не дожидаясь команд, она просит официанта налить ей шампанского, принимаясь заниматься тем, что у нее получается превосходно — контактировать с людьми. Проверяю телефон, на котором, к моему удивлению, нет ответа от Любы. Хмурюсь, посмотрев на часы. Пятнадцать минут без ответа, хотя мое сообщение прочитано. Такое у нас впервые. Сидящая рядом Марго переходит ко второму бокалу, приканчивая его залпом. «На тебя напал Фредди Крюгер?» , — отправляю, откидываясь на стуле. Ситуация становится значительно критичнее, когда через бокал Марго проходит целая бутылка, а на свои вопросы я так и не получаю ответа. Это гребаный час.