Забрав свой палец, опускаю руки вдоль тела, предлагая ей продолжить самой. — Что мне делать? — лепечет взволнованно. Это просто долбаный минет, но, кажется, она и его собирается делать на пятерку. — Тебе придется стать на колени, — сиплю я, указывая подбородком на пол. — Сюда. Стянув через голову толстовку, остается в белом спортивном топе. Подумав, решает избавиться и от него, лишая мои мозги последней крови. Маленькие коралловые соски похожи на горошины, от этого во рту собирается слюна, а когда она становится передо мной на колени, втягиваю носом воздух. Чуть стащив с моих бедер джинсы, берется за трусы. — Твою мать… — цежу, чувствуя на себе осторожные теплые пальцы. Она сжимает меня у самого основания, делая из своей ладони кольцо, которым медленно ведет вверх и вниз. Отупело наблюдая за тем, как мой член попадает в ее рот. Пошатнувшись, сгребаю ладонью ее волосы. — Саш? — выдыхает, подняв на меня глаза. — Все нормально? — Пять баллов… Хочу толкнуться в ее рот опять, но окрещаю себя скотиной. — Продолжай… — мне чертовски необходимы ее губы. Возможно, даже без воздуха я протяну немного, твою мать, дольше. Перестаю дышать, когда мягкое влажное кольцо снова оборачивается вокруг меня. Но все это цветочки, потому что, привыкнув, Люба начинает мне отсасывать. Подхватив ладонью ритм моих бедер и дрожит вслед за моим сдавленным хрипом. — Стой… — тяну ее за волосы. — Люба… стоп… Освободив меня, в сердцах хрипит: — Но ты же хочешь… — Ты будешь делать все, что я хочу? — рычу, хватаясь за свой зудящий член. — Может быть! — выкрикивает она. Раскрасневшаяся и полуголая. На коленях и с припухшими губами! — Ладно, черт! — цежу, снова обхватывая ладонью ее подбородок. — Открой, — велю сипло. Сглотнув, она приоткрывает губы, и под своими пальцами чувствую, как колотится жилка на ее шее. Это не идет ни в какое сравнение с тем, как долбит мое собственное сердце о ребра. Зажав себя в кулаке, сжимаю зубы и двигаю рукой, сквозь подступающий оргазм силясь не пропустить прилив неприязни или брезгливости на ее лице, но его нет. Зараза… Выстрелив на ее щеку со стоном, мечу и вторую, я на последнем скачке сознания последние капли оставляю на ее губах и языке, после чего валюсь на кровать, как подкошенный. Конец