На всякий случай я пригляделся к числам выпуска: на всех стояло сегодняшнее число «26. 02. 20.» — Газетку хотите купить? — усмехнулся малец. — Слушай, пацан. Хватит прикалываться! — нахмурился Кол. — Признавайся, где тут у вас стоит скрытая камера? Программа «Розыгрыш» в город приехала? Мальчик удивленно посмотрел на нас и кивнул на тротуар. Я обернулся и толкнул напарника в плечо: к нам приближались два настоящих жандарма. Глава 2 В голопузом детстве меня частенько оставляли дома с дедушкой. На все мои требования включить по телевизору мультики, глуховатый дед Степан совершенно не реагировал. Он любил смотреть футбольные матчи или старые фильмы о войне или дореволюционной России. В моей памяти почему-то навсегда отпечатался эпизод из какого-то старинного кино, где здоровенный пучеглазый жандарм в папахе и шинели, с лицо закрученными рыжими усами, бережно нес за шкирку в участок двоих субтильных жуликов. Именно такой русский богатырь-жандарм, пышущий здоровьем, медленно подходил сейчас к нам неторопливой медвежьей походкой. Его напарник семенил сзади, маленький и невзрачный, он едва достигал гиганту до груди, и я почему-то подумал, что коллеги наверняка называют их «Штепсель и Тарапулька». Богатырь окинул нас глубокомысленным взглядом и пробубнил: — Ефрейтор Пантелеев. А позвольте, господа хорошие, взглянуть на ваши документики? Кол чуть не прыснул от смеха, но все же медленно достал из кармана водительское удостоверение и протянул жандарму. Я вспомнил, что у меня с собой сейчас не было абсолютно ни каких документов. Представитель власти покрутил водительские права в огромных ручищах, несколько раз перевернул и даже понюхал. — Пойдемте с нами, мои хорошие… — здоровяк кивнул на желтое двухэтажное здание на углу улицы. — Мужики, давайте заканчивайте свой цирк, — усмехнулся Санек, — мы вообще-то на работе. — Ступай, тебе сказали! — взвизгнул мелкий жандарм, — не перечь представителям власти! Мы пожали плечами и поплелись вслед за богатырем. Сзади настороженно брел мелкий сопровождающий, насвистывая что-то под нос. Я на секунду подумал, если бы не странные автомобили на улицах, можно было действительно подумать, что мы попали в дореволюционную Россию. Мимо прошли две девушки в строгих суконных шинелях, с блестящими медными пуговицами, они вылупились на нас, как на заморскую диковинку. — Сокол, я тут одну хохму вспомнил, — улыбнулся Кол, — пару дней назад в Сети прочитал. В Екатеринбурге открыли новый вид экстремального туризма. Ты подписываешь договор, платишь бабки, а после тебя ведут в участок, допрашивают, прессуют… конечно, в пределах разумного. Просят подписать признание, а после везут в лес и заставляют копать яму под оружейными стволами… — Читаешь всякую хрень… — Да я к тому, а не попали ли и мы под такой замес… нет у тебя случайно богатых недоброжелателей, устроивших весь этот спектакль? — Саня… ты что, так ничего и не понял? — нахмурился я. — А что… — А ну хватит языками молоть! — истерично взвизгнул сзади мелкий жандарм. Возле входа в желтое здание, где висела большая серая вывеска: «Дивногорский участок жандармерии», на ступеньках стояли три высоких харизматичных бородача в папахах с красным околышем, бурках, и кинжалами на ремнях. — Гляди, Каримов, — усмехнулся горбоносый бородач, — никак Пантелеев шпионов отловил. — В участке разберемся, что за супчики… — пробурчал богатырь. Жандармы провели нас по полутемному коридору и приоткрыли высокие двери в просторное светлое помещение. Примерно треть комнаты была отделена решеткой. Взаперти сидели два худощавых небритых мужика в грязных полушубках, похожие друг на друга как две капли воды. На черном кожаном диванчике у стены восседал бравый черноусый жандарм в сером кителе, а за большим столом что-то быстро писал в толстом журнале пожилой лысый мужчина в гражданском костюме. На углу стола стоял большой старинный монитор, а внизу на полочке компьютер, наверняка такие были еще у моего бати в школе. У окна висел большой портрет в золотистой рамке. На нем неизвестный художник изобразил красивого темноволосого мужчину в камзоле, с перевязанной алой лентой. Писарь за столом отложил ручку и удивленно взглянул на нас. — Господин штабс-капитан, вот двоих подозрительных супчиков на проспекте взяли, — пробухтел здоровяк-ефрейтор. — Документов нет, суют под нос какие-то фантики… Он осторожно положил на стол водительское удостоверение Сани. — Карпухин, обыщи-ка их, — нахмурился писарь, оказавшийся к нашему удивлению штабс-капитаном. Черноусый офицер неторопливо привстал с дивана, лениво потянулся и подойдя ближе, резко гаркнул: — А ну, вынимай все из карманов! Я медленно достал сотовый телефон и бумажник, больше с собой ничего не было. Все это имущество положил на край стола и придвину штабс-капитану. А Саня неожиданно заартачился: — А кто вы вообще такие? С хера ли я вам должен карманы выворачивать? Черноусый неожиданно огрел Сашку кулаком по загривку, и четкой подсечкой сбил с ног. Кол попытался привстать, но офицер навалился всем телом и выкрутил ему руки, а мелкий жандарм быстро подлетел и защелкнул наручники на Саниных запястьях. Я открыл рот, собираясь выразить недовольство, но богатырь Пантелеев незаметно подошел сзади, и быстро обхватив мои руки, тоже заковал в наручники. Черноусый и Мелкий подняли на ноги Саню, встряхнули, и быстро обшарили его карманы, достав мобилу, бумажник и травматический пистолет. — Вы еще ответите… уроды… — пробурчал Кол. Штабс-капитан немного удивленно покрутил в руках травмат и отодвинул в сторону. Больше всего его почему-то привлекли телефоны. Он долго рассматривал мой сотовый и наконец, медленно прочитал на крышке: — Мэйд ин чина… — Шпионы… как пить дать… — пробормотал черноусый. — Карпухин, позови Зосимову, пусть пальчики откатает, — тихо и спокойно сказал штабс-капитан. Когда его подручный удалился, в комнате с минуту стояла тягучая тишина. Богатырь Пантелеев пыхтел как паровоз и переминался с ноги на ногу. Его мелкий пакостный напарник обжигал нас ненавидящим взглядом. Штабс-капитан постучал ручкой по столу и внимательно уставился на нас: — Итак, я вас слушаю, молодые люди. — А что вы хотите услышать? — вежливо спросил я. — Вы или форменные дураки или циничные профессионалы, — чуть повысил голос офицер. — Сами же понимаете, что сегодня же вас расстреляют. Зачем отпираться? — Расстреляют? И за что же, позвольте узнать? Штабс-капитан ударил ладонью по столешнице: — Хватит тут валять дурака! Я смотрю, плохо вас натаскивали в вашей разведшколе… Мы с Саней переглянулись, и я заметил что щеки друга покрылись мелкими багровыми пятнами, а это очень нехороший признак, скоро Кол точно придет в ярость, а в таком состоянии его не остановят даже трое таких богатырей, как ефрейтор Пантелеев. — Мы из немецкой диверсионной школы. Наше задание — приехать в Москву и разбомбить Кремль из Царь-пушки, — неожиданно произнес Саня и усмехнулся. Штабс-капитан обернулся и посмотрел на здоровяка Пантелеева. Богатырь только пожал плечами: — Я сразу подумал, что они не в себе. Дурные какие-то, малохольные… Он еще хотел что-то добавить, наверняка крепкое русское словцо, но в комнату быстро вошла красивая худенькая брюнетка с небольшим саквояжиком, следом за ней черноусый Карпухин. Девушка даже не удостоила нас взглядом, и продефилировав на каблучках к столу, достала из саквояжа две небольшие плоские коробочки. — Вперед, орлы… — кивнул штабс-капитан. Я подошел к столу и Карпухин тут же отстегнул наручники, грозно пробубнив в ухо: — Только дернись у меня, пристрелю. Я вспомнил, что мне снимали отпечатки пальцев лет восемь назад, как раз перед армией. В институте какой-то придурок залез в сейф декана и стащил пачку с чистыми дипломами. Все студенты поголовно прошли процедуру дактилоскопии, но насколько я знаю, преступника так и не нашли. Девушка старательно откатала наши пальчики, и сложив образцы в прозрачный файлик, прихватила свой саквояж и быстро удалилась, так не проронив ни слова. Карпухин опять нацепил на нас наручники. — Итак, — задумался штабс-капитан и посмотрел на Саню, — ваше имя, фамилия, отчество. — Пушкин Александр Сергеевич. Русский поэт-сказочник. Обычно Саня всегда скуп на шутки, но сегодня его явно понесло не в ту степь. Я уже догадался, что шутить в этом месте вовсе не стоит.