Гэри встал на мою защиту: – Не все такие великие сплетники, как ты, мой дорогой. – А жаль. – Персиваль ухмыльнулся, словно собирался сделать мне самый лучший подарок в жизни. – Так ты не знаешь, как связаны Сэмми и твой любимый полицейский? Мое сердце замерло. – Она как-то связана с Брэнсоном? Персиваль моргнул и засмеялся: – Ох, Фред, дорогая. Кажется, дебаты окончены. Я подумала, что ослышалась: – Какие дебаты? Он подошел ближе и потрогал мои длинные серебряные сережки: – Не подумал бы. Судя по тому, что ты носишь эти сережки с корги, которые тебе подарил наш красивый смотритель парка, я решил, что победил он. Но если говорят о твоем любимом полицейском, а ты вспоминаешь о Брэнсоне, наверно, игра еще продолжается. – Он одобрительно кивнул. – Вся в дядюшку. Я потрогала свои сережки: – Нет никакой игры. Нет победителей и проигравших. А я не приз, за который все борются. Персиваль закатил глаза: – Дорогая, каждый человек – приз, за который борются. – Он нахмурился. – Ладно, может быть, не каждый… – Как бы там ни было, Лео просто мой хороший друг. И даже чисто гипотетический роман, который мог быть у меня с Брэнсоном, уже умер. Поверь мне. – На этих словах мое сердце затрепетало, хотя не знаю, из-за кого конкретно, Брэнсона или Лео. А может, это был побочный эффект от той ужасной ореховой булочки с кленовым сиропом. – Мм… не я сказал, что Брэнсон твой любимый полицейский, а ты. Но ладно, порефлексируешь над этим позже. – Персиваль положил руку на грудь. – Я имел в виду Сьюзан Грин. Твой другой любимый полицейский. Гари фыркнул: – Ну да, как будто она когда-то была любимым полицейским Фред. – Сарказм, милый. Ты же меня знаешь. – Да не то слово. Мой любимый полицейский хочет повесить на меня убийство Сэмми. Сьюзан прыгала бы до потолка, если бы узнала, что она мой… – Я замерла, вспомнив, на что намекал Гари. – Офицер Грин? Сьюзан имеет какое-то отношение к Сэмми? Персиваль поднял подбородок: – Не напрямую, насколько я знаю, но косвенно – да. У Сэмми был роман с Марком. – У них не было романа, – вздохнув, пояснил Гари. – Они просто встречались. – Погодите-ка. Кто такой Марк? – И только я произнесла его имя, как до меня дошло. Мое сердце, которое еще секунду назад затрепетало, теперь замерло. – Брат Сьюзан. Тот, у которого лавка чудес? – Вот и причина, почему Сьюзан не терпит меня и мою семью. – Именно он. – Персиваль усмехнулся. – Ну, как тебе такая сплетня? Стоило прийти сначала к нам, а не к Карлу и Анне? Я не потрудилась подыскать ответ на его вопрос. – Сэмми встречалась с Марком. Он на много лет старше ее, не так ли? – Это называется роман с мая по декабрь, Фред. – Персиваль игриво потрепал меня по голове. – Я понимаю, что твои мысли постоянно в детективах, но у тебя же целый книжный магазин. Возможно, теперь тебе захочется узнать побольше об одном из самых популярных сценариев романтической литературы. – Он сделал мрачное выражение лица и кашлянул. – Конечно, этот сценарий переплетается с еще одним… Другой женщиной. – На что ты намекаешь? – Я подумала немного, но никак не могла сообразить. Потом мне показалось, что я поняла. – Сэмми была другой женщиной? Персиваль кивнул. Гари покачал головой: – Не совсем так. Марк живет отдельно от жены. Насколько мы знаем, он начал встречаться с Сэмми, только когда официально съехал от нее. Персиваль поднял брови: – Разъехаться и развестись – абсолютно разные вещи. Может быть, Марк и не считал, что Сэмми – это другая женщина, но мне очень интересно, что думала на этот счет его жена. Вау, такого поворота я не ожидала. Конечно, я совсем не знала Сэмми, но никогда бы не подумала. Я не знала Марка и его жену, но даже так: роман, был ли Марк в разводе или нет, являлся гораздо более сильным мотивом, чем жалобы Сэмми в общество защиты прав потребителей. Намного более сильным. Теперь у нас был мотив. – Обожаю это выражение лица у Фред. – Персиваль толкнул Гари локтем. – Посмотри, как мы с ней похожи. Я испытываю то же чувство эйфории, когда узнаю пикантную новость. Не знаю, насколько наши чувства были схожи, но возразить я не посмела. Возможная зацепка и мотив меня воодушевили. Но боже, почему должна быть замешана именно она? Брат Сьюзан? Это точно добром не кончится. Я огляделась вокруг в поисках Ватсона и увидела, что он дремлет в лучах солнца, которые струились сквозь окно. Пол был заставлен множеством вещей, и места было не так много, но он справился с задачей. Мне было очень жаль будить его. Поход в лавку чудес вряд ли будет приятным. Глава 7 «Алаказам», единственный магазин, которого я сторонилась с самого переезда в Эстес-Парк, находился в одном из самых очаровательных районов города. Улица Элкхорн несколько кварталов тянулась прямо, а затем продолжалась извилистой дорогой, которая спустя пару километров приводила в национальный парк. На изгибе поворота стояло большое деревянное водяное колесо. В зимние месяцы оно было в замороженном состоянии, но весной, летом и осенью лениво вращалось с журчанием воды. И даже замороженное оно смотрелось довольно красиво. В некоторой степени оно защищало меня, когда мне приходилось проходить несколько кварталов на запад, чтобы попасть в отдаленные магазины. Благодаря ему я могла пройти мимо лавки чудес незамеченной. Иначе брат Сьюзан непременно устроил бы мне нагоняй. По правде говоря, я еще не была знакома с Марком Грином. Возможно, он милый человек. Может, он унаследовал все очарование, которое было в генах рода Грин, в то время как его сестра забрала себе все самое плохое. Однако, полагаясь на мое впечатление о Сьюзан, поверить в это было трудно. Еще я знала, что мама с Барри считают его довольно утомительным съемщиком, но я также знала, что эти двое были довольно утомительными арендодателями. Так что я ни в чем не могла быть уверена на сто процентов. Если бы Персиваль и Гэри дали мне другую зацепку, любую другую зацепку, я бы вцепилась в нее зубами, лишь бы мне не пришлось беседовать с Марком. После этой новости я даже не удосужилась пойти в «Хижину и очаг», поговорить с Карлом и Анной, а направилась сразу же в «Алаказам». Нет лучшего мотива, чем предательство супруга. Ватсон либо не чувствовал моей нервозности, либо не обращал на нее внимание. Мы переходили дорогу к водному колесу, и он скакал за мной, наслаждаясь легким снегопадом, который начался, пока мы были в «Викторианских трофеях». Он взглянул на меня своими счастливыми коричневыми глазами – от этого выражения я всегда жалела, что не видела его щенком. Я не могла даже представить, каким он был милашкой. И часто задавалась вопросом, был ли он таким же сварливым, когда был милым маленьким щеночком, или же его теперешний характер сформировался из-за переживаний, которые он испытал до появления в моей жизни. Мы обошли водяное колесо и подошли к деревянному крыльцу. Ступеньки вели к магазинам. Ватсон завилял хвостом. Он просто наслаждался, прыгая по ступенькам. Такое поведение было для него типично, только если неподалеку была вкусняшка, или Барри, или Лео. Однако, возможно, он знал что-то, о чем я пока не догадывалась. Может быть, он учуял запах вкусностей, доносящийся из-за дверей волшебного магазинчика. – Я рада, что хотя бы ты не переживаешь. – Я остановилась и почесала его за ушком. – Было бы замечательно, если бы ты мог говорить и помочь мне, раз уж ты в таком хорошем настроении. Он не ответил, а лишь продолжил улыбаться, высунув язык, затем отпрыгнул от меня и направился прямо к двери «Алаказама». Может, он и не умел разговаривать, но в такие моменты я была уверена, что он понял все, что я сказала. Когда мы подошли к стеклянной входной двери, у меня возникла мысль, от которой мне моментально стало спокойнее. Марк сегодня наверняка не вышел на смену в «Алаказам», ведь только вчера убили его девушку. Конечно. Может быть, мое облегчение означало лишь то, что я еще бо́льшая трусиха, чем я думала. Ведь если мне правда нужно было раскрутить зацепку, я должна была поговорить с Марком. Однако… это не обязательно. Лучше даже сначала узнать информацию про Марка от сотрудников магазина, а потом говорить с ним лично. Почувствовав себя лучше, я открыла дверь, придержала ее для Ватсона и зашла следом. Я остановилась у порога и стала оглядываться по сторонам. Моя душа затрепетала. Помещение было небольшим, и само здание было построено так, что по обеим сторонам лавочки находились более крупные магазины, так что стены здесь были наклонены практически в случайном порядке. Изнутри это выглядело так, словно два треугольника придавили друг к друга, а посередине образовалось место для маленького магазинчика. Каждая перекошенная стена была выкрашена в разные цвета: сливовый, малиновый, сапфировый и цвет яркой календулы. Серебряные завитки и звезды кружились по стенам, словно кто-то прямо сейчас у меня на глазах читал заклинание. Когда я закончила рассматривать эти потрясающие стены, я не могла определиться, на чем теперь задержать взгляд. Раньше я думала, что магазин Персиваля и Гэри переполнен до краев, но по сравнению с этой лавочкой их магазин был пуст. Любой другой магазин в подобном стиле казался бы чересчур аляповатым. Но не этот. Мне правда казалось, словно я попала в чулан волшебника. На стеллажах из железа и стекла были разбросаны всякие безделушки. Рядом с пузырьками сушеных трав и цветочных лепестков блестела коллекция хрустальных шаров. В резных рамах висели винтажные постеры волшебников. На другом конце магазина за стеклом сидела одна из тех старых механических гадалок, которой нужно вставить монетку, чтобы получить предсказание. Вокруг нее вспыхивали огоньки, как на мини-карнавале. Повсюду висели костюмы, некоторые на манекенах, так что казалось, словно в одном углу магазина стоят рыцарь с принцессой, а в другом – придворный шут, который их развлекал. В лавке органично соединились современность и старина. Я не сомневалась, что могла провести здесь добрых три часа, но так и не ознакомиться со всеми спрятанными здесь магическими штуками. Из-за прилавка за мной наблюдала старая фея. На ней была тонкая туника в пыльных оттенках лавандового, розового и голубого. Из-за ее плеч выглядывали большие блестящие крылышки. Она рассмеялась, и я наконец пришла в себя. – Никогда не устану наблюдать за кем-то, кто впервые заходит в нашу лавку. – Она дружелюбно и весело улыбалась, отчего на ее лице виднелись все ее морщинки. – Кажется, что вы только что вернулись в детство. Я знала, что она не была манекеном в костюме. По крайней мере, мне так показалось. Но она так органично вписалась в интерьер и выглядела настолько магической, что каким-то образом казалась еще одной частью магазина. Даже услышав ее голос, я долго не могла осознать, что это просто наряженная старушка, а не настоящая фея. – Думаю, я вполне вернулась в детство. – Я подавилась коротким смешком. – По правде говоря, мне кажется, что я никак не могу оттуда выбраться. – А зачем? Просто наслаждайтесь этим ощущением, пока оно не улетучилось. Фея нагнулась, что-то вытащила из прилавка и, зашелестев тканями своего наряда, вышла к нам. Она наклонилась к Ватсону и протянула свой сжатый кулак тыльной стороной вверх. За все время, что мы были в магазине, Ватсон не издал ни звука. Вообще, он не любил костюмы, а учитывая необычный материал ее наряда и огромные блестящие крылья, трепыхающиеся за ее спиной, он должен был зарычать или попятиться назад, но, к моему удивлению, продолжал стоять на месте. Затем осторожно вытянул морду, понюхал ее руку и лизнул костяшки пальцев. Возможно, она и правда была феей, раз смогла провернуть такой фокус. После этого она перевернула ладонь и раскрыла кулак: там лежала маленькая зеленая собачья косточка. Ватсон тут же схватил ее. Я уставилась на него. Он все знал с самого начала. Теперь неудивительно, почему он так радовался на улице. Этот корги и сам был немного волшебником. Или, когда дело касалось вкусняшек, ясновидящим. Фея выпрямилась. Она оказалась почти моего роста – мне по плечи, – и улыбнулась: – Должно быть, вы Фред и Ватсон, владельцы «Милого корги», я права?