Футболки на мне не было, а ниже все закрывала обычная, к счастью, довольно чистая полосатая простыня, пахнущая стиральным порошком. — Что со мной было? — Ты сопротивлялся зову, — Дедушка Лу протянул мне бутылку минералки, — Попей, полегче станет. — А что с Фламинго? — С кем? — Дедушка Лу протянул шершавую руку и потрогал меня за лоб, — А-аа! Понял. Ты про Эфуа? — Не знаю, как зовут, мы не успели познакомиться, — я вздохнул, ага, не повод для знакомства, — Про девушку с татуировкой на шее. — Понял. Не обращай внимания, у Макуто свои представления, как нужно злых духов выгонять, — усмехнулся Дедушка Лу, — я же говорил, странненькие они. Но дело молодое… — Изыди, старче, — я со вздохом опустился на матрас. — Жениться, я надеюсь, не надо? — Нет. Они и так тебе обязаны, ты же им жизнь спас, когда из плена вытащил. Они теперь с тобой надолго, — вполне серьезно ответил Дедушка Лу. — Поднимайся, тебе поесть нужно. Он бросил в меня охапку одежды. Все мое, родное — трусы, футболка, штаны, слегка протертые на пятках носки — свежевыстиранное, еще влажное и пахнет, как простыня. Ботинки вместе с «ремингтоном», «кольтом» и карманной мелочевкой нашлись в углу, а вот щит со штыком отсутствовали. Прикрываясь простыней от изучающего взгляда Дедушки Лу, оделся. Кряхтел, тянул мышцы, чтобы хоть чуть-чуть размять колени, спину, шею. Тяжко. Когда надел первый носок, подвис и повалился набок обратно на матрас. Силы закончились, пришлось сначала отдышаться, потом задуматься. — Лу, а Фламинго… ну, то есть Эфуа что-нибудь говорила? — отношения я развивать не собирался, но было бы неплохо понять, а то вдруг там в глаза должно быть стыдно смотреть. — Сказала, что сильное зло в тебе сидело, долго изгнать не могла, — дедушка Лу нахмурился и почесал бороду, делая вид, что усердно вспоминает, а не сдерживает улыбку, — Еще обещала зубы тебе выбить, чтобы не кусался, если еще раз тебя спасать придется. — Ясно, что ничего не ясно, — я вернулся в сидячее положение и рывком надел второй носок, и уже шепотом пробурчал себе под нос, — фиг с ними, с зубами, зато не скорострел… Обуться я не смог. Никак не мог впихнуть ногу в жесткий задник, а от мысли, что еще шнурки придется завязывать, пальцы только сильнее дрожать начали. Плюнул, снял носки и пошлепал босиком. Пока я был в отключке, ребята неплохо обустроились — разгребли часть мебели в общем зале, сформировав нечто похожее на привычную им лесную поляну. В центре бочки-очаги, по кругу матрасы. Под потолком сушилась одежда после стирки. Рядом два стола, на которых разложили наше пополнившееся снаряжение. Явно вскрыли склад с оставленными припасами. Я заметил еще два «ремингтона», большую медицинскую сумку и несколько коробок с консервными банками. На краю стояла потертая мобильная радиостанция с отдельной тангентой на проводе-пружинке, как у старых домашних телефонов. Экран светился какими-то цифрами, которые скакали в режиме поиска сигнала. Нас встретила Метеорка с половником в руках. Стояла между кастрюлей на очаге и веревками с постиранной одеждой. Может, у меня воображение разыгралось, но смотрела строго. Руки в боки и как в анекдоте: «пофиг с какой стороны у тебя тюбетейка». От тяжелого взгляда ощущение свинца в ногах сменилось на тазик с бетоном. — Псс, Лу! А с этой у меня ничего не было? — Кроме того, что уже остыло рагу из маниоки, и не прийти вовремя к столу у Макуто считается почти смертельным оскорблением? Нет, ничего, — дед прыснул в бороду от смеха. — Ффуух, ну ты объясни, что я не специально, что злой дух меня не отпускал. А остальные где? — Эфуа на крыше. Сторожит и медитирует. А Али шарится по деревне, запчасти ищет — думаем, машину укрепить. Я виновато улыбнулся Метеорке, сомкнул ладони перед грудью и покивал на манер китайского болванчика. А в обмен получил миску, доверху наполненную зеленой кашей, и банку армейской тушенки. Уселся на краешек матраса и уже через две минуты попросил добавки. Вкуса даже не почувствовал. Да и какой там вкус у угля, который летит в топку? А именно так я и ел, проглатывая почти не жуя. — А хлеб есть? — Слушай, ты всего два дня проспал, так что урожай не успели еще собрать, муку не помололи, тесто не замесили…дальше продолжать? — Злой ты, дедушка, — тоже мне хипстер-юморист нашелся. — Я же не пасту с митболами прошу и не смузи. Я получил еще одну банку тушенки и когда понял, что уже не лезет, а разговор не клеится, заскучал. Дедушка Лу поднадоел, а Метеорке мне, к счастью, сказать было нечего. Я подошел к рации, покрутил настройки, но, кроме шипения, ничего не услышал. За передатчиком валялось три смартфона, у которых зарядки оставалось на донышке, но еще живые. Вот только значок связи был с крестиком поверх пустых палочек. — Сети нет, а рация молчит уже несколько часов, — глядя на мои манипуляции, откликнулся Дедушка Лу. — На помойке нашли, а там всего-то ничего нужно было починить. Я еще в школе в кружок радиолюбителей ходил… — В смысле молчит? — как только до меня дошел смысл сказанного, я сразу же перебил Лу. — А до этого что было? — Колонна мимо прошла, — дед повертелся и пальцем провел по воздуху, показывая через стену в сторону дороги, — В сторону Фритауна машин десять проскочили. Наемники какие-то с красным логотипом в виде волчьей головы на бортах и корпоративные фургоны «глобалов». Но мы не полезли, с крыши только наблюдали, да рацию слушали. Часть переговоров, кстати, на русском была. Там какой-то Платон спорил с парнем по кличке Бамос. Космос, ты чего застыл? Глава 11 — Космос, ты чего? Будто призрака увидел? — Дедушка Лу заозирался по сторонам, а Метеорка как бы невзначай вместо половника взяла в руку кухонный тесак. — Как давно они проехали? — стараясь держать себя в руках, я аккуратно схватил Лу и развернул его, ну, может, совсем чуть-чуть встряхнул. — Часов пять уже прошло… вау, вау, полегче давай, — Дедушка Лу высвободился и отошел на два шага. — Рассвело только. Но они ходко шли, палили по зомбакам, даже не тормознув ни разу. А что случилось-то? — Наши там, надо их догнать, — я посмотрел на дверь, — Так. Собирай наших и погнали. Понял, что сказал и задумался. А какие они теперь у меня — наши? Посмотрел на чернокожих Лу и Метеорку, почувствовавших мое нетерпение и участливо на меня смотрящих. Скажи мне кто пару месяцев назад, что банду чернокожих туземцев я буду считать своими, я бы не поверил. Нет, расистом я никогда не был, но и нормой своих новых знакомых я назвать не мог. И самого себя уже не мог считать нормальным — укушен, заражен, какой-то дурью да колдунским духом вылечен. Я вспомнил Билли — ладно, пусть не вылечен, но ремиссия какая-никакая есть. Уж точно я уже не тот, что был раньше. А там Мирный, там Бамос, где-то Ксюха, про которую вообще ничего не известно, а еще Платон и остальные парни. Расстался я с «Красными волками» не то чтобы на дружеской ноге. Скорее с ноги этой дверь захлопнул. Но и Платон мне подножку поставил, сдав меня «глобалам». Сдал или просто отвернулся, не зная, жив ли я вообще и учитывая интересы отряда — особо неважно уже. Важно, что дальше? Какие у них цели в составе «Глобал корп», какая будет реакция на меня? Успел ли Дуглас, будучи уверенным в моей смерти, отменить заказ на ликвидацию? Куча вопросов пронеслась в голове, а ответов не было, лишь пропало желание бросаться сломя голову в погоню. Ни Лу, ни Метеорка тоже особо не торопились. Вместо того чтобы звать наших, амазонка что-то недовольно пробурчала и приступила к готовке новой порции похлебки, а Дедушка Лу принес мне полотенце и несессер с бритвенными и маникюрными принадлежностями. Я почесал бороду длинными грязными ногтями. Не зомби еще, но бомжара приличный, так что отказываться не стал и пошел приводить себя в порядок. Летний душ камаджоры приспособили прямо в туалете участка. Большая пластиковая бочка, прикрепленная к стене, шланг и стальная прищепка вместо краника. Вода, предварительно нагретая на солнце, дешевый местный шампунь с запахом незнакомого мне фрукта, но вкусно. Я расслабился. Сытый желудок, подстриженные ногти и чистая голова — дали больше ощущения, что я человек, нежели любые попытки осознать свое место под солнцем. После мытья захотелось поспать. А потом поесть. А потом занять чем-то руки и почистить весь наш небольшой арсенал, отобрать необходимые в поездке вещи, сделать новую записку и подготовить припасы для следующих гостей полицейского участка. Извазюкаться, вспотеть, натаскать воды и еще раз освежиться. Нелепо, не понимая на каком языке говорить, попытаться объясниться с Фламинго. Пропотеть еще сильнее, подбирая слова и не понимая, почему она смеется. В итоге выехали только на следующий день ближе к полудню. Сытые, отдохнувшие и благодушные. За всех, конечно, не скажу, но я таким и был, даже не стал психовать, что бензин с обеих машин слили в генератор и отработали под ноль. Пришлось пробежаться по мертвой деревне в поисках топлива. «Глобалы» не мелочились, даже повезло, что участок в стороне от дороги был, потому что везде, где прошла колонна, по обе стороны дороги не осталось ничего целого и не до конца мертвого. Я аж позавидовал их запасам патронов и разнокалиберному арсеналу. Так что брошенных машин с остатками бензина в деревне оказалось больше, чем зомби, да и те в основном были заняты попытками обглодать своих невезучих соседей. И так на протяжении всей дороги до Фритауна. Трупы, трупы, гильзы на дороге, черные дыры в стенах да битые стекла. Только въехав в городок Ньютон — самый пригород Фритауна, мы нашли следы того, что зомби тоже могут огрызнуться. Фирменный черный грузовик «Глобал корп» лежал поперек дороги, буквально разорванный пополам, а рядом горой сала на солнце заветривался мертвый опарыш. Дорога частично порушена, но проехать легко. Монстр выскочил сбоку, проломил несколько ржавых палаток, раскидал деревянные лотки и вырвал с корнями бордюрные камни. Влетел в бочину грузовику, успел порезвится, хрустя пассажирами, а дальше его уже приняли в кучу стволов. Я насчитал около пяти десятков попаданий, обугленный от взрывов бок, оторванные лапки и огромную дырку в месте, которое можно было принять за лоб. Мертвых парней «глобалов» стащили вдоль дороги и накрыли черной пленкой. Так себе похоронка, но, может, еще вернутся. Я медленно проехал мимо и притормозил, убедившись, что дальше на дороге не предвидится приключений. Выпрыгнул и, стараясь не думать о худшем, побежал к трупам. Стаскивал пленку, всматривался в лица с контрольными дырками во лбах и бурчал себе под нос: — Не знаю… не знаю… ну и урод же ты, парнишка… о, китаец… не знаю… Восемь человек. Все как на подбор, хоть сейчас в кино про наемников сниматься. Правда, в роли тех, кто не ту сторону принял. Качки и спортсмены, загорелые и подсушенные, куча татуировок, бороды, щетина. Китаец совсем модный в солнечных очках, а-ля Сталлоне из «Кобры», только глаз один разбит. Из снаряги — разгрузки, перчатки без пальцев, но все ценное вынули. Обидно, но радует, что знакомые лица не встретил. Бегло осмотрел обломки грузовика, но и там пусто. Что опарыш не сломал, «глобалы» с собой перегрузили. Мы поехали дальше. Следы «глобалов» пропали через несколько перекрестков, по моим прикидкам, они свернули в сторону заповедника к исследовательскому центру. Попадалось все больше знакомых мест. Ощущение будто я не был тут целую вечность, хотя внешне Фритаун не особо изменился. Как была по большей части бедная ржавая дыра, так ей и осталась.