Бррр, я поежился и двинулся прямо по лужам, не выбирая дороги, шел куда глаза глядят, послушно передвигая ноги. Хрустнули осколки витрины, когда я прошел насквозь кафе. Зачем-то перевернул упавший столик, нашел стул и, стряхнув мусор, уселся. Закурил, фантазируя о молодой симпатичной официантке, которая сейчас принесет мне крепкий кофе. Чтобы я проснулся и вывалился из этой реальности в нормальную, пусть даже в ту, где я все еще со своей невротичной бывшей. Но никто не подошел, а кофе даже не пахло. Ни в разграбленном баре, ни в кладовке, где прошмыгнула крыса. Раньше я их не замечал, а сейчас будто дождь, затопив канализацию, выгнал их на улицы. Я вышел через заднюю дверь. Схлестнулся с двумя зомби в переулке, а когда к ним подвалила подмога, в несколько прыжков по решеткам, козырькам и балконам забрался на крышу чьего-то дома. Нашел люк и проник внутрь. Дом как дом. Небогато, но чистенько. Самым ценным, что в нем было — он не пострадал ни от зомби, ни от мародеров. Я быстренько проверил все этажи — гостиная, две спальни, кухня, коридор, заваленный старыми газетами под входной дверью. Судя по датам, жильцы куда-то съехали еще до начала эпидемии. — Кто ходит в гости через крышу, тот поступает мудро… — напевая под нос тарам-парам, тарам-парам, проверил укрепленную решеткой дверь и пошел шариться по квартире. Холодильник полупустой, только те предметы, которые есть не хочется, но хозяев из отпуска они дождутся. Из обычного, а не того, который апокалипсис нам всем устроил. На полках повезло чуть больше. Нашлась начатая упаковка глазированных разноцветных колечек из серии овсяных готовых завтраков и почти целая упаковка молока. Я вознес молитву технологии ультрапастеризации с их почти вечным сроком годности, отыскал большую миску и залил половину того, что было в пачке чуть ли не полным литром. Пока колечки размокали, я завалился в гостиную. Мне хотелось хоть на секундочку вспомнить, что такое нормальная жизнь, и перестать думать о встрече с Шекхед. Я провалился в мягкие подушки дивана, закинул ноги на журнальный столик перед телевизором и хрумкал колечками, запивая их молоком. Телек не работал, и чтобы не пялиться в черный экран, я попробовал завесить его настенным календарем. Начал пристраивать его и увидел свое отражение. Темное, почти черно-белое оно меня напугало. Растрепанные волосы и огромная седая прядь, заметная даже в погасшем экране телека. Я бросился к зеркалу в ванную и стал рассматривать широкую белую полосу. Крутил, вертел волосы и так, и этак, пытаясь понять, насколько все плохо. Перевернул все ящички в ванной и нашел электробритву с триммером на задней стенке. Аккумулятор показал, что заряда есть с запасом. И понеслось все под ноль. Шею ломило от попыток ровненько обкромсать затылок, рука затекла, но я справился. А в награду еще и вода нашлась, будто меня ждала в остывшем баке бойлера. Овсяные колечки давно превратились в кашу и перестали хрустеть. Но я все же продолжил имитировать счастливый холостяцкий вечер. Вернулся на диван в одном полотенце. Телек заслонил коробкой от колечек. Гладил колючую лысину, ел и строил глазки веселому единорогу с гривой в цвета радуги, который зачем-то высунул язык и копытом отдавал воинскую честь. В итоге уснул. И даже сны видел. Какую-то смесь из пещеры Шекхед с табунами радужных единорогов, бегающих по стенам. *** Проснулся от стука капель по подоконнику. За окном серое, хмурое небо, так что даже время не угадать. Могло быть и шесть утра и все двенадцать. Я быстро позавтракал, повторив вечерний рецепт и уже всерьез начал шмонать шкафы и ящики. Какие-то совсем мирные люди здесь жили. Все оружие, которое нашлось, было в детской комнате. И автоматы, и пулеметы, и здоровый меч с топором — вот только все пластмассовое и игрушечное. Будущий боец рос в семье, а вот папаша, похоже, был тем еще додиком. Даже в ящике с инструментами нашлись только скотч и суперклей с пачкой инструкций почти ко всем бытовым приборам в доме. Кухонные ножи оказались самым грозным оружием в доме, но с такими только крыс калечить, даже череп зомби не пробить, только себя поранишь. Зато повезло с фонариком — компактный, почти тактический вариант с мощным лучом и гора запасных батареек. Плюс нашел старый кнопочный телефон, который включился, показывая какие-то крохи зарядки. Я по памяти набрал номер Ксюхи, но связи не было, только предложение связаться с экстренной службой. Я помахал трубкой под потолком, перемещаясь с этажа на этаж, а потом и на крышу вылез, но глухо. Вернулся в дом, подобрал спортивную сумку и закинул в нее все свои небогатые трофеи, в том числе прихватив несколько пачек молока. — Не очень-то вежливо уходить из гостей, сразу, как ты наелся… — я кивнул воображаемым хозяевам дома, — Но мне уже пора. Я закинул сумку в люк, подпрыгнул и вылез на крышу. Огляделся, ища поблизости здания повыше и приметив такое, побежал в ту сторону. Несколько домов преодолел, скача с парапета на парапет. Потом пришлось спускаться — не будь крыши такими мокрыми, я бы, может, и сиганул бы дальше, но здравый смысл подсказал, не рисковать. Вверх, вниз, перебежать улицу, переждать бродячий патруль из зомби, опять забраться на крышу. Меньше чем за час я пробежал несколько кварталов и оказался на крыше семиэтажного здания, с которого можно было рассмотреть очертания ЖД-музея. На крыше лежал сгоревший самолет. Маленькая машинка с пропеллером и байдарками вместо колес. Он пропахал несколько метров, частично проломив крышу, и превратился в гору ржавого выгоревшего металла. В лужах вокруг места аварии валялись, выпавшие в момент падения вещи. Раскрытый чемодан с женскими платьями, просто какие-то бесформенные тряпки. Я подобрал сидящего в луже тощего плюшевого медвежонка. Попробовал разгладить слипшиеся кудряшки и почувствовал, как что-то защемило в груди. — Ну не надо так, — я протер глаза, смахивая капли дождя с ресниц, и вздохнул, — Должен же уже быть какой-то предел у жестокости этой заразы. Я разглядел в самолете несколько обгорелых скелетов, подошел и подбросил мишку к самому маленькому. Взглянул на телефон, на котором так и не появился значок связи, и разбил его о крышу. Похоже, что из этой игры просто так не выйти. Если выход вообще может быть. Пилот ли обратился и потерял управление или сбили над морем — не знаю, и знать не хочу. Хочу, чтобы это закончилось. Мысли, которые я гнал весь вечер, будто прощаясь с нормальной жизнью, вернулись. Только уже без варианта бежать, куда глаза глядят, от зова. Если есть возможность завалить паразита, то ее надо найти. Сделать все, что в моих силах, чтобы быть уверенным, что не будет больше таких мишек, брошенных под дождем. Что с родителями все будет в порядке, что Ксюха в безопасности зависает в соцсетях или с высунутым языком кодит какую-нибудь очередную шпионскую программку. Надо найти возможность связаться с внешним миром. А то я тут планы строю, а вдруг к нам уже летят ракеты? И ведь вдвойне обидней будет, если прилетят, а до улья не достанут. Я отвернулся от останков самолета и увидел движение вокруг нашего лагеря. Много черных точек, окружавших ЖД-музей с нескольких сторон. Уверен, что это люди, ведь зомби еще не научились ездить на машинах и на катерах. Но не дофига ли их? Расстояние и дождь мешали разглядеть хоть какие-то подробности, но я точно мог сказать, что там в основном мужики с оружием. И если это штурм лагеря, то нашим не выстоять, по количеству техники и мелких силуэтов, там толпа за сотню человек. Я побежал к лестнице, кляня себя за бесцельно прожитый вечер. Потупить перед телеком дебилу захотелось. Если с сестрой опять что-то случится, не прощу себе. Установив очередной мировой рекорд в беге под дождем по охваченному зомби городу, выскочил на пересечение с Ферри-Роуд и побежал наперерез через дворы и замусоренные участки. Полтора километра лачуг, гаражей, скользкой глины и вышедшая из берегов речка-вонючка, которую и ручьем-то раньше назвать нельзя. Я бежал, дергаясь от каждого выстрела, который слышался с той стороны. Пока одиночные, но темп нарастал. Затормозил только уже за ближайшей к площади линией домов. По пожарной лестнице вскарабкался на крышу, подполз к парапету и выглянул. Вспомнил, что надо дышать, и сполз по стенке, подставив лицо прохладному дождю. На улице стояло несколько грузовиков, в которых сидели вооруженные люди. Но целились они не в ЖД, а отстреливали подходящих из переулков зомби. Я заметил, как камаджоров, так и обычных вояк. Даже узнал парочку из лагеря Соломона. Вот только яснее не стало, какого они приперлись к нам в лагерь. Послышались звуки работы спецтехники и скрип открываемых ворот. Я поднялся в полный рост и стал наблюдать. Вышла еще одна вооруженная толпа, во главе которой шел Соломон вместе с Леонидычем, Дедушкой Лу и совсем каким-то дряхлым старцем в традиционной одежде камаджоров. Подъехало три пустых грузовика. Леонидыч скомандовал загрузку, и народ полез в кузов. За толпой, пофыркивая на низких оборотах, выкатилась «пиранья». На бортах сидели люди, не обращая внимания на дождь. Я увидел Леху, а потом и сестру, одетую в камуфляжную куртку и черный берет. — Космос, спускайся уже, мы тебя видим, лысая ты башка! — крикнул миротворец, а потом что-то шепнул Катьке, вертящей головой, и показал рукой в мою сторону. Не только сестра, а все, как по команде, обернулись на мою крышу. Дедушка Лу аж подпрыгнул от радости и стал что-то объяснять старцу, активно жестикулируя руками. Соломон лишь улыбнулся, повторив свой коронный жест, поднеся два пальца к глазам. — И куда это ты собралась? — первое, что я спросил у сестры, когда мы встретились посреди дороги. — Космос, не отсвечивайте, не на бульваре, — вместо нее крикнул Леха. — Давайте на броню, пока ходячие не подтянулись. Но на броню меня не пустили. Лу перехватил и потащил в черный микроавтобус, куда уже загрузился старец вместе с Соломоном. А за мной потянулись сестра с Лехой. Набились под завязку, но никто не жаловался. Дедушка Лу с дряхлым старейшиной со стороны камаджоров, Соломон с бандитского вида телохранителем со стороны нефтебазы, Леонидыч с Лехой, как представители ЖД-музея, какой-то незнакомый мне местный мужик в форме, похожей на полицейскую, только с нашивкой в виде якоря на рукаве, и мы с сестрой. Дедушка Лу взял на себя роль координатора и всех представил. Новый персонаж оказался главой местной береговой охраны, который представлял еще один лагерь выживших из района Тагрин с другой стороны залива. Звали его — Тафари, а вот абракадабру, которую Лу произнес, представляя мне старейшину, я не уловил. — Я рассказал всем, что мы увидели в шахте, — Дедушка Лу осенил себя каким-то знаком и также поступили все местные, даже Соломон. — Только объединившись, мы сможем победить Шекхед. Но сначала нам нужен алмаз… — Космос, это правда? — шепнул мне на ухо Леха, — Я не особо верю, но у нас в лагере тоже сектанты нашлись. Переубеждать бесполезно, уж лучше возглавить. — Леха… — я обернулся и, глядя на него и на сестру, хотел как-то подобрать слова, чтобы Катя и прониклась и вроде как она младшенькая, надо за языком следить, но так ничего и не придумал. — Там пиздец. Если даже не брать в расчет источник заразы, то остальных тварей в той пещере хватит, чтобы весь город опылить в считаные минуты. Никакой забор не спасет. Леха притих, а вот в глазах сестры загорелся тот дурацкий огонек азарта, с которым она всегда бросалась в поисках сенсаций отхватывать приключений на пятую точку. — Куда мы едем? — потом с сестрой разберусь, а пока нужно все прояснить. — На остров Банс, искать Дугласа, — ответил Лу. — Данные сходятся, — продолжил Леонидыч, — наши разведчики видели, что к «глобалам» пришло подкрепление, и они перевезли все уцелевшее оборудование из исследовательского центра, куда-то в порт и дальше по морю. А люди Тафари несколько раз уже с ними пересекались в заливе. Если и есть где-то в городе база у «глобалов», то она там. — И какой план? — Просто приплывем и попросим отдать алмаз, — пожал плечами Лу, — С нами правда и вера… — И две сотни стволов, — хохотнул Леха, — Так что они поймут, что нам нужнее. Проехали мы совсем ничего, я даже с сестрой толком поругаться не успел. Неудобно было перед незнакомыми людьми устраивать семейные разборки, тем более тогда, когда эти люди жизнью идут рисковать на поводу у своих колдунов. Какой-то африканский Крестовый поход получается. Взяли и подорвались по указу местного папы-колдуна на борьбу со злом. Или дело не в вере, а в отчаянии — лучше делать хоть что-то и иметь цель, чем прятаться, боясь в любой момент обратиться и своих же родных покусать. Лу, правда, по дороге к воде шепнул, что в случае бойни, Соломон себе заберет остров, а мчсникам пообещали неплохие бонусы. По большому счету мне было все равно, зачем они едут, но вооруженная толпа действительно весомый аргумент в переговорах. А там, глядишь, и с бывшими коллегами удастся перетереть. Нас ждал пустой здоровый паром, которые в доэпидемное время возил людей к аэропорту, но также мог и пойти глубже в залив. Пройти мимо островов Йеливор и Тассо и уже оказаться в непосредственной близости от нужного нам — острова Банс. На паром уже въехала «пиранья» и несколько техничек. Вокруг на воде ждало несколько катеров и баркасов, битком набитых парнями Соломона. Со стороны мы, наверное, были похожи на банду Сомалийских пиратов — ассорти из лодок с кучей потных мужиков, в разномастной одежде и обвешанные пулеметными лентами. Грозные и страшные вояки-голодранцы - это, если туристов каких-нибудь встретим, а вот напугает ли это ЧВК «Глобал корп» с их отрядами «призраков» — в этом я сильно сомневался. Но нам не воевать, нам переговоры нужны. Дождь поутих, даже просвет в облаках появился и робкие солнечные лучи начали согревать. Я перебрался на «пиранью», и стал читать занудную (сам себе удивлялся) лекцию сестре, чтобы она никуда не лезла. Заткнулся, только когда Вадик всучил мне крышечку от термоса, заполненного ароматным кофе. Чем дальше мы двигались по заливу, тем больше к нам подтягивалось лодок с местными под управлением камаджоров. Со стороны аэропорта нам навстречу выдвинулось четыре патрульных катера береговой охраны и, возглавив колонну, пошли с нами.